Интервенция - Игорь Валериев
– А меня к какому типу людей вы относите? – с какой-то затаённой насмешкой задал вопрос пленник.
– Вы, господин-товарищ Красин, на мой взгляд, циничный и талантливейший специалист своего дела. Именно такие люди выходят наверх на третьем, нисходящем этапе революции, когда наступает разочарование в революционных идеалах, усталость масс и их потребность в прекращении разрушений, террора внутри страны и «революционных войн» за ее пределами. Они приходят на смену военно-революционным вождям цезарско-бонапартийского типа. Поднявшись во время революции на верхи, они остаются там навсегда, искусно меняя свои взгляды, ловко маневрируя и обнаруживая талант в выполнении ряда функций, необходимых любой власти. Вспомните Талейрана, Тальена, Барраса, Фуше, Сийеса, Камбасереса и сотни других «перевертышей» во Французской революции… – Сглотнув вязкую слюну из-за столь длительного монолога, я продолжил: – Но главное, что бы я хотел подчеркнуть – вы талантливый управленец и специалист своего дела. Об этом говорят отличные характеристики с Кругобайкальской железной дороги от директора акционерного общества «Электросила» господина Классона, в восторге от вашей работы и господин Сименс. У вас прекрасные перспективы, и я не понимаю, зачем вы полезли в эту революционную борьбу? Тем более в террор?
– Вам этого не понять, – с какой-то тоской сказал Красин. – Только террором, только вооружённым восстанием можно достучаться до правящего класса, заставив его пойти на уступки пролетариату.
– Вы забыли добавить крестьянство, Леонид Борисович. Его экономическое положение в своём большинстве ещё хуже.
– Это вы не видели, как живут рабочие и их семьи в Баку. Жилища-казармы без всяких удобств, двенадцатичасовой рабочий день с нищенской зарплатой за него в шестьдесят копеек. Этого от силы хватает на пропитание самого рабочего, но совершенно не хватает, чтобы содержать семью. Все окрестности нефтепромыслов загрязнены нефтью и продуктами её распада, в том числе вода в колодцах. Рабочие вынуждены собирать дождевую воду для питья и приготовления пищи, а женщины тряпками собирают нефть вблизи месторождений, чтобы использовать её для отопления жилья. Это нормально?! Почему правительство не прекратит это?! Как, если не через революцию, это изменить?! – повысил голос Красин.
– Леонид Борисович, а мне известно, что в товариществе братьев Нобелей рабочий день – восемь-девять часов, для семейных рабочих и холостяков построены жилые посёлки с квартирами. В этих поселениях бесплатные школы, детсады, больница. Открыты вечерние курсы для рабочих-нефтяников, существует «Общество нравственного, умственного и физического развития молодых людей». Про благоустроенный городок «Вилла Петролеа» для служащих компании и его шикарный парк я вообще молчу. Кстати, насколько мне известно, рабочие этого товарищества отказались участвовать в стачке, не так ли? – Задав вопрос, я посмотрел в глаза пленнику, и тот отвёл взгляд.
– Так, – нехотя произнёс он.
– А в компании Сименса, насколько мне известно, рабочий день – восемь с половиной часов, столовая для сотрудников и рабочих, введено собственное медицинское обслуживание, открыта библиотека для рабочих и даже основаны фонд выплат по нетрудоспособности и пенсионный фонд. И здесь рабочие также не хотят участвовать в стачках.
Красин лишь зло зыркнул на меня.
– А ещё скажите, почему в бакинском отделении РСДРП около трёхсот человек, а в организации Балаханских и Биби-Эйбатских рабочих братьев Шендриковых – больше четырёх тысяч?
– А вы как думаете? – «отбил мяч» Красин.
– В своё время «железный канцлер» Отто фон Бисмарк-Шенхаузен, создатель Германской империи, победитель и в войнах, и в политике, и в дипломатии, сказал: «Сила революционеров не в идеях их вождей, а в обещании удовлетворить хотя бы небольшую долю умеренных требований, своевременно не реализованных существующей властью». Братья Шендриковы правы в том, что хотят мирно договориться с владельцами нефтепромыслов по самым насущим для рабочих вопросам. К ним они относят введение шестидневной рабочей недели и восьмичасового рабочего дня, отмену штрафов и бесплатных сверхурочных работ, введение трехсменной системы работ для рабочих буровых партий, масленщиков, кочегаров, а также для тартальщиков, улучшение бытовых условий в заводских казармах, обязательное повышение зарплаты через каждые полгода для всех рабочих и так далее. В основном экономические требования, поэтому рабочие и идут за ними… – Я вновь сглотнул вязкую слюну. Заболтался. – Основной массе пролетариата абсолютно нет дела до таких политических требований, как полная свобода рабочих собраний, свобода слова и печати, свободы союзов, касс и стачек. И уже тем более до немедленного созыва Всероссийского Учредительного собрания из представителей всего населения всей России, без различия веры и национальности, с учётом всеобщего, прямого, равного и тайного избирательного права. Что выбирать-то хотите на учредительном собрании, Леонид Борисович?
– Хотя бы объявить Российскую империю федеративной республикой, отменив монархический строй! – Красин с вызовом посмотрел на меня.
Я невесело усмехнулся, вспомнив лихие девяностые из своего прошлого-будущего.
– Леонид Борисович, а давайте представим, вот состоялось Всероссийское Учредительное собрание, на котором все сословия путём прямого, равного и тайного голосования приняли решение о создании Российской федеративной республики. Царь и его сатрапы с таким волеизъявлением народных масс согласились, никакого сопротивления не оказали и даже безропотно отдали народу все свои богатства. Утопия, сказка, конечно, но как долго такая республика просуществует? Ответьте мне.
– Если в свои руки власть возьмёт пролетариат, то долго и построит потом в отдельно взятом государстве коммунизм.
– Хорошо хоть про мировую революцию промолчали. А я вот думаю, и года не пройдёт, как из этой федеративной республики, пользуясь свободой, выйдет Польша, за ней – Финляндия, потом Прибалтийский край образует такие независимые государства, как Латвия, Литва и Эстония. Следующим будет Кавказ со всеми его народами, дальше не захочет Россию кормить Сибирь и Малороссия. Отрезанный Дальний Восток объявит об образовании Дальневосточной республики. Про страны Азии говорить, Леонид Борисович?
Я замолчал, так как этот разговор меня начал утомлять. Нет, Красин не был моим кумиром, как Тер-Петросян в детстве. Но та информация, которая была мне доступна в прошлой жизни, говорила, что он был хорошим управленцем и специалистом своего дела. А их, к сожалению, в Российской империи очень мало. Поэтому я был готов наступить на горло собственной мести и попытаться завербовать этого человека.
– Вы так об этом уверенно говорите, будто видели такое развитие ситуации. Но ведь народы имеют право на своё самоопределение? – с каким-то сомнением произнёс Красин с вопросительной интонацией.
– Имеют, только что тогда останется от Российской империи, что останется от великого государства, которое создали наши предки?! А к этому стремятся ваши знакомые Дезаконишвили и Циллиакус, и не они одни. Националистические настроения по окраинам империи – это также критический вопрос, который надо решать в ближайшее время, иначе пар разорвёт котёл.
– Тимофей Васильевич, зачем вы мне всё это говорите? – перебил
