Царство - Даниил Сергеевич Калинин
Скорее всего, именно так и будет. Значит, нужно вырезать их, этой же ночью вырезать…
Субэдэй ненадолго замер с оголенной саблей в руках, приняв, наконец, трудное решение — а после без сил опустился на ковер. В одночасье грозный полководец Чингис-хана, одно лишь имя которого вселяло ужас в сердца китайцев, хорезмийцев, кипчаков, грузин и прочих врагов его господина, превратился в высохшего, одряхлевшего старика, который очень устал, который посветил свою жизнь войне и на ее алтарь бросивший же сына… Но он горевал вовсе не о том, что по его приказу в ближайшую ночь будут оборваны жизни сотен нукеров — также чьих-то сыновей. Нет! Нойона трясло от осознания того, что успех орусутов есть следствие его же ошибки — прежде всего его. Ведь не раздели он орду на несколько самостоятельно действующих тумен и не отправь большую часть их так далеко на юг — разве тогда орусуты осмелились бы выступить против монголов?! Нет! А если бы и осмелились, то были бы разбиты в чистом поле! Теперь же придется бежать, бежать из Булгара, поджав хвост, бежать на юг… И уже в степях вновь собирать тумены воедино, заставив при этом многих покоренных усомниться в непобедимости монголов.
Тут жесткая усмешка прочертила губы нойона, а глаза его сверкнули холодной, безжалостной сталью. При мыслях о малейшем неповиновении покоренных, пусть даже крошечном намеке на их неверность и готовность восстать, перед внутренним взором «старого лиса» предстал огромный холм, насыпанный из отрубленных голов предателей — и душевный покой к нему вернулся. Ошибка? Да. И что? Кто не делает ошибок?! После зимнего похода силы орды заметно поредели, туменам была нужна подпитка — и на юге чингизиды ее получат. Орусуты сумели разбить тьму Орду-Эджена? Жаль его — но нукеры на войне гибнут, такова их судьба. Главное — это конечная победа. И он ее добьется, обязательно добьется… Собрав все тумены воедино, он вернется в Булгар — и предаст здесь все огню и мечу, утопит в крови, заставив уцелевших булар содрогнуться от первобытного ужаса перед монголами, навеки забыв мысли о предательстве! И если орусуты окажутся столь глупы, что рискнут дать бой именно здесь — что же, Субэдэй вознесет Тенгри горячую мольбу и принесет богатые дары за такую милость! Ибо в поле он уничтожит объединенное войско каганов, после чего пройдет огнем и мечом уже по их беззащитной земле!
А если нет… То что же. У обоих Югри найдутся враги на собственной земле, враги среди орусутов. И если до настоящего момента Субэдэй не предпринимал особых усилий в их поисках, не стремился искать союзников среди прочих каганов, с коими пришлось бы как-то считаться, то теперь он изменил свое мнение. Внутренняя урядица, борьба с прочими вождями раздробленной земли орусутов — вот что ослабит Улайтимур и Арпан, вот что отвлечет их нукеров с восточного рубежа! И тогда они будут сокрушены — так или иначе...
С этими мыслями нойон, не без оснований прозванный в молодости «багатуром» пружинисто встал, отбросив сомнения, неуверенность и вызванную ими же старческую слабость. Нет, его черед еще не настал! В отличие от его врагов — с этими мыслями темник вновь хищно улыбнулся. Этой ночью прольется кровь предателей-покоренных, обильно прольется! И будет литься везде, докуда дотянутся сабли его нукеров, пока они следуют через Булгар в земли инязора Пуреша, этого лживого предателя! Зря он предал Орду-Эджэна, понадеявшись, что орусуты помогут ему разбить монголов — и за эту ошибку заплатит кровью его народ, оставшийся без воинов и вождя!
Глава 22
…Царевна Нарчатка с потаенной болью смотрела на приближающуюся тьму монголов. Страх и острая жажда жизни терзали не по-женски мужественное сердце невысокой красавицы, чьи густые волосы горели рябиновым костром под яркими солнечными лучами, а в зеленых омутах колдовских очей рискнул утонуть любой из мужчин, осмелившихся в них заглянуть… И все же дочь Пуреша и царевна мокши со стороны совершенно невозмутимо восседала в седле белоснежного красавца-скакуна, не позволяя страху сломить собственную волю.
Ибо она, царевна Нарчатка, была сейчас живым знаменем для горстки воинов, успевших собраться в Серии, стольном-граде крепости мокши. Собраться после того, как татарская орда вторглась в пределы их земель. Степи, подвластные инязору Пурешу, более всего подходят для действий татарской степной конницы, наносящей стремительные и внезапные удары. А ведь никто не мог себе даже в страшном сне представить что монголы, коим инязор принес клятву верности, по-разбойничьи внезапно обрушатся на беззащитные земли мокши, истребляя и сжигая все на своем пути! И, учитывая, что конное войско их рассеялось широким веером отдельно действующих тысяч и даже сотен нукеров, нападая на практически беззащитные поселения и городки мокши, область, попавшая под вражеский удар, заняла не менее трети их земель.
Потянулись к столице беженцы, поодиночке, группами и даже целыми селениями — в основном бабы да дети. Старикам бежать куда менее сподручно… Но всего пара сотен воинов, оставшихся подле Нарчатки в Серии, не способна удержать деревянной крепости — к тому же слишком маленькой, чтобы вместить в себя всех надеющихся на спасение людей. И наслушавшись ужасных рассказов о страшных зверствах монголов, не щадящих даже младенцев и беременных женщин, о жутких муках, кои принимают жертвы поганых, а также наглядевшись на отчаяние своих подданных, молящих о спасении и слепо в него верующих, царевна поступила не как слабая женщина, а как истинная дочь вождя. Она подняла отцовское боевое знамя и призвала всех боеспособных мужчин встать в ряды ее воинов, она раздала смельчакам все оружие, что смогла найти — и велела беженцам уходить от столицы, уходить на северо-восток. Но итак шансов спастись в далеких от Серии лесах у беженцев немного — особенно, если монголо просто пройдут мимо стольного града, устремившись вслед за растянувшимися в степи обозами.
И потому Нарчатка отказалась от обороны крепости, где у нее были хоть какие-то шансы пережить вторжение врага. Нет, она вывела в поле крошечное войско уцелевшей мокши, надеясь, что две тысячи ратников, половина из которых плохо обучены и вооружены, дадут орде бой — и сумеют забрать с собой сколько-то нукеров, и сколько-то поганых ранят, тем самым замедлив татар. Ведь последним придется хоронить своих павших и лечить раненых, к тому же рядом — совершенно беззащитная и уже обезлюдевшая столица со всем добром! Царевна намеревалась сжечь Серию после того, как ее войско
