Андрей Завадский - Реванш
-- Отставить, моряк, - жестко, с нажимом произнес Энрике Мартинес, буквально осязавший напряжение, съедавшее изнутри снайпера. - Приказываю опустить оружие!
-- Сэр, мы позволим им вот так ездить здесь, как на параде, с развернутыми флагами?! В нашей зоне ответственности?! Вы подумали, зачем они хотят войти в город?
-- Имя и звание, моряк!
-- Капрал Доджсон, капитан, сэр! - браво гаркнул морпех, вытянувшись по стойке смирно - сейчас, когда весть взвод сжимался за брустверами, нервно тиская оружие, это выглядело более чем странно.
-- Капрал, нам запрещено вмешиваться в происходящее, пока это не коснется лично нас. Это приказ вышестоящего командования, и я намерен его выполнить, - твердо произнес Мартинес. - Выполнить хотя бы для того, чтобы не подставлять под огонь всех вас. А вы выполните мой приказ и не посмеете даже думать о том, чтобы стрелять в чеченцев, что бы они ни собирались делать!
-- При всем моем уважении, капитан, сэр, я чего-то недопонимаю, кажется, - упрямо, с вызовом, произнес капрал, высоченный, больше шести футов, плечистый англосакс - нынче в морской пехоте белых парней не так уж много, они предпочитают идти в колледж, учатся на адвокатов или менеджеров, чтобы потом сидеть в уютном офисе. - Я был в Афганистане, полгода, сэр. Трижды попадал в засады, раз был обстрелян снайпером. И там нам каждый день повторяли, что мы ценой своих жизней защищаем весь мир от таких, как эти. - Морпех указал на двигавшуюся мимо поста колонну, голова которой уже втянулась в жилую застройку. - А теперь нам разрешают только смотреть. Это же настоящие террористы!
-- Довольно, капрал! - рявкнул капитан Мартинес. Он только и мог сделать это - Энрике понимал, что все неправильно, что они не должны устраняться, позволяя спустившимся с гор волкам чувствовать себя хозяевами здесь. Но он привык исполнять приказы, и теперь был намерен добиться этого же от каждого из своих бойцов.
Этот снайпер, настоящий ветеран, имевший опыт больший, чем у своего командира, был упрямым парнем, но перед ним стоял офицер, отдававший приказ. И пусть это был, пожалуй, самый странный приказ, когда-либо слышанный капралом - ничего не слышать и не видеть, вообще не шевелиться, делая вид, что тебя здесь нет - но он все же подчинился. Боевикам, ворвавшимся в город, так и не пришлось почувствовать на себе убийственную, в буквальном смысле этого слова, точность огня его верной винтовки.
Хусейн Шарипов не боялся засады, не боялся фугаса, укрытого на обочине - сам он так бы и встречал своих врагов. Но его ждать было некому - русские оставили Урус-Мартан, покинули Чечню, бежали отсюда, а американцам не было дела до того, что здесь происходит. И потому командирская "Нива" шла первой в колонне, и первой влетела в город, а уже за ней втянулись в лабиринт жилых кварталов "Нисаны" и "Лендроверы", битком набитые боевиками.
-- Мы вернулись, - выдохнул Шарипов, чувствуя, как лицо расплывается в улыбке, похожей на кровожадный оскал. - Слава Всевышнему, мы вернулись!
Пост американских морских пехотинцев остался позади, никто не посмел остановить банду, да и кто смог бы ее остановить, кто осмелился бы встать на пути почти полутора сотен вооруженных до зубов боевиков. Прохожие, оказавшиеся на улицах в эти минуты, в страхе прижимались к стенам домов, разбегались в стороны, исчезали в подворотнях, и уже оттуда провожали испуганными взглядами колонну, над которой развевались зеленые знамена джихада.
Урус-Мартан всегда был законопослушным городом, те, кто здесь жил, и в первую, и во вторую кампании стояли за центральную власть, делали все, чтобы война обошла стороной их дома. Дело доходило до открытых столкновений, и Хусейн Шарипов, жаждавший воевать с русскими, но не желавший убивать своих земляков, единоверцев, ушел в горы, подчинившись приказу старейшин. Но никогда он не оставлял мысли о том, чтобы вернуться, взять то, что принадлежало его прадедам.
-- Борз-три, я Борз-один, прием! - Шарипов, вдавив тангету рации, вызвал одного из своих заместителей, который ехал сейчас следом за амиром.
-- Я Борз-три, на связи!
-- Действуем по плану! Мовсар, на тебе - отделение милиции! Да поможет тебе Аллах! Вперед!
