Виктор Тюрин - Ангел с железными крыльями
– Наоборот, ваше императорское величество. Я только хотел предостеречь…
– Ваши предсказания пронизаны злобой и жестокостью! – не дала она мне договорить. – Почему я должна вам верить?!
Сейчас в ее голосе были слышны истерические нотки.
– Извините меня, ваше императорское величество, но я изложил только то, что видел и понял. Ни больше, и ни меньше.
В свои слова я постарался вложить как можно больше твердости и убеждения, так как было совершенно непонятно ее столь явное проявление ко мне агрессии. Только со временем, разобравшись в хитросплетениях царской жизни, стало ясно, чем была вызвана эта вспышка. Оказалось, что Александра Федоровна сильно любила и при этом так же сильно ревновала мужа. Причем ревновала его ко всем – и мужчинам, и женщинам. Стоило государю привязаться к кому-либо – она удаляла его от двора, стоило завести длинный разговор с кем-либо, как тут же императрица находила предлог, чтобы прервать его. Постоянные роды, нетерпеливое ожидание сына-наследника престола, разговоры за спиной о том, что у нее сына не будет, волновали и делали ее несчастной. Императрица стала бояться, что ее любимый Ники может в какой-то момент от нее отвернуться. Именно тогда она ударилась в мистику. Она хотела чуда. Таким образом, у трона появился Григорий Распутин. Он стал для Александры Федоровны, и опорой, и прорицателем, и советником, а тут вдруг неожиданно появляется еще один оракул, который претендует на место ее Григория – святого старца. Надо дать ему отпор, решила она, но неожиданно не получила в своем благом порыве поддержки ни от мужа, ни от Распутина, на которую рассчитывала. Бросила взгляд на Распутина, словно ожидая от него помощи, но тот вместо этого укоризненно покачал головой, после чего императрица окончательно растерялась. Какое-то время царило неловкое молчание, и царице пришлось самой прервать его:
– Григорий верит в ваш дар, но и святые старцы могут ошибаться. Так почему мы должны вам довериться?!
– У меня с собой есть два письма, о которых я уже говорил вашему супругу. Они не запечатаны. Вы можете их прочесть сейчас или вскрыть после даты, написанной на конвертах. Это как вам будет угодно, ваше императорское величество. Если то, что там написано, окажется неправдой, вы можете смело считать меня шарлатаном и в дальнейшем поступить со мной, как считаете нужным.
Императрица повернулась к мужу.
– Я не знаю! Просто не знаю. И не верю никому. А мне так хочется верить… – тут ее голос задрожал.
Государь встал с кресла и, подойдя к жене, погладил ее по плечу.
– Я прошу тебя. Успокойся, милая.
Александра Федоровна повернулась к мужу. Ее глаза влажно блеснули. Она хотела что-то сказать, но тут подал голос до этого молчавший Распутин:
– Все в руках Божьих! А Алексею уже лучше! Не надо себя так изводить, царица!
Император повернулся ко мне:
– Поручик, оставьте ваши конверты на столе и можете быть свободны. О наших намерениях вам будет сообщено особо.
В свое время я прочитал об этом сражении статью в интернете, чисто случайно наткнувшись на заманчивое название «Верден. Мясорубка дьявола». Начав читать, понял, что речь идет об историческом сражении между Германией и Францией в Первую мировую войну, но так как статья была написана не сухим, канцелярским языком, а живой, хорошей речью, то сначала прочитал ее до конца, а затем просмотрел документы за тот период войны. Меня не интересовала ни политические идеи, двигавшие армиями, ни тактика и стратегия сражений, а описание больших эпохальных сражений, унесших десятки и сотни тысяч человеческих жизней. Пытался понять: каково было людям умирать в мучениях? Именно тогда я пробежался по сражениям Первой мировой войны, после чего переключился на Великую Отечественную войну. Некоторые факты, цифры и даты, как оказалось, остались в моей памяти.
Оставив конверты на столе, я вышел из кабинета, а где-то спустя месяц, 22 февраля, вечером, раздался телефонный звонок из канцелярии императора. Меня желали видеть. На этот раз император принял меня, не сидя за столом, а меряя свой кабинет шагами по диагонали. Стоило мне показаться на пороге, как он резко развернулся ко мне. В его лице, глазах, движениях явственно читалась растерянность и настороженность. Мне было прекрасно известно, что личная религиозность государя, и в особенности его супруги, была чем-то бесспорно большим, чем простое следование традициям. Он истово верил в Бога, а значит, был легко восприимчив к принятию различных чудес и явлений.
