Исправитель. Книга 2. Операция "Ананас" - Дмитрий Ромов
18. Понеслось
Дальше всё было довольно просто. Примерно так, как и было намечено некоторое время назад. Мы вышли из здания гостиницы и подошли к светло-серой «буханке».
— Чего радостный такой? — подозрительно поинтересовался Ананьин.
На улице было хорошо и я улыбнулся. Зелено, кругом деревья, тепло, воздух сладкий, лето, Юг… Одним словом, красота.
— А чего грустить, Илья Михеевич? Живём ведь только раз.
— Чего-чего?
— Может, два, а может, три, но это не про вас. Так ведь?
Он поморщился.
— Залезай в машину и роток прикрой.
За рулём сидел похожий на зека чувак с золотыми зубами, а в салоне — хмурый черноволосый Выдрин, тот, что прищёлкивал меня наручниками, помощник Ананаса. Был ещё один мутный тип с закрытыми глазами. Он сидел прислонившись головой к стеклу и даже не открыл глаз, когда я забрался внутрь. Ананас уселся рядом с водителем.
— Сорян, Ярослав, руку больше не подаю, — хмыкнул я. — Как говорится, ничего личного, но единожды использовав браслеты, кто тебе поверит.
Он ничего не ответил и равнодушно отвернулся к окну.
— А это что за сонный Джо? — кивнул я на спящего. — Жмур что ли?
— Щас сам жмуром станешь, — не открывая глаз отозвался, чувак.
— Отличный у нас коллектив, прям душа поёт.
— Поехали, чего сидим? — бросил Ананьин водителю, мотор затарахтел и завёлся со второго раза, машина дёрнулась, и мы покатили навстречу приключениям.
— Проверили? — кивнул я Выдрину.
Он чуть прищурился, обернувшись, как бы раздумывая, удостоить ответом или нет.
— Проверили, — наконец неохотно процедил он.
— Человека оставили?
— Твоё дело выполнять, что сказано и не лезть с расспросами.
— Ошибаешься, Выдрин, — беззаботно усмехнулся я. — Это твоё дело. Моё дело придумывать, а вот твоё выполнять и не лезть с расспросами.
На скулах его заиграли желваки, кулаки сжались, а в глазах вспыхнул недобрый огонь, но он себя быстро переборол и, ничего не ответив, снова отвернулся к окну. Каждый сверчок, знай свой шесток.
Я оставил его в покое, не стал больше дёргать. Все они были мне неприятны, так что надо было просто дождаться завершения операции и всё.
Операция была несложной. По крайней мере, эта её часть. Базировалась она на известных мне подробностях преступления. Суть была такой. Летом восьмидесятого года наряд милиции прибудет на вызов. Недели через две от сегодняшней даты и в Краснодаре, разумеется. В городе стрельба, сообщит неизвестный. Настоящее ЧП! Впрочем перестрелка закончится очень быстро. Участники разбегутся, а на земле в луже крови останется лежать Сева Рыбец.
В руке он будет крепко сжимать ручку дорожного саквояжа. Ну, а в саквояже окажутся ювелирные украшения, причём, довольно ценные, имеющие историческое и художественное значение и купленные, между прочим, на деньги Мандаляна и для Мандаляна у контрабандиста, афериста и вора Отара Папашвили по прозвищу Папа.
Следствие сопоставит информацию с данными информаторов и придёт к выводу, что это те самые изделия, что были украдены убиенным Рыбцом у авторитетного эксперта Миши Фрадкина и часть из которых перед этим была похищена у различных важных особ.
Миша же наотрез откажется, будет крутить головой и делать огромные глаза, заявляя, что всё это добро видит впервые в жизни. И ему оно точно не принадлежит. Впрочем, следователь выудит из Миши имя Мандаляна. А Мандалян в городе слыл человеком уважаемым, работал начальником базы спорткультторга.
Его решат не допрашивать, но возьмут в разработку. Предложат через фармазона, постукивающего в органы, бриллиантовое колье, а потом уже и украденные у Фрадкина сокровища. За совершенно смешную цену. И он не устоит, решит вернуть своё.
Ну, а дальше — дело техники. Там ещё и завотделом крайкома окажется замешанной. В общем, Менделя на этом деле прихватят, параллельно начав копать по месту его работы. И размотают все его махинации и цеховые дела. Его поставят к стенке, заведующую выпрут из партии, первому секретарю Медунову попортят нервы, ОБХСС получит награды. Так собственно, всё и должно будет произойти, вернее, должно было бы произойти, пока я не решил это дело перехватить.
Поскольку история с драгоценностями была включена в мой список, я не сомневался, что Ананьин захочет наложить руку на эту добычу. Поэтому, собственно, и предложил использовать это кубанское происшествие с пользой для дела…
Ехали мы минут двадцать. Промчались по большому мосту через реку и ещё довольно долго шпарили по частному сектору. Улицы стали узкими, дома стояли как-то тесно, так что остаться незамеченными было, конечно, непросто. Впрочем, уже начало смеркаться. Так что мы становились незаметнее и незаметнее. Наконец, прибыли. Остановились в тупике рядом с тёмно-синей копейкой.
— Выходим, — скомандовал Ананас.
Из копейки вышел угрюмый пузатый мужик и медленно, вразвалочку подошёл к «буханке».
— Есть объявление, — сказал я. — Минуточку внимания.
— Чего-чего? — скривился Ананьин.
— В доме находится мой человек, — сказал я. — Его ни в коем случае не трогать.
— Да пошёл ты, — тихонько процедил Выдрин.
— Илья Михеевич, прошу отнестись внимательно, — спокойно добавил я.
Повисла пауза.
— Мой человек в зелёной рубашке с коротким рукавом. Толкнёте, имитируете удар. Он подыграет и пока мы там будем заниматься, полежит в стороночке.
— Так, ну-ка вышли все! — скомандовал Ананьин. — Шофёра тоже касается!
Все вышли, и мы с ним остались одни.
— Ты чё вытворяешь, сучонок! — прохрипел Ананас.
— Всё в порядке, — пожал я плечами. — Он там всех должен напоить так, чтоб ни петь, ни плясать. Какие проблемы, босс? Будем ковать не отходя от кассы. Но я предупреждаю по поводу последствий. Если мой человек пострадает, все наши с вами договорённости будут моментально аннулированы.
— Да я тебя за яйца подвешу! Ты кому тут условия ставишь! Я тебя в расход пущу, ты у меня…
— Не советую, — перебил я. — По различным соображениям. Во-первых, если он пострадает, сотрудничеству конец и будете вы вместо денежных дел разоблачать маньяков и извращенцев. В моём списке, как вы помните в основонм указаны только самые опасные преступления. Про цеховиков и пачки денег забудьте. Во-вторых, я подстраховался, гражданин начальник. Получите ассиметричный ответ по линии КГБ.
— У тебя ничего нет! — злобно усмехнулся он.
— Может, нет, а может, и есть.
— Только на понт меня
