Битва за Карелию - Августин Ангелов
— Вы лучше скажите, Виталий, как же мы сможем продолжить путь? Ведь у нас теперь двое раненых. Наш капитан много крови потерял, а матросу Петру Иванцову нужна немедленная операция, — сказала Марина.
— И двое наших товарищей, Пиневич и Таращевский, погибли, — вставил старший матрос Данила Степанов, который остался за начальника лодочного каравана вместо раненого капитана Фадеева, который дремал в лодке после перевязки и приема обезболивающих препаратов из двадцать первого века, которые выдал Александру Виталий Покровский из своей аптечки.
— Да, согласен. Придется поворачивать обратно, — кивнул научный руководитель.
Степанов сказал:
— Если лодочные моторы запустим, то быстрее против течения дойдем, чем по течению шли на веслах. Вот только, что же с мертвыми делать?
— Пиневича и Таращевского в полиэтиленовые пакеты завернем, а там уже похороним, как полагается, — проговорил Виталий.
— А с этими что? Так оставим? — спросил старший матрос, кивнув в сторону убитых зверолюдей.
— Ни в коем случае! Они представляют огромный интерес для науки. Тела нужно исследовать тщательнейшим образом, а потом обязательно сохранить скелеты, — вмешался Лев Мурашевский.
— Давайте ради науки их тоже завернем и в лодки погрузим, — предложил зоолог, поддержав коллегу.
— Даже не знаю, есть ли такая техническая возможность, чтобы еще и этих покойников с собой брать, — засомневался Покровский.
Но, Степанов сказал:
— У нас, получается, последняя лодка освободится. Канистры с топливом, которые она везла, мы сейчас распределим по остальным. А ее на буксир возьмем.
Приняв решение, начали собираться в обратный путь. Запаковали и погрузили покойников. Самое большое затруднение, конечно, преодолевали во время погрузки зверочеловека, весящего под сто пятьдесят килограммов. Его, как самого тяжелого, погрузили в лодку первым на дно, как сказал старший матрос, для остойчивости. Остальные тела положили сверху. И вскоре лодочный караван, отчалив от берега, запустил моторы. Развернувшись в обратном направлении, суденышки оглашали окрестности ревом двигателей внутреннего сгорания. Подобных звуков местные обитатели никогда прежде не слыхали. Звери, на всякий случай, разбегались подальше от берега.
В первой лодке полулежал капитан Фадеев, раздетый по пояс, с перебинтованным левым боком и левой рукой. Рядом с ним сидела Марина, время от времени заботливо поправляя на нем одеяло. А на корме управлял моторкой Данила Степанов. На второй лодке Виталий Покровский лично наблюдал за состоянием тяжело раненого матроса, а управлял лодкой Лев Мурашевский. В третьей по-прежнему находились зоолог и геолог, а управлял матрос Богдан Грищенко. Их суденышко на буксире тащило четвертую лодку, нагруженную покойниками почти до предела грузоподъемности и с выключенным мотором. В сущности, экспедиция прошла вниз по течению Кусачей не так уж и мало километров, сделав даже несколько интересных открытий. Вот только никто из участников, конечно, не ожидал столь трагического финала. Все, разумеется, надеялись на более благоприятный исход этого научного мероприятия.
Эпилог
После того, как командовать седьмой армией назначили Мерецкова, Верховному Главнокомандующему поначалу докладывали только о тяжелом положении, сложившимся под Петрозаводском. И вдруг через сутки из Генерального штаба Сталину сообщили, что враг отброшен от столицы Карело-Финской ССР по всем направлениям. Более того, финские и немецкие войска попали в окружение на реке Свирь, и их постепенно добивают бойцы Мерецкова, а фронт откатывается на запад. Эти события, конечно, не могли Иосифа Виссарионовича не порадовать.
Но, зная о плохом состоянии седьмой армии, отступавшей с самого начала войны и уже наполовину разгромленной противником, Верховный не сразу поверил сообщениям о победах, распорядившись перепроверить информацию. Тем более, что сообщали о каком-то Гиперборейском полке, якобы переброшенном в Петрозаводск из резерва Ставки, причем, вместе с зенитками, с гаубицами и с батальоном каких-то шагающих танков. Что за такие маневренные резервы появились у Мерецкова? Что за шагающие танки? И что за Гиперборейский полк? Сталин не любил вопросы без ответов. Он удивился этим известиям. Ведь ни о чем подобном он никогда раньше не слышал. Какие еще шагающие танки, в самом деле? Да и как такое могло получиться, что Мерецков, едва получив назначение, сразу начал громить и гнать врагов в Карелии, а на других фронтах все складывалось пока очень печально, и Красная Армия никак не могла остановить неприятеля?
Неужели Мерецков оказался гениальным полководцем? Но Сталин, зная Кирилла Афанасьевича достаточно хорошо, в полководческий талант, открывшийся внезапно в этом генерале, просто не мог поверить. Конечно, он был очень неплохим военачальником, сумевшим организовать прорыв линии Маннергейма, но к гениям военной науки не относился. Тогда он выпросил сотню тяжелых орудий из резерва Ставки, вот и прорвал финскую оборону. Но, разве не смог бы сделать это любой другой генерал РККА, имея в распоряжении столько орудий?
Верховный до сих пор сомневался в Мерецкове. Сталин прекрасно помнил, как по его распоряжению еще совсем недавно этого генерала привезли в Кремль, только что освободив из тюрьмы Лефортово. И тогда Мерецков, вошедший в сталинский кабинет, представлял из себя весьма жалкое зрелище. Войдя к Сталину в тот раз, генерал едва держался на ногах после побоев. Выглядел он разбитым и несчастным, но старался бодриться и не предъявлял никаких претензий власти за несправедливость, хотя имел на это право.
Сталин в тогда сделал обиженный вид, давая понять, что невиновность генерала под вопросом, она не доказана, несмотря на тот факт, что сам Верховный распорядился освободить его из-под ареста. Сталин намекнул, что Мерецкову надлежало заново доказать свою верность партии. И командовать обороной Петрозаводска Иосиф Виссарионович назначил Мерецкова вполне осознанно, уже предчувствуя потерю этого города. Армию Кирилла Афанасьевича просто требовалось разменять на время, чтобы остатки войск под его командованием смогли хотя бы оттянуть на себя силы неприятеля. Это дало бы еще пару недель, то есть время, необходимое для развертывания резервов, отправленных Ставкой на Свирь. И вдруг этот самый Мерецков демонстрирует такие великолепные результаты, которых от него никто в Ставке и не мог ожидать. Что-то тут было не так. И Сталин отчетливо чувствовал подвох. Еще раз внимательно перечитав пару последних донесений из Петрозаводска, Верховный взял телефонную трубку и сказал в нее своему помощнику Поскребышеву:
— Вызовите сюда Наркома Внутренних Дел. Предупредите, что хочу поговорить про положение у Мерецкова. Он поймет.
Сталин предполагал, что Берия по своим каналам тоже уже получил подобные доклады из Карелии. И по линии НКВД информация может оказаться даже подробнее, чем та,