– Здравствуйте, ваше императорское величество.
– Здравствуйте, поручик.
Некоторое время мы стояли друг против друга и молчали, потом император сказал:
– Мне почему-то кажется, что вы знаете, о чем я вас хочу спросить?
– Не знаю, ваше императорское величество, но если разговор идет о Вердене, то возьмите этот листок. Там дополнительно написано то, что я мог увидеть и понять.
Царь осторожно взял протянутый мною листок, так же осторожно развернул его и стал читать. Там было написано все, что я смог выудить из своей памяти: впервые примененные в мировой войне немцами штурмовые отряды, огнеметы и газовые снаряды, падение форта Дуамон, но главное там говорилось о просьбе помощи французского главнокомандующего Жоффра – в начале марта начать наступление на русском фронте. Император внимательно изучил написанный мною текст, потом обошел письменный стол, уселся в кресло, почти автоматическим жестом он достал из коробки папиросу и уже хотел закурить, как вдруг передумал и отложил папиросу.
– В том письме, что было отправлено моему кузену, говорится то, что я сейчас прочитал?
– Да, ваше императорское величество. И кое-что о судьбе самого германского императора.
– Что именно?
– Прошу извинить меня, ваше императорское величество. Невежливо отвечать вопросом на вопрос, но я все же спрошу. Когда германский император получил письмо с моими предсказаниями?
Николай II нажал кнопку электрического звонка, в тот же самый миг дверь распахнулась и на пороге появился гвардейский офицер. Он сделал шаг вперед и замер, в ожидании приказа.
– Мне нужна вчерашняя телеграмма из Швеции.
Спустя несколько минут на стол императора лег листок, и как только дверь за дежурным адъютантом закрылась, император пробежал глазами текст и коротко сказал:
– Два дня назад вручили.
– Отлично. В моем послании указано начало Верденской битвы, затем год отставки кайзера и падения германской империи.
– Германская империя тоже падет?!
– Да, ваше императорское величество. Вильгельм умрет в изгнании, где-то в Голландии.
– Кто же тогда станет победителем в этой войне?!
– Франция, Англия, Америка. Они получат все лакомые куски после развала четырех империй, – и, предваряя вопрос, сразу дополнил только что сказанное мною: – Также падут Австро-Венгерская и Османская империи.
Император какое-то время смотрел на меня неверящим взглядом, а потом тихо и растеряно произнес:
– Это же крушение целого мира.
Задолго до этого дня внутри императора росло ощущение, которое уже не раз охватывало его с начала войны. Видения, когда, словно в кошмарном сне, он летит в пропасть, чтобы где-то там, во мраке, разбиться насмерть, стали приходить все чаще и чаще, усиливая с каждым разом его внутренний страх. Все началось спустя полгода после начала войны с Германией. Человеческие потери, отступление, противоречащие друг другу доклады генералов, невнятные донесения, в которых говорилось о заговорах против него и его семьи. Потом до него дошли слухи, что народ считает его жену немецкой шпионкой. Это было противно, мерзко, гадко. Временами хотелось спрятаться, скрыться от всех, но чувство долга заставляло его постоянно быть на виду, особенно в это тяжелое для России время. Ощущению падения способствовали предсказания монаха Авеля и приступы его сына – цесаревича Алексея. Именно поэтому императору очень хотелось чуда, которое спасет его, его семью и Россию. Он уже не надеялся на себя, а на высшее милосердие… Неужели этот сильный человек ниспослан им свыше?
Император встал из-за стола, достал папиросу, прикурил, затем выдохнул дым и попросил:
– Это можно остановить?
– Насколько я все это понимаю, то судьба России сейчас зависит от того: выйдет она из войны или нет. Если нет, то это означает развал страны и гибель монархии. Тут есть еще один вопрос: как отреагирует кайзер на мое письмо? Мне кажется, что после моих доказательств, он даже если не поверит, то хотя бы должен прислушаться к ним, а значит, проявить интерес. Думаю, что это произойдет далеко не сразу, но так даже лучше. К моменту начала переговоров Германская империя должна в должной степени ослабнуть. А потом пусть Германия и дальше воюет с Францией и Англией, а Россия тем временем постоит в сторонке, копя силу.
