Живи и ошибайся 2 - Дмитрий Соловей
Тут до профессора дошло. Подняв веко мужчины и проверив состояние сна, он начал наворачивать круги, ожидая результата. Я же стал записывать то, что мне диктовал Лёшка.
— Зрачки не изменены, дыхание не изменено, пульс нормальный, тонус мышц сохранён. Семь минут, — констатировал вскоре Алексей. — Одного вдоха недостаточно. Нужно как-то постоянно подавать эфир.
— Дыши, дыши чаще, — продолжил я подливать эфир на трубочку.
Мужик проявил некоторое беспокойство и попытался сдёрнуть маску. Мы втроём дружно кинулись удерживать его на кресле. Лёшка успевал перечислять то, что наблюдал. Делась это явно не для меня, а для Иноземцева.
— Речевое и двигательное возбуждение. Зрачки расширены. Повышенное слезоотделение, дыхание частое, глубокое шумное, пульс частый.
— Мышечный тонус повышен, — подключился к исследованиям Иноземцев. — Нужно было ремнями вязать.
Продолжалась эта кутерьма тоже семь минут. Крепостной хоть и дергался, но эфирчика я продолжал подливать. Тому волей-неволей приходилось его вдыхать.
Мужик тем временем стал затихать и наконец провалился в глубокий сон. Дыхание снова выровнялось, пульс пришёл в норму. И мы решили закончить с операцией. Сняв сноровисто маску, предоставил фронт работ другу. Лешка с клещами наготове полез в рот мужику. Моя роль сводилась к тому, что я подсвечивал полость зеркальцем. Щелк! Гнилой зуб был извлечён, а мужик даже не дернулся. Очнулся он чуть позже, чем в предыдущий раз, взгляд имел затуманенный.
— Рот прополощи, не глотай, сюда сплюнь, — подсунул я ему чуть тёплой воды с содой.
— Посиди ещё, барин проверит, — не отпустил я сразу мужика. Нужно же понаблюдать за его состоянием.
Про Иноземцева мы как-то и позабыли. А он, сообразив, что операция закончилась, чуть ли не за грудки меня начал трясти, требуя рецептуру.
— Право слово, — делал я удивлённые глаза. — Эфир ещё сэром Ньютоном был описан. Да там ничего сложного нет.
— Ничего сложного?! — негодовал профессор. — Вы не понимаете значения этого открытия!
Ой да конечно! Куда нам до профессоров? Иноземцев всё время, что гостил в поместье делал вид, что вокруг него быдло необразованное. Даже сейчас пытался что-то нам втемяшить.
— Отчего же? — как можно равнодушно пожал я плечами. — Всё мы понимаем.
— Болезный, как самочувствие? — не отвлекался на нас Лёшка и продолжал заниматься пациентом, считая пульс.
— Чуток здеся… — покрутил мужик ладонью вокруг головы.
Кстати, лёгкую головную боль и вялость я тоже начал испытывать. Эфир пусть и хранился в пузырьке, но его запах разошёлся по комнате, когда мы его использовали для наркоза.
— Пойдём в коридор выйдем, — повёл Лёшка за собой мужика, и мы последовали за ним.
До конца дня дружно с профессором обсуждали перспективы эфирного наркоза. Нужно сделать более удобной ингаляцию эфиром, просчитать дозировку, время наркоза, учесть возраст пациентов и физические данные. Лёшка помнил, что некоторые случаи применения эфирного наркоза заканчивались смертью. Я ему в ответ намекнул, что даже при самых передовых методах анестезии тоже такое случалось. Не выдерживало сердце, не та дозировка, аллергия и много чего ещё.
— Удачно мы профессора озадачили, — радовался Лёшка, что нашлось на кого спихнуть эту всю рутину по составлению таблицы.
Куроедов, конечно, сунул свой нос и припомнил, что у нас же было что-то более удобное. Еле успел его заткнуть, нашипев на соседа и пояснив, что тех лекарств уже давно нет, источник потерян. Зачем вводить профессора в заблуждение? Вдруг рванёт в ту Америку искать то, чего нет и никогда не было? Куроедов покладисто покивал, тут же отвлёкся, передав мне подарок для Максима.
— Купил по случаю книжку. Какой-то тобольский учителишка написал, — сообщил он мне.
Пояснение «тобольский учителишка» мне ни о чём не говорило, а вот название книги «Конёк-Горбунок» оказалось очень даже знакомо.
— Чудесный подарок для любого человека, не только ребёнка, — заметил я. — Вы сами ознакомились?
— Недосуг было, — ответил Куроедов.
Как обычно, он не очень воспринимал печатные тексты, зато любил послушать чтения вслух. Их мы и устроили вечером в гостиной. Изначально считалось, что для детей, но и все взрослые с удовольствием послушали стихотворную сказку.
— Талант этот Ершов, — вынесла вердикт графиня.
— Мама, мне еще почитают? — вцепился в книжку Максим.
— Обязательно, — пообещал я и задумался на тему того, что детской литературы практически нет и еще долго не будет специальных книг для детей.
Воспитатель увел Максима спать, а я озвучил вслух свои мысли и сразу же получил поддержку от супруги. Если найду время, то займусь и этим вопросом. Уж элементарного «Колобка» не трудно записать и сделать иллюстрации. Или вообще Лизе поручу. Она имеет даже личный кабинет. Перегородили её будуар, сделав из одной половины гардеробную, а во второй устроили кабинет. И не просто с конторкой, а поставили удобный письменный стол.
Лёшка не пожалел, все стальные перья из двадцать первого века моей супруге отдал. Лиза пребывала от этого в полном восторге.
Там же, в кабинете жены, поставили отдельно маленький стол у окна, закрепив на нём сложную систему луп. Так получилось, что лучше всех вырезать искусственные хрусталики могла именно Лиза. Она же аккуратно шлифовала, доводя до ума пастой ГОИ. Я эту пасту трёх разных составов замутил: погрубее и для зеркальной обработки.
Лёшка при помощи столяра изготовил подобие сейфа и закрепил на стене за шкафом с книгами. Сейф был оббит железом, имел сложный замок, но совсем уж надёжным я его не считал. Выломать и разбить, к примеру, кувалдой — не вопрос. Но функция этого сейфа была в том, чтобы случайный человек не вытащил, не сломал ценные хрусталики. Да и пасту ГОИ мы там же хранили. Лёшка так за хранящиеся в доме деньги не переживал, как за редкий материал. Старые поделки из оргстекла порезали на квадратики, сложили в сейфе. Это будущие заготовки для хрусталиков. С учётом возможного брака получится осчастливить не более трёх сотен человек.
Это как бы и мало, но и много в том числе. Нужно растянуть количество счастливчиков на больший срок, заодно готовить смену и помощников. Постройка крупной больницы выходила на первое место. Иноземцев резко поменял своё мнение. И теперь ходил за Лёшкой по пятам, обсуждая ту самую больницу.
Предположу, что авторитет другу, несмотря на применение эфира, пришлось бы зарабатывать долго, но тут случились такая оказия — прибыл состоятельный господин с катарактой. Мы решили рискнуть, применив эфирный наркоз. К тому же систему ингаляции я к тому времени доработал. Взял медный чайничек для этого дела. Уж не знаю для каких нужд он использовался, но размер посудина имела небольшой. В трубочке маски устроили клапан. Саму маску немного видоизменили. В целом получился жуткий стимпанк, но главное, что
