Анатолий Дроздов - Интендант третьего ранга
– Это вы выдернули меня из прошлого? – прервал Крайнев.
– Мы! – подтвердил Дюжий.
– Зачем?
– Две причины. Во-первых, установка позволяет вести хронометраж времени, проведенного исследователем в прошлом. По нашим данным, в Городе закончился март. В этом месяце исчез мой отец. Во-вторых, эксплуатация прибора стоит больших денег. Это затратно – держать человека в прошлом и в постоянной готовности к возвращению. Установка потребляет электроэнергию, как средних размеров завод, в дом пришлось прокладывать дополнительный кабель. Было предложение отключать ее на ночь, но кто мог поручиться, что вам не понадобится убежать к себе именно ночью? Разумеется, если б мы договорились с самого начала, расходы удалось бы минимизировать. Но я опасался, что вы, узнав правду, откажетесь. Где и как искать другого человека?
Крайнев хмыкнул.
– Последний вопрос! – поднял руки Дюжий. – Что с моим отцом?
– Интендант третьего ранга Брагин погиб, – медленно сказал Крайнев. – 2 августа 1941 года. Нарвался на немецкий патруль. Похоронен на кладбище деревни Долгий Мох.
– Этого не может быть!
– Сам хоронил. Могила в центре кладбища.
В глазах Дюжего плескалось недоверие. Крайнев встал и принес из зала планшет Брагина и удостоверение личности.
– Вещи вашего отца.
Дюжий развернул удостоверение, и некоторое время внимательно изучал его.
– Все равно не верю, – сказал, откладывая документ. – А как же партизанский отряд? Операция по спасению евреев, разгром карателей, захват Города?
– Это сделал другой человек. 2 августа он случайно оказался рядом с Брагиным. У него не было документов, поэтому взял удостоверение погибшего, заодно – и его имя.
По лицу Дюжего побежали пятна. Он часто задышал, затем побелел.
– Это вы! – забормотал он. – Я сам создал легенду… Надо было сразу спросить… Потратил столько денег! Зачем? Ничего бы не было! Я б поступил бы на юридический…
– Жалеете о пенсии отставного прокурора?
Глаза Дюжего стали бешенными.
– Не вам судить! – он встал.
– Ваш отец был смелым человеком, – сказал Крайнев. – Будучи раненым, велел везти себя к полевому складу боеприпасов, собираясь его взорвать. Не его вина, что нарвался на немецкий патруль. Он заслужил орден и добрую память.
Дюжий не ответил.
– Мне надо обратно! – сказал Крайнев.
– Нет! – отрезал Дюжий. – Проект закрыт. Я не намерен финансировать то, что мне без нужды.
– Там бой! Гибнут люди…
– Это их судьба… Все, Виктор Иванович, конец. Экстрим завершился. Позабавились, глотнули адреналина, отвели душу… После тихого офиса в Москве приятно побегать, пострелять с теплой мыслью, что за Родину… Очнитесь! Здесь своя война. Давно смотрели телевизор? Мировой финансовый кризис в разгаре! У банка проблемы с ликвидностью, сокращаем расходы, где только можем, а я буду тратить деньги на ваши забавы?
Дюжий повернулся и пошел к дверям.
– Степан Савельевич! – окликнул Крайнев.
Дюжев с неудовольствием повернулся.
– Ваша установка может направить человека в будущее?
– Только на день, – пожал плечами Дюжий. – В начале проекта я задавал изобретателю этот вопрос. Он говорил что-то об устойчивых и еще не сформировавшихся хрональных полях.
– День в условиях кризиса – это очень много! – сказал Крайнев. – Человек, у которого мозг генерирует поле, совпадающее по частоте с полем установки, может добыть уникальные сведения. Желательно, чтоб он хорошо разбирался в финансах, еще лучше – работал в банке. Он проникает в будущее, считывает и анализирует финансовую информацию: курсы валют, процентные ставки, фондовые индексы, новости о банкротствах и слияниях… И так каждый день.
– Черт! – Дюжий вернулся и снова сел в кресло. – Вам, действительно, нужно обратно?
– С этими людьми я делил хлеб и кров, мы вместе воевали и хоронили погибших. Я не могу уйти просто так.
– Чего хотите?
– Завершить дела и попрощаться.
– Двух дней хватит?
– Вполне.
– Договорились!
– Это не все. У меня там жена. Я хочу ее привезти.
– Виктор! – Дюжий накрыл своей ладонью руку Крайнева. – Я все понимаю. Первая половина двадцатого века, не испорченные цивилизацией девушки, девственность – норма, а не исключение, чистые, искренние чувства. Хищниц, которые пасут богатых женихов, нет в помине… Однако глянем трезво. В нашем времени появится человек из другого мира. Ей здесь понравится? Отношения между людьми, окружающая среда, темп жизни – все другое. Телевизоры, компьютеры, сотовые телефоны…
– Привыкнет.
