90-е. Шоу должно продолжаться 3 - Саша Фишер
— Понял, даю отмашку! На счет три, — я поднял руку вверх. — Камень, ножницы, бумага, раз, два три!
— Давайте до трех побед! — предложил тот, кто выбросил ножницы против камня.
— Не-не-не, — замотал головой я. — Люди хотят слушать, как вы поете, а не как руками машете. Так что группа «Джунгли-хой» выступает, а «Тридцать третья» — готовится.
Я спрыгнул со сцены и подошел к Бельфегору, поздороваться с Ларисой.
— А круто ты придумал, — сказал Бельфегор.
— Честно говоря, мне это пришло в голову за пару минут до выхода на сцену, — сказал я. — Мы же не ограничены по времени, можем хоть до утра тут колбаситься. И зачем тогда кого-то выбирать?
— А если каких-нибудь обсосов на сцену выпустим? — скривился Астарот. Он пришел с кучей других рокеров, пока я общался с Евой. Вид он имел гордый, и рукой по-хозяйски так обнимал Надю. Которая сегодня опять была в черном платье и при мрачно-обильном макияже. «Стопудово, между ними ничего не было, — подумал я. — Надя явно выдала пару авансов и дала себя потрогать в разных местах, а потом сдала назад, но не особо, чтобы держать его на коротеньком поводке…»
Понятно. Приручает Астарота.
Я усмехнулся.
— Никто из нас не выехал из мамки гениальным музыкантом, — хохотнул я. — Даже обсосам нужна сцена, чтобы расти над собой.
— Мог бы хоть с нами обсудить… — недовольно пробурчал Астарот.
— Сань, если ты кого-то конкретного не желаешь видеть на концерте, скажи, и мы его не пустим, — подмигнул я. — Просто так, ничего не обосновывая и не делая вид, что у нас строгое и компетентное жюри.
— Интересное дело… — задумчиво протянул Астарот. — И как ты это… гм… представишь?
— Так и скажу, — я пожал плечами. — 'Чуваки, вы нам не нравитесь, поэтому шагайте на хрен и никуда не сворачивайте. Так что валяй, жги. Есть у тебя с кем-то счеты? Ткни пальцем, и мы их выгоним на мороз.
— Да нет, я… ничего такого, — сдал назад Астарот.
— Ну вот и ладушки, — усмехнулся я и подмигнул Бельфегору. Надя что-то прошептала на ухо Астароту. Глаза у него заблестели.
«Джунгли-хой» закончили подготовку и начали играть. По названию казалось, что они должны быть какими-то панками. По музыке… Да не, не так уж и плохо. Пошловатый сельский рок, явные последователи Юры Хоя и группы «Сектор Газа». Но материться стесняются.
— А ты серьезно сказал насчет выгнать любую группу? — спросил меня Бельфегор в самое ухо.
— Конечно, — кивнул я.
— Но это же как-то… несправедливо, разве нет? — он почесал кончик носа и посмотрел на Лариску. Которая радостно приплясывала под музыку и хлопала в такт.
— Разве? — хмыкнул я и прищурился. — Борь, да все просто. Вот скажи, тебе будет комфортно на сейшне, где будет какой-нибудь хмырь, который тебя… ну, скажем, в школе обижал. И вообще мудак. А?
— Ну… нет, — помотал головой Бельфегор. — А при чем тут это?
— Эммм… — задумался я. — Не, аналогия неверна, и вообще зря я в эту степь. Все просто. Вы для меня важнее всех других-прочих. Не лучше, талантливее или, там, успешнее. А именно важнее. И раз уж я тут распоряжаюсь, то почему бы не воспользоваться служебным положением? А что, надо кого-то выгнать?
— Нет-нет, — помотал головой Бельфегор. — Просто странно. Ты так легко об этом говоришь.
— А правду говорить вообще легко и приятно, — подмигнул я. Вообще я из всего этого прослушивания хотел сделать своеобразный эксперимент. Лично для себя, что ли.
Пока что образцом в проведении музыкальных мероприятий для меня был только рок-клуб. С программой, списками и зубодробительной какой-то бюрократией. Там правила обращения в концертный отдел были такие, что у меня зубы ныть начинали каждый раз, когда я про них вспоминал. Мне было не очень понятно, для чего все эти искусственные сложности. Но сходу отметать их все мне не хотелось.
Вернее даже не так. Мне хотелось выкинуть всю эту бумажную волокиту в мусорку, но я не был на все сто уверен, что это что-то совсем бесполезное. Вот мне и захотелось проверить, возможно ли мероприятие в условиях антибюрократического хаоса. Максимально импровизированное. Хотелось посмотреть, забуксует ли оно. И когда.
Я даже записывать никого не стал. Просто периодически выскакивал на сцену, и призывал следующих выступающих. Пару раз еще пришлось призывать на помощь «приниматель решений» вроде монетки или длинных-коротких спичек. Часть групп вообще самостоятельно порешала, кто за кем будет выходить.
Аппарат пока держался, хотя акустика в овощехранилище была… такая себе. Зато народу сюда влезет много, даже пока затрудняюсь с возможным количеством билетов. Сейчас тут тусила примерно сотня человек, и приземистый зал выглядел почти пустым. Если набить его под завязку, то…
— Велиал, какие планы после вот этого? — ко мне деловито подошел Макс Шутихин.
— Скучные, — пожал плечами я. — Думал пойти домой и лечь спать, а то мне утром вставать в такое время, когда не все еще ложаться. Или это был не вопрос, а предложение?
— Ага, предложение, — кивнул Шутихин-младший. — Но если ты не можешь…
— Не-не-не, ты давай озвучивай тогда! — засмеялся я. — Отосплюсь потом когда-нибудь.
— У меня предки свалили на Новый год из Новокиневска, — сказал Макс. — Может, возьмешь своих ребят, и ко мне? Пива попьем, видик посмотрим…
— В студии у твоего отца? — уточнил я.
— Нет-нет, отец категорически туда никого без себя не пускает, — замахал руками Макс. — Дома у нас. На Комсомольском.
— Звучит как отличный план, заметано! — я хлопнул его по плечу.
— Только по-тихому посидим, ладно? — Макс глянул на меня искоса. — У меня соседи такие, знаешь…
— Понимаю, — кивнул я. — Значит активно не бухаем.
Я подмигнул Максу и снова двинул к сцене. А то там возникла какая-то заминка, нужно было разрулить.
«Хорошо, что новокиневские панки такие „плюшевые“, — думал я, закрывая овощехранилище на замок. — Будь здесь каноничные последователи „Секс-Пистолз“, так легко освободить помещение после того, как все на сцене отыграли, у меня бы не получилось». Пара патлатых компашек, которых я выставил последними,
