Юрий Валин - Самый младший лейтенант

Основные задачи операции "Порт":   1. Изъятие документации с борта судна "Жиу".

18:45  

Москва. Расположение Отдела "К"

2. Ликвидация судна "Жиу" и следов операции.

3. Слаживание действий опергруппы. Сроки (по отсчету "Кальки"): с 18:00 25.03.44. по 15:30 26.03.44.

Точка воздействия: левый фланг 5-й ударной армии.

Маршрут оперативной группы: с. Богоявленское (Жовтневое) - Николаевский порт.

Непосредственное взаимодействие с частями Советской Армии: оперативная группа управления СМЕРШ 3-го Украинского фронта, десантный отряд 384-го ОБМП. Расчет привлеченных сил и средств собственно отдела "К":

1. Командир группы (II фаза), - ст. лейтенант Толкунов Андрей Викторович. ***      - Попрыгай, Евгений, - приказал старлей.    Смысла скакать на месте Женька не видел, но послушно подпрыгнул, придерживая шапку. Подошвы сапог глухо стучали по кафельному полу. Больше ничего не звенело, не гремело. Нечему греметь - шли налегке.    - Хорошо, Земляков, - одобрил старший лейтенант.    На Катрин он не взглянул, но начальница запрыгала по собственной инициативе. Она была одета не в шинель, а в кожаную летную куртку, оттого и порхала с легким поскрипыванием.    - Кать, ну ты что? - смущенно забормотал старлей, отворачиваясь. - Ты человек опытный. А рядового и проверить не грех. Мало ли... Так, Земляков?    - Так точно. Реального опыта у меня маловато, - признался Женька.    Начальница еще пару раз подпрыгнула, - не удержалась, поджала руки-лапки к груди, и даже язык показала спине командира опергруппы.    Толкунов шумно вздохнул, - видимо, и спиной чувствовал что издеваются. Но одергивать и ставить на место не торопился.    - Документы? Личные вещи? Земляков, атрибуты умной профессии не забыл?    - На месте, - Женька похлопал по карману, где лежали тщательно упакованные очки.    - Тогда присядем? Не возбраняется? - тон у командира группы был вопросительный и Женька на мгновение ему посочувствовал. Катерину в подчинении иметь - это спятить можно. Уж проще ей подчиняться.    - Присесть можно, - снизошла сержантша. - Вы, товарищ старший лейтенант, отбросьте сомнения. Всё идет как нужно.    - Да? А почему опять по званию? - поинтересовался Толкунов. - Договаривались же.    - Пора в реалии врастать, - объяснила Катрин. - Мы на сутки "смершевцы" и должны соответствовать грозному имиджу организации. Давай на сутки "Кать- Андрюш" отставим.    - Осознал, согласен, - Толкунов сделал приглашающий жест.    Все расселись на стульях "гримерной". Женька подумал, что забывать из вещей абсолютно нечего. "Голыми" собрались воевать, как любит ворчать командирша. Ладно, Иришке и маме позвонил, прощаться не стал. Всего-то сутки, а если учесть реальное течение времени "нуля", то и того меньше.    - Пошли! - Толкунов резко встал.       За дверью дожидались Сан Саныч и, как всегда взволнованный, командир расчетной группы.    - Собрались? - майор оглядел группу.    Последний инструктаж. Напоминание о немедленном возвращении, если встречающих не окажется на месте. Укол чипа. Готовы...    - Прошу на старт. Время...    - Есть на старт! - старший лейтенант Толкунов решительно шагнул на ступеньки, спускающиеся к площадке.    Катрин скорчила насмешливую рожу, Сан Саныч украдкой погрозил ей пальцем, и начальница поджала губы.    Все будет нормально. 25 марта 1944 года  - Твою мать! Коряга х...!   - Рядовой, пора бы на ногах стоять по-взрослому, - шепотом сказал Толкунов.   Женька попробовал встать с четверенек, нога опять поехала, глупо плюхнулся на колено.   - Ну, ты даешь, Земляков, - прошептал командир.   