– Не уверен. Как ты думаешь ее легализовать? Нужны документы. Не только паспорт; но свидетельство о рождении, документ об образовании…
– Это вопрос денег.
– За деньги ты купишь фальшивки, которые рано или поздно распознают. Что потом? Депортация? Назад в сорок второй?
– Добудем подлинные документы.
– Не с твоими связями. Ладно, предположим, получится. Сколько ей лет?
– Восемнадцать.
– Ребенок! Ты уверен в ее чувствах? Она сумеет сохранить их, после всего, что на нее обрушится? Кого она полюбила? Командира партизанского отряда, героя войны. Здесь превратится в жену скучного банковского служащего, человека со странными для первой половины двадцатого века интересами и пристрастиями. С кем ей поговорить, отвести душу? Ни родных, ни друзей… Начнется разлад, кончится тем, что ты ее бросишь. Что тогда?
Крайнев не ответил.
– Не хотел говорить, но раз коснулось… Думаешь, в нашем времени нет чистых, порядочных, искренних женщин? Напрасно. Их мало, но они есть. Одну ты знаешь.
Крайнев поднял взгляд.
– Это Ольга, – сказал Дюжий. – Я не прав?
– Прав.
– Что между вами произошло?
Крайнев не ответил.
– Не говори, если не хочешь, – согласился Дюжий. – Ты ей нравишься. Даже больше, чем просто нравишься. Она не говорит, но я вижу. У меня единственная дочь, Виктор, и единственная наследница. Понятно? Я хочу, чтоб она была счастлива.
Крайнев молчал.
– Ольга говорила, что тебя не интересуют деньги! – вздохнул Дюжев. – Я, признаться, не верил. Тем хуже, я начинаю сомневаться в выборе. Бизнесмен не отказывается от выгодной сделки из-за личных чувств. Подумай: лучшей жены тебе не найти! Красивая, умная, любящая, добрая… Я прожил жизнь, и знаю что говорю…
– Можно нетактичный вопрос? – сказал Крайнев.
– Пожалуйста! – согласился Дюжий.
– Восемь лет назад умерла ваша жена. В Москве появился завидный жених. Еще не старый, крепкий, и очень богатый. Мечта женщины. Думаю, невесты проходу не давали. Наверняка среди них встречались чистые, порядочные, искренние. Почему вы не женились?
Дюжий вскочил.
– Пошел ты к черту!
Хлопнула входная дверь.
"Что отец, что дочь! – подумал Крайнев. – Чуть что не по ним, так сразу ругаться! Ладно! Кончено! Жизнью клялся не исчезать, за язык не тянули…"
Он достал из-за пояса "люггер", оттянул затвор. Последний патрон Краузе выскочил наружу, Крайнев поймал. Раскрыл руку. Толстенький, как сытый поросенок, патрон маслянисто поблескивал на ладони, словно уверяя: "Не подведу!" "При выстреле в упор пуля вдавит в мозг куски черепа, – размышлял Крайнев, – интересно, это больно? И как долго будет длиться боль? Какой-то доктор в Интернете уверял: когда человеку отрубают голову, он чувствует боль еще несколько минут. Может лучше в сердце? Только следует правильно прицелиться. Сердце не слева, как все думают, а за грудиной…"
Крайнев затолкал патрон в обойму, вставил ее в полую рукоятку до щелчка. Оттянул затвор. Патрон из магазина хищно скользнул в ствольную коробку. В этот миг в дверь позвонили. Крайнев сунул "люггер" за пояс и пошел открывать.
Это был не Дюжий. На пороге стоял незнакомый мужчина, маленький, толстый, с растрепанными длинными волосами. К груди незнакомец прижимал напольные домашние весы. Крайне не успел спросить, что ему надо, как растрепанный протиснулся мимо него в прихожую и шлепнул весы на дорожку.
– Становитесь!
Крайнев машинально двинулся к весам, но растрепанный замахал руками:
– Нет! Нет! Снимите с себя все! До трусов.
Крайнев, пожав плечами, подчинился. Растрепанный встал рядом и подождал, пока цифры на дисплее замрут.
– Семьдесят шесть! Очень хорошо! Думал: больше. Выглядите солидно. Какой вес второго объекта?
"Какого объекта?" – хотел спросить Крайнев, но внезапно понял.
– Килограммов сорок пять.
– Уверены?
– Не взвешивал.
– Так сделайте! Возьмете весы с собой.
Крайне кивнул и стал одеваться. Гость не ушел. Стоял рядом и пояснял:
– Индукционная катушка рассчитана на сто двадцать килограммов, – тараторил он. – Думали так: вес тренированного, крепкого мужчины восемьдесят – девяносто килограммов плюс тридцать килограммов снаряжения. Никто не предполагал, что можно будет в любой момент вернуться сюда, планировалось по графику и принудительно. Поэтому увеличили мощность. Пригодилось. Постарайтесь, чтоб у вас вместе получилось до ста двадцати килограммов.
