Бабочка под сапогом - Юрий Ра
— Принимается. Сидоров, машину эту не просто обыскивай, а дербань, словно её промарадёрили местные. Потом багажник обработаешь вот этим, только не пожги руки и слизистую. «Так точно, так точно», я вам сколько раз говорил, на выходе никаких такточнов, как дал бы в глаз! Жора, показывай, где мы пока можем машины спрятать. Только так, чтоб выглядели как отдыхающие, а не диверсанты.
— Чтоб бойцы на полевом выходе не тянулись, надо службу строить так, чтоб они и на службе не тянулись. А то у них рефлекс выработался — увидал начальника, замер столбиком.
— Милославский, как ты себе это представляешь? Командира не приветствовать?
— Вот поэтому вас и вычисляют на «раз», шибко вы прямые на фоне штатских. Дуболомы.
— А сам-то, сам не такой?
— Не, Михал Иваныч, я не такой. Я по жизни отпускник, а служивого изредка включаю по необходимости. Так правильнее, если хочешь на оперативной работе чего-то добиться.
— Учуть, все, учуть. Сопли зеленые приходят и учуть. Ты у нас без году неделя, лейтенант, а с советами тоже. Жора, тебе хоть сколько лет? Двадцать три вчера исполнилось?
— Это закрытая информация, у вас допуска нет.
— Чегоооо?
— Проехали, работаем. И это, нам для холодильника топлива хватит?
— Жора, это не твоя печаль. Дорогу показал, идею сгенерировал, сиди отдыхай. А лучше, через час Мельничука смени в охранении. Оружием хоть пользоваться умеешь? Тьфу, это ж твои жмуры, значит умеешь. Скажешь, чтоб автомат тебе оставил.
Через час я ушел в охранение прятаться по кустам, а Сидоров нашел жучок. Машина к тому времени превратилась в полуобглоданный труп, настоящие трупы мирно спали в холодильнике, серьезное пятно крови, натекшее с невезучего клиента, уничтожили радикальным способом — на нем устроили небольшой костер. Ровно такой, чтоб выжечь траву и создать видимость костровища. Жигуль утолкали глубже в овраг, маячок выключили. Думаю, наши клиенты так же бы поступили, если бы мы им не помешали. Ну да не беда, «кто им мешал, тот им и помог».
Свои машины угнали подальше от дороги вдоль ручья — ручей самый достоверный повод стоянки, он всего чуток не дотягивал до статуса речушки. Нарочно залез в карту убедиться в статусе водной артерии — оказалась речка Мутвица. Вполне чистая речка, почему Мутвица? Раз сутки сидеть будем, надо обустраивать быт — но это опять не моя головная боль. А я занялся повышением правдоподобности нашего бивака — начал плести из ивняка морды, ну или верши. Это такие конические сетчатые ловушки для рыбы. Мелочевка их проскакивает, а рыба покрупнее может застрять. Всю жизнь мечтал вот так сидеть летом у ручья, никуда не спешить и плести морды. Идиллия, я вам скажу. Костерок, котелок, комарок. Но комаров я не заказывал, они сами решили присоседиться. Время от времени мы им вяло аплодировали. Лежу, подремываю, сонно себе думаю, мол растешь над собой, Жорж. Сначала сам выкручивался из передряг, потом начал наряд милиции звать на помощь, теперь вот воинское подразделение припряг разруливать неприятности. Что дальше, запросишь ракетно-бомбовый удар по указанным координатам? Надо запомнить этот вариант, кстати.
Новичкам везет, пару рыбин мы поймали. То есть не мы, а я весь такой умелый и ловкий. А приготовили и съели уже мы сообща под дружеские подначки про того, кто везде себе найдет приварок к пайку. Мол настоящего солдата всегда видно. Кстати, да — я не уверен, что все мои сегодняшние товарищи по приключению отслужили срочку. А я старый солдат, чем и горжусь. Отслужил — гордись, не служил — радуйся.
Колонну пограничников мы перехватили на Слонимском шоссе юго-западнее Барановичей. Опознались, остановились, влились в колонну. На холодильнике перевесили номера, теперь его хрен кто остановит. Не знаю, что у пограничников за легенда, но в Москву с нами поехала машина связи на базе ГАЗ-66, грузовик с солдатами, а возглавлял колонну «козлик» с полковником. Пленного перекинули в кунг машины связи уже после того, как вторая часть колонны ушла на юг в Брест, развязывать не стали, мы его утром переупаковывали перед уходом со стоянки, дали лежа размять ноги, потом руки, организовали ему оправку, заодно и повязки сменили. Короче говоря, контролировали гада как настоящего Джеймса Бонда. Десяточку километров ему всё-таки пришлось проделать в багажнике. Вынутый из багажника он был живой, потный, бледный. Увидев, что нашу колонну сопровождают несколько машин с пограничниками, враг верно оценил свои шансы и поник головой. Теперь точно не отобьют. Это он еще не знает про найденный и погашенный маяк.
В который раз уже я еду в Москву. Всеми видами транспорта, во всяких ипостасях и с разными целями мои дороги раз за разом приводили меня в Москву. Только водой я еще в столицу нашей Родины не наведывался. Если так пойдет дальше, то уже не буду зарекаться, на плоту или десантом катере.
Как обычно в машине сижу в полудреме, хотя уже почти набрал норму сна на единицу личности. Про запас буду спать, колонна быстро не едет, а братья Шумахеры вынуждены держаться в середине колонны — самое противное место. Наша гоночная «Лада-Аркан» идет следом за Шишигой и впереди рефрижератора, «Урал» с бойцами замыкает колонну. И я уверен, что там не срочники. Как-то они сильно собранными на лица мне показались, когда я заглянул в кузов. Ну и коэффициент лопоухости не дотягивает до норматива. Не удержался, спросил капитана, что за контингент нас усиливает. Сказал, курсанты пограничного училища. Сто процентов врет, Михал Иваныч, курсанты сейчас на каникулах. Не хочет говорить, ну и ладно. Мне главное, чтоб меня в целости довезли с сослуживцами, добычей и пленным.
Ночью мы уже были в Смоленске, там выдохнули буквально все. Пленного и трупы вместе с машиной-холодильником и её водителями передали группе суровых товарищей в штатском. Так-то мы тоже товарищи в штатском, но они суровее. Видимо, они выпускники курсов сурового вида. У меня складывается впечатление, что сотрудники госбезопасности каждый день перед зеркалом по часу репетируют свои выражения лиц, словно от этого зависит продвижение по службе. А может, и зависит, откуда мне раздолбаю знать? Сначала их учат суровому виду, а потом переучивают делать лицо попроще тех, кто в разведку идет. Прикольно у них. У нас. Мне с моим внешним обликом и внутренним настроем в лейтенантах ходить до пенсии, или пока контору не разгонят.
«А можно я до Москвы на поезде? А тогда пешком? Только с вами? Я столько не выпью, братцы, я летать боюсь».