Катрин подхватила за лямку вещмешка, помогла утвердиться вертикально. Женька, наконец, выбрался из грязи и попытался отряхнуть полу шинели. Куда там, - жижа липкая, холодная.   - В себя-то пришел? - поинтересовался Толкунов.   Говорить шепотом нужды не было. Прибытие опергруппы прошло незамеченным. Раскисший проселок в ложбине был пустынен. Издали доносился рокот артиллерии. Пасмурное небо лохматилось тучами.   - Ну, если очухались, тогда пошли, - скомандовал старший лейтенант.   Пошли, вернее поскользили, вдоль дороги. Глубокие колеи были полны дождевой воды, - натуральное болото, - танк увязнет. Вдоль обочины шагать тоже было не сахар, - подошвы сапог мигом отяжелели от прилипшей, смешанной со стеблями прошлогодней травы, земли. Женька пытался придержать измазанную полу шинели, но осознал тщетность усилий, - пусть, зараза, хлопает по голенищам. При такой прогулке через полчаса по уши вымажешься. Между прочим, не виноват рядовой Земляков. Угодил в кювет, - так это случайность, а не неуклюжесть. "На ногах не стоишь", ага. Тьфу, крючки же на полах есть.   С крючками Женька управился и стал похож на какого-то то ли драгуна, то ли гренадера первобытных времен, но скользить по грязи стало полегче. Теперь бы еще руки обтереть...   Вползли на склон. Впереди виднелись сельские домишки, заборы, голые фруктовые деревья.   - Богоявленское, - сказала Катрин. - Оно же Жовтнэвэ, то есть Октябрьское.   - Вижу, - Толкунов оправил портупею с пустой кобурой. - Движемся согласно графика и маршрута.   - Плюхнулись мы вроде бы точно, - с отсутствующим видом заметила начальница. - Лиман на месте, населенный пункт наличествует. Судя по пальбе, война не кончилась. Только где водонапорная башня? У нас ведь там рандеву?   - Сейчас найдем, - бодро заверил старший лейтенант. - Башня на юго-восточной окраине стояла. Где-то вот там...   Все принялись всматриваться в тусклые домики и деревья.   - Нету башни, - без особенного удивления констатировала Катрин. - Мы правильно сориентировались, если только тут лиман не передвинули из сугубо секретных стратегических побуждений.   - Водонапорная должна быть, - пробормотал командир группы. - Я лично проверял. Она с довоенных времен сохранилась. Постройки 1931 года.   -"Калька", - сказал Женька. - Наверное, в село нужно идти. Уточнить...   - Будет приказ - пойдешь, - железным тоном пообещал Толкунов. - А болтать будешь, когда потребуется. С немцами. Здесь война.   - Так точно, - отрапортовал Женька, поднял сучок и принялся отскребать пласты грязи с подошв.   Стоять на ветру было довольно зябко. Старший лейтенант вглядывался в сельские строения, начальница, похоже, любовалась серой полосой лимана. Там, на берегу, среди камышей взлетел вдруг столб воды и грязи, долетел грохот разрыва. Женька инстинктивно присел, начальница пристроилась рядом. Старший лейтенант чуть заметно вздрогнул, но остался стоять, широко расставив ноги.   - Товарищ старший лейтенант, - дипломатично сказала Катрин, разглядывая командирский зад с бесполезной кобурой, - мы здесь торчим, такие все эрегированные, внимание привлекаем. Ты бы присел, что ли.   - Шутишь? До немцев полдня на оленях. Бьет дальнобойным по площадям. Что на мелочи внимание обращать?   - Так наши обратят. Зачем нам популярность? Двигаться нужно.   - Куда? Бинокля нет, не разглядишь ни черта.   Начальница шевельнула губами в нецензурном замечании, мельком глянула на Женьку и сдержалась. Взяла тон озабоченно-доброжелательный:   - Может, по дороге и двинемся? Встретим бойцов, поинтересуемся, куда водонапорную башню дели. Мы СМЕРШ или концертная бригада?   - У нас приказ - лишних контактов избегать, - напомнил старший лейтенант.   - Так это не лишние. Может, это вообще не Богоявленское? Разные фокусы бывают...      Шагать было трудно. Ноги едва поднимались. Женька пыхтел, начальство тоже мучилось с сапогами, пытаясь стряхнуть наслоения жирной грязи. Кое-как доползли до крайних домишек. Глянули на груду немецких снарядных ящиков, на сгоревший остов грузовика.   - По адресу явились, - прокомментировала Катрин.   Командир шутку не принял:   - Кать, прошу посерьезнее. Первый контакт может стать решающим.   - Ясно, - начальница подмигнула Женьке.   Смеется. А, между прочим, в том, что командиру группы заметно не по себе, ничего веселого нет. Все нервничают, но он-то первый раз. Можно понять.   Толкунов шагал впереди, поминутно оправляя ремень с кобурой. Улица была разрыта колесами, валялись измочаленные доски и крышки ящиков. Впереди что-то стучало, работали двигатели. На контакт группа выходит. Женька почувствовал себя грязным, смущенным и ни к чему не готовым. Не ляпнуть бы какую глупость.   Первый контакт установила товарищ Мезина:   - Эй, дитя, подойди на секунду!   За плетнем что-то мелькнуло, и показалась детская голова, в туго повязанном платке. Рожица чумазая, под носом болячки, разъеденные соплями, но смотрел малолетний абориген безбоязненно.   - Ой, тетя, а вы дохтур? - зубов у дитя был явный некомплект.   - Нет, я штабная тетенька, - сказала Катрин. - Ты, красавица, здешней будешь?   - Так як же, в Богоявлеском уродилась, - заверил ребенок, с любопытством рассматривая офицеров. - Ночлег треба?   - Нет, мы своих ищем. В хате взрослые есть?   - Ой, бабуся тильки. Военных нема. У церквы стоят, - девчушка, перевесившись через плетень, махнула рукой в цыпках. - Туда ходите.   - Спасибо, принцесса. А водонапорная башня там или в другую сторону?   - О, то вы скажите! Нема вышки. Германец взорвал, шоб мы тут околели, - девчонка бесстрашно раскачивалась на плетне. - Вон там стояла, у Гришкиной хаты. Тоже спалили. Ироды. Теть, а вы точно не дохтур?   - Нет, извини уж. Евгений... - начальница кивнула Женьке, уже развязывающему почти пустой вещмешок.   Дитя живенько, но не без достоинства, сгребло куски сахара:   - Благодарствуйте. С бабусею повечерим, чаю попьем.   - Хорошее дело, - согласился Женька, затягивая горловину.   - Земляков, вперед! - приказал старший лейтенант.    - Эй, а я когда выросту точно дохтором стану, - заверила девчонка вслед.   - Это правильно, - Катрин, улыбаясь, обернулась. - Выучишься, к нам приходи. Нам лихие дивчины нужны. Только смотри, забор не повали. А то бабуля тебе добавит вавок. С тыла.   - Ни, бабуся добрая, - радостно заверила юная аборигенка. - Вы если що, ночевничать приходите. У нас клопов нема. Повывелись...   Женька ухмылялся, выдергивая сапоги из грязи. Ничего, раз на месте - уже хорошо. Свои люди кругом.   - Война людей уродует, - вдруг пробормотал Толкунов. - Что здесь, что у нас. Мутанты вырастают.   - Ну, не всегда, - Катрин сняла пилотку, пригладила волосы. - Эта русалочка человеком станет. Шустрая, в попе шило. В дерматологи-венерологи или в санитарно-эпидемиологический надзор нацелится. Такие шмакодявки у нас оспу с холерой и задавили.   - Угу, конечно, - старший лейтенант оглянулся. - Земляков, ты руки хорошенько помой, а то чесотку занесешь.      Прошли мимо огородиков. Вдали, на возвышенности, с трудом проползали груженые машины. Слева, за развалинами, оказалось разрушенное сооружение, в котором с трудом можно было опознать остатки водонапорной башни. Рядом стоял грязный "Додж", из кузова которого торчала прикрытая брезентом корма лодки.   - Как по маслу, - сказала Катрин. - Главное было в грязи не затонуть.    ***     Делать, собственно, было нечего. Женька отскребал сапоги, начальница болтала с водителем, который в спецгруппу формально не входил. Радиста и подрывника Толкунов отвел в сторону знакомиться.   Странно как-то. Может, нужно было с оружия начать? В кузове рядом с лодкой лежали ящики и мешки со снаряжением и оружием. Начальница нервничала, хотя и не показывала вида. Действительно, с пустой кобурой чувствуешь себя голым. Катерина любит этак формулировать, и, оказывается, никакого преувеличения здесь нет. Не Москва ведь кругом.   Наконец, хмурящийся Толкунов подошел, отвел сержантшу за кабину. До Женьки доносились лишь обрывки тихого разговора:   ...- квалификация никакая...   ...- что такого? Война...   ...- задание сорвем. Кто их знает, доверять трудно...   Терпение Мезиной истощилось:   - Не мудри, товарищ старлей. Он их сам отбирал. Так что, оружие разобрали, проверили, и вперед - задание выполнять. Спецов из "Альфы" и "Вымпела" все равно под рукой нет.   ...- ответственность на кого?...   Катрин вспрыгнула в кузов:   - Всё, товарищи, демонстрируйте, что полезного привезли и двигаемся. Время поджимает. Вдруг немец драпанет, нас не дождется?   - Так вы, товарищ младший лейтенант, с нами идете? - неуверенно спросил старшина-радист.   - Здрасте! - изумилась наглая Мезина. - Это вы со мной едете. И мы всей кучей поддерживаем операцию товарища старшего лейтенанта. Он специалист, из самой Москвы, между нами говоря. А мы - пажеский корпус. Слыхали про такое формирование?   Старшина и сержант слегка заулыбались.   - А вот товарищ младший лейтенант тоже с нами?   Женька знал, что в своих окулярах доверия у бывалых бойцов не вызывает. Да и заляпанная шинель авторитета не прибавляла.   - Я - переводчик. Из центрального Управления.   - Скромничает, - Катрин улыбнулась. - Пострелять наш переводчик успел, да и немцев с оружием в упор видел. Так что, товарищи бойцы, не сомневайтесь. Хорошо сработаем - все войдем в Особую группу.   Бойцы переглянулись.   - Особая Берлинская группа, - объяснила Катрин. - По ловле Адольфов. Задача - переловить всех до единого. Потом начальство нужного Адольфика само отберет. Усишки там погуще, челку подлиннее.   Шутка была не слишком тонкой, но бойцы прыснули.   - Мезина! - рявкнул Толкунов.   - Действительно, что лясы точим? - возмутилась Катрин. - Стволы давайте...      Пистолеты, свой и подопечного, начальница проверила лично. Сам Женька поштучно отбирал патроны - Катерина доверила. Бойцы поглядывали с интересом, пока старлей не заставил развернуть и включить рацию. Сам Толкунов уже вооружился: немецкие тройные подсумки на ремне, МР-40 за плечом, гранаты. Длинный брезентовый чехол, очевидно со снайперкой, снова подсумки.   Связист возился с "Север-бис" [12] .   - Это всё? - поинтересовался Женька, опуская в кобуру новенький ТТ и запасную обойму.   - Практически, всё, - хмуро подтвердила начальница. - В пакете приказ от "здешнего" - в огневой бой не вступать. Категорически. Переоденемся на берегу. Наше дело - только ощупать "корыто". Вот мне для успокоения нервов презентовали, - она подбросила на ладони ножны с финским ножом.   - Помнит, значит, - пробормотал Женька. - Хорошо когда о тебе память остается.   - Это ты брось, - резко сказала Катрин. - Рано в таком тоне о себе думать. Завтра Иришке позвонишь, скажешь, что безумно соскучился. А помнить-то, тебя товарищ Варварин, наверняка помнит. Здесь хоть и целый год прошел, но твой порез идиотский бутылочный, попробуй забудь. Но томик трофейного Шопенгауэра тебе передавать, согласись, как-то глупо.   - Это да, я иррационалистов терпеть не могу. Их переводить трудно, - Женька улыбнулся.      