Боксер-4: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров
Тем временем в коридоре уже вывесили списки соперников. На этот раз мне достался незнакомый мне боец — как говорили в кулуарах, хороший технарь. А вот противников своих приятелей я знал неплохо, и все они без исключения были серьезными соперниками. Ребятам придется хорошо попахать, чтобы показать достойный результат. Но даже среди них выделялся тот, кого поставили в пару к Коляну. Это был Шамиль Сабиров, будущая звезда советского и мирового бокса и чемпион Олимпийских игр 1980 года. Конечно, сейчас он только ещё шел к той превосходной форме, в которой он был тогда на Олимпиаде, да и Колян тоже, в общем-то, был не лыком шит, и ситуация на ринге могла повернуться по-разному. Но в любом случае нашему парню придется ой как непросто.
Надо сказать, что и сам Колян прекрасно понимал, с кем ему придется иметь дело, поэтому, несмотря на весь свой опыт, заметно нервничал. Он то прыгал на одной ноге, то вдруг начинал грызть свой кулак с выражением крайней задумчивости на лице. Наконец он обратился к Шпале:
— Слушай, пойдем на лапах постоим!
Это, кстати, была неплохая идея для того, чтобы отвлечься и снять напряжение. Я тоже решил хорошенько размяться и встал в пару с Сеней. Такая работа, хоть и не в полную силу — основные силы нам нужно было приберечь для ринга — всё-таки хорошо отвлекала от разных ненужных мыслей и сбрасывала мешающие эмоции.
Пока мы разминались, пришли «армейцы». До нас долетели их голоса, переговаривавшиеся между собой:
— О, вон он, гляди.
— Ага, точно… явился, бессмертный…
— Ну ничего, сегодня он свое получит…
Я краем глаза покосился на них. Они действительно смотрели прямо на меня, да ещё и тыкали пальцем в мою сторону. «Тыкайте, тыкайте», — не без злости подумал я. «Ринг все покажет».
— Миша! — внезапно раздался в дверях знакомый голос.
Я обернулся и с изумлением увидел в дверях… своего отца! Блин… откуда он здесь вообще взялся?
Я нехотя поплелся в сторону двери, даже не пытаясь сделать вид, что обрадован приезду ближайшего родственника. Было от чего приуныть. Я был больше чем уверен, что сейчас опять начнется уже известная мне песня в два притока три прихлопа: зачем тебе это надо, бросай свой бокс, не губи свою жизнь, твое дело — шахматы, мы с матерью тебя ждём, я приехал, чтобы тебя забрать… Поэтому после первых приветственных слов и объятий я с кислой миной настроился выслушивать очередную воспитательную лекцию и подбирать убедительные аргументы, почему я никуда с ним не поеду.
Однако на этот раз отец меня удивил.
— В общем, так, сынок, — серьезно и даже немного торжественно произнес он. Было видно, как нелегко даются ему эти слова. Скорее всего, он даже готовился, чтобы их наконец произнести. — Мы тут с матерью посоветовались и решили, что ты имеешь полное право самостоятельно выбирать свой жизненный путь. Так что я приехал поддержать тебя в твоём новом начинании.
— В смысле? — переспросил я. — Ты прямо специально для этого приехал в Москву?
Дорога от дома сюда была, мягко говоря, не близкой, и приехать, чтобы поддержать сына — это был, конечно, поступок.
— Ну почти, — улыбнулся отец. — Меня сюда в командировку направили, я попросил ещё два дня за свой счёт, чтобы посмотреть, как ты будешь выступать на турнире.
Пока мы разговаривали с отцом, турнир начался. Уже отбился Колян и Шамиль — я сумел одним глазком подсмотреть их бой с того места, где мы стояли. Шамиль, конечно, был ярким представителем игрового, высокотехничного бокса. Уже в эти годы он отличался пластичностью движений, изобретательностью и тонким расчетом в поединке. И даже самый мощный и суровый напор агрессивных соперников утрачивал силу, сталкиваясь с его хладнокровием и хитростью.
А наш Колян был приверженцем именно такого, агрессивного ведения боя. В то время как он шел, что называется, напролом, Сабиров виртуозно маневрировал по рингу, резко и неожиданно менял направление, и едва заметным, почти неуловимым движением доставал Коляна своими быстрыми ударами. В этом смысле Коля был для него удобным соперником — с ним он мог проявить все свои козыри и победить, не перестраиваясь под некомфортную для себя тактику противника.
Так в результате и вышло. Как Колян ни старался, сколько усилий ни прикладывал, но по очкам он всё-таки проиграл. Разница стилей определяет результат. Расстроенный, он спустился с ринга, и, стараясь не встречаться ни с кем из нас глазами, удалился в раздевалку. Я не стал говорить ему никаких ободряющих слов. Все-таки каждый спортсмен должен сам пережить свою порцию разочарований и поражений, тогда и будущие победы покажутся в сто раз слаще.
— Так, товарищ папа! Я вашего сына ненадолго заберу, — это Григорий Семёнович подошёл к нам с отцом. — У нас время!
— Ну, сынок, удачи тебе! — отец ободряюще подмигнул мне. — Я пошел в зал, смотреть!
Как я уже отметил про себя, сейчас мне предстояло биться с технарем. Моего соперника звали Санёк Барабанов — когда я вышел на ринг, он уже вовсю измерял его шагами в ожидании. Он был высоченным парнем — на две головы выше меня — но при этом худющим, как швабра, и внешне чем-то неуловимо смахивал на Себастьяна Фундору, антропометрического феномена из бокса 21 века., Я было на секунду подумал, что это он и есть, но быстро себя одернул: до рождения будущего чемпиона мира оставалось еще лет двадцать.
Начался раунд. Я быстро раскусил задумку этого «Фундоры» отечественного разлива: поскольку у него было превосходство в росте и, как следствие, больший, нежели у меня, размах рук, ему было легко удерживать меня на дистанции и благодаря этому набирать очки. Если ничего не предпринимать, так и проиграть ему недолго.
Спасительная идея пришла сама собой. Я вспомнил, как в столовке в нашем лагере делал упражнение с уклонами. Вот сейчас и проверим, как новое тело его усвоило!
Я ловко уклонился от очередного джеба и начал прорываться на ближнюю дистанцию. Но тут Барабанов сделал сайтстеп и сместился в сторону. Такие маневры повторились несколько раз, и в итоге первый раунд прошел в моих