Действия едва ли не каждого боевика из тех, что пришли с Шариповым, были расписаны по секундам. В городе было полно мужчин, готовых сражаться, и хватало оружия. А боевиков с гор спустилось не слишком много, пусть это и были отборные бойцы. Победу можно было одержать лишь за счет быстроты и натиска - пока созданное горожанами ополчение, штаб которого по привычке находился в горотделении милиции, придет в себя, повсюду уже будут боевики. Планирование, быстрота и решимость - вот то, на что сделал ставку Хусейн Шарипов.
Полдюжины машин, группа, которой командовал Мовсар, помощник самого Шарипова, выпали из колонны, свернув с улицы Яндарова, рассекавшей городские кварталы с южной окраины до самого центра, и на полной скорости, под рев клаксонов, рванули к отделению милиции. Спустя пару минут с той стороны уже раздались звуки стрельбы, затрещали автоматы, пару раз что-то приглушенно взорвалось.
Горожане не успели понять, что произошло. Увидев колонну машин под зелеными знаменами, прохожиа растярянно замирали, в лучшем случае бросались бежать. Но не все. двое, идущие навстречу движению по тротуару, сорвали с плеч оружие, метнувшись под прикрытие большого дома и тотчас к "Ниве" Шарипова протянулась мерцающая нить трассеров.
-- Шакалы!
Хусейн выставил в окно ствол АК-74, но те, кто обстрелял его, уже поплатились. Мощный ДШКМ, установленный на одном из внедорожников, сопровождавших командирскую "Ниву", выдал короткую очередь, и шквал свинца вмял тела противников в стену, разрывая их на куски. А Шарипов, почувствовав вкус крови, азарт боя, нажал на спуск, веером выпустив полмагазина по растерявшимся прохожим. Он видел, как пули настигали замешкавшихся людей, сбивая их с ног, прошивая тела насквозь. Раздались полные боли крики, и командир боевиков довольно оскалился - он сейчас отомстит сполна и всем сразу.
-- Аслан, здесь направо! - приказал Шарипов, и юный водитель, но уже опытный боец, успевший побывать под обстрелом, крутанул "баранку", так резко, что "Ниву" едва не вынесло на тротуар, по которому бежали, спеша укрыться в своих домах, горожане.
Хусейн Шарипов, с которым оставалась большая часть отряда, направлялся к дому главы городской администрации, человеку, который остался у власти после ухода русских. Полевой командир не забыл, как они стояли лицом к лицу с этим человеком, его собственным родственником, пусть и дальним - а над головами уже ревели турбины русских штурмовиков, готовых высыпать на Урус-Мартан разом несколько десятков тонн бомб, сровняв город с землей. Судьба тысяч жителей, упорно не желавших покидать свои дома, решалась в те минуты на главной площади. По разные стороны - несколько сотен вооруженных до зубов людей, а посередине, на расстоянии вытянутой руки - двое, один из которых предлагал войну до последнего человека, а другой хотел мира для своей семьи, своего города и своего народа.
Шарипов не смог тогда стрелять в своих соплеменников, своих братьев, ведь так он только помог бы русским. Вместе со своими людьми он ушел, и федералы не стали штурмовать город - они просто вошли в покорившийся Урус-Мартан, вошли без боя, а отряд Хусейна Шарипова еще долго гоняли по горам, пока горстке боевиков не удалось все же перейти линию границы. Теперь они вернулись.
-- Мы у цели, - произнес в микрофон рации Шарипов, увидев перед собой дом, обнесенный трехметровой кирпичной стеной особняк - глава администрации Урус-Мартана жил, не скрывая своего богатства, но этим вызывал у местных не зависть и ненависть, а уважение. - Окружить дом! Все из машин!
Двухэтажный дом - дворец! - из красного кирпича, увенчанный островерхими башенками, стилизованный под какой-то средневековый замок, не местный, а явно европейский, был ярким пятном на фоне обычных пятиэтажек, панельных, обшарпанных. Высокая стена отрезала это дом и все, происходящее в нем, от всего остального мира. Глава городской администрации был богатым человеком, а, значит - уважаемым, поскольку богатство свое смог сохранить, став верным помощником московских властей. Но сейчас стена и глухие ворота из прочной стали не могли остановить саму судьбу, явившуюся испытать его на прочность.
Колонна остановилась, обтекая особняк со всех сторон, и из машин высыпались вооруженные до зубов боевики. Хусейн Шарипов, справа от которого стоял державший наперевес свой АК-74 Аслан, с прищуром взглянул на дворец, в котором скрывался предатель - иначе не мог называться тот, кто стал верным рабом неверных.
-- Шамиль! Исмаил!
Двое боевиков, названные своим амиром, выступили вперед. В руках у каждого из них было по противотанковому гранатомету РПГ-22 - старая модель, не годившаяся против современных танков, но для того, что они должны были сделать сейчас - хоть куда.
