Азовский гамбит - Иван Валерьевич Оченков
Как ни странно, но первую линию мусульманского воинства составили отряды христиан. Валахи, молдаване, сербы, венгры и даже саксонцы из трансильванского Семиградья. Судя по всему, турки не слишком доверяли им в войне против поляков, а потому отправили подальше от родных земель, где у них не будет возможности бежать или изменить.
Следом, встав в восемь рядов, стройными, одинаково одетыми в красные кафтаны шеренгами, блестя сталью и тлеющими фитилями длинных мушкетов, шагали под черными знаменами двенадцать янычарских орт[54], каждая во главе со своим облаченным в роскошные, шитые золотом одежды полковником-чорбаджи. Когда-то их еще совсем маленькими детьми забрали из родных семей и отдали на воспитание мусульманам. Затем, почти забывших родной язык и веру, их обучали в специальных лагерях и превратили в совершенные военные машины.
Третья очередь состояла из собранных со всей османской империи подчиненных народов – арнаутов-албанцев, черкесов и спешенных татар. Не слишком дисциплинированные и почти не обученные строю, но при этом невероятно жестокие, они годились только для преследования разбитого противника, но их было много, и они рвались в бой, рассчитывая на добычу.
Защитники крепости по-прежнему молчали, безмолвно наблюдая за действиями противника, и только вившиеся над стенами дымки фитилей указывали, что казаки готовы к встрече.
Когда первые шеренги османского воинства наконец подошли достаточно близко, в дело вступила артиллерия. Давно приготовившие свои пушки топчи[55] дали дружный залп из всех стволов. Их позиции заволокло дымом, а в стены Азовской цитадели полетел целый рой каменных ядер.
Одни из них вовсе не долетели до казачьих укреплений, бессильно шлепнувшись на мягкую землю вала, прицел других был взят выше, и они жутко просвистели над головами защитников, но большая часть все же ударила по стенам и башням, выбив из кладки изрядные куски.
В сущности, урон от этой пальбы был не так уж велик, но пока гром турецких орудий сотрясал небо и землю, шедшие в авангарде войска бросились вперед и принялись закидывать ров фашинами, связанными из тонких веток и хвороста. Не прошло и нескольких минут, как им удалось в нескольких местах его заполнить, а подходящие к ним на смену уже тащили длинные лестницы.
Пушки замолчали, и теперь засевшим на стенах казакам были слышны команды вражеских офицеров, ругань десятников и дружный топот атакующих, подбадривающих себя криками. Наконец они с громким стуком приставили свои лестницы и один за другим, словно трудолюбивые муравьи, полезли вверх. Казалось, еще мгновение – и им удастся захлестнуть стены, как морская волна прибрежные камни, но в этот момент у их ног разверзся ад!
Ужасный грохот разом перекрыл шум сражения, огромные столбы дыма и пламени взлетели выше стен цитадели, но самое главное – во все стороны полетел град каменных осколков, разом убив или ранив всех, кто имел несчастье оказаться рядом.
– Бьен[56], – кивнул удовлетворенный своей работой мастер Безе.
Это под его руководством казаки заранее вырыли большие ямы в опасных для штурма местах, заложили в них порох, а сверху насыпали груды дробленого камня. Затем был проложен огнепроводный шнур, который и воспламенил дожидавшиеся своего часа заряды.
Все предполье перед казачьими укреплениями покрылось сотнями, а может, и тысячами окровавленных тел, многие из которых были разорваны на куски. Тем же, кому посчастливилось уцелеть, теперь сидели на земле посреди своих павших товарищей, не в силах поверить, что сумели выжить в этом дьявольском огне.
Впрочем, радоваться было еще рано. Устроившие им ловушку казаки не собирались удовольствоваться достигнутым, и, как только осела пыль после взрывов, стены Азова снова окутал пороховой дым. Все пушки от больших до самых малых, все пищали и самопалы начали дружно палить по уцелевшим врагам.
Мало кому тогда из ренегатов-христиан удалось спастись от меткого огня своих единоверцев, но для того гяуров и выставили в первые ряды, чтобы сохранить жизни воинам Аллаха! Снова зарокотали барабаны, и теперь уже янычары двинулись вперед, скользя в лужах крови и спотыкаясь об тела своих так быстро погибших союзников.
Казаки больше не молчали, а, напротив, продолжали вести плотный огонь по наступающему противнику, но те шли и шли, невзирая на потери и гибель товарищей. Ни картечь, ни ядра, ни пули, ни сбрасываемые им под ноги гранаты, льющиеся кипяток и расплавленная смола не смогли остановить порыв лучших воинов восточного мира. Перейдя ров и достигнув подножия укреплений, они приставили к каменной кладке лестницы и как саранча решительно полезли вверх, пока им, вопреки всем усилиям казаков, не удалось в нескольких местах забраться на стены.
Закипела злая, кровавая сеча. Донцы дрались яростно и умело, ни на шаг не отступая и раз за разом сбрасывая противника в ров. Но янычары с неменьшим упорством наседали, рубясь и стреляя. Стены и башни окутал плотный пороховой дым, от которого почти ничего нельзя было разглядеть и в нескольких шагах. Лязг сабель и ятаганов перекрывали яростные крики сражающихся и жалобные стоны умирающих. Пощады никто не просил и не давал.
Панин наблюдал за битвой, находясь поблизости от Родилова в ожидании приказа. Тот уверенно распоряжался, то и дело рассылая вестовых или напрямую отдавая наказы есаулам и старшинам, стоящим подле него. Он вспомнил недавний их с атаманом разговор, в котором тот подробно выспрашивал Федора о боевой силе его полка.
– Стало быть, всего сроку твоему войску – два месяца от роду?
Панин лишь молча кивнул в ответ.
– Выходит, в деле они еще не бывали?
– Что там эти злодеи и убивцы в прежние времена делали, я не ведаю, но только уверен, что на каждом из них не одна загубленная христианская душа. Так что крови они пролили вдоволь и драки не боятся.
– Разбойничать по лесам и дорогам, на крестьян и купцов мимоезжих нападать – это одно. А в настоящем бою, под вражьим огнем, особливо когда пушки палят, да бусурман лезет чертом, это другая статья. И не спорь, – жестко пресек попытку Феди возразить Родилов. – Начальные люди-то у тебя хоть опытные?
– Все старые вояки.
– Это хорошо. Тогда так сделаем. Поставим твоих охотничков в запасный отряд, а как придет нужда, пошлем на вылазку. Сдюжите?
– Я в своих людях уверен.
– Ой ли, господин стольник? Тебя знаю, ты вояка справный, без приказа не отступишь, а вот каково будет, если ратники твои дрогнут и отступят или, того хуже, кинутся павших обирать, пока бой не кончится?
– Не знаю, – вынужден был согласиться Панин.
– То-то и оно, что, покуда не испробуем, не узнаем. Ну да ладно, бог не выдаст, свинья не съест. Сам будь при мне. Коли где будет поруха, командуй своим людям, чтобы они не мешкая сразу в драку шли. Ударь крепко да выбей супостата со стены!
– Дозволь самому полк вести в