Ехать было недалеко. Женька упирался ногами в борт накрытой брезентом лодки. На вид посудина была крепкой, что обнадеживало.   - Бойцы, а как у нас с плаваньем и прочим гребным спортом? - поинтересовалась Катрин.   - Я грести умею, - сказал сержант-взрывник. - На Оке вырос.   - Уже хорошо. А ты?   Старшина пожал плечами:   - Справлюсь. Хотя на разряд не сдал бы.   - Нам на рекорд не идти. Доберемся, - весело сказала Катрин. - Старшина, ты на меня так не косись. Меня не за легким орденом снарядили. Покровителей наверху не имею, сплю только с кем нравится. И грести я, кстати, тоже умею.   - Понял. Извиняюсь, - старшина разгладил усы. - А вы из каких мест будете, товарищ младший лейтенант?      Познакомиться толком не успели - "Додж" остановился под прикрытием хаты-развалюхи. Лимана видно не было, но с той стороны несло стылым холодом. Толкунов отправился устанавливать контакт с местным начальством. Доносились голоса, кто-то смачно матерился.   - Готовится братва, - безмятежно заметила Катрин.      Старший лейтенант вернулся взмокший от волнения, но довольный. Пакет с приказом передал, сложностей не возникло. Собственно, какие сложности? Приказ подлинный, подтвержденный по телефону из штаба армии.   Катрин, ежась в своей щегольской летной куртке, прогуливалась у машины. Бойцы смотрели на нее странно, - пока начальница шутила да болтала - армейской девчонкой казалась, своей. А сейчас... Мешает красота на войне, хоть во что её наряжай.   - Да нормальная она, - негромко сказал Женька, поднимая ворот шинели. - Боевая и опыта хватает.   - Не то слово, - пробормотал старшина. Верхняя часть правого уха у него отсутствовала, и от этого казалось, что подрывник держит голову криво. - Давно её знаете, товарищ младший лейтенант?   - Да с начала службы. И в командировку с ней ходил.   - Понятно...   Из-за хат вышло трое командиров, поздоровались с Толкуновым. Принялись разглядывать "Додж". Тут из-за машины вышла Катерина и внимание переключилось на нее.   - Дивчину брать не будем, - отчетливо сказал коренастый капитан.   - То есть как?! - изумился Толкунов.   - Вот так. Десант не шутки. Другого радиста ищите.   - Где искать? Да и не радистка она.   - Тем более. Оставьте с машиной. Нужен человек - в батальоне добровольцев хватает, берите на выбор.   - Какие добровольцы? Она специалист. Нужна будет.   - Незаменимых у нас нет, - отрезал капитан. - Я контрразведку делам учить не собираюсь. Нужно забрасывать - забрасывайте. Но не с нами. Подстрелят зря. Мы с боем пойдем, без фокусов-покусов. Мужское занятие. О чем, извиняюсь, у вас командование думает?   - Командование у нас думает, - с нажимом заверил Толкунов. - У нас, знаете ли, СМЕРШ. Думать у нас умеют.   - А у нас морская пехота. Дело простое - в воду и на фрицев. Убьют девушку зря. Я уж извиняюсь...   - Я тоже извиняюсь, - Катрин шагнула к спорящим. - Будете брать, не будете - ваше право. Спорить не о чем, одно дело делаем. Мы можем и раньше уйти. Лиман не лес, мимо порта мы и сами не проскочим.   - Товарищ младший лейтенант, вы нас правильно поймите, - начал лейтенант в лихо заломленной фуражке. - Вы там не пройдете...   - Я всё понимаю, - безмятежно заверила Катрин. - Вы здесь разведку проводили, с обстановкой лучше знакомы. Мы верим. Я вот, товарища капитана, по-моему, даже знаю. Вы ведь в 42-м у Балаклавы служили? В 9-й бригаде? Конец июня, да?   - Нет, я тогда в Новороссийске был, - в недоумении признался капитан.   - Обозналась, значит. Очень похожи. Извините.   - Что, действительно в Севастополе была? - спросил до сих пор молчавший старший лейтенант.   - Врать буду? - оскорбилась Мезина. - До 2-го июля. На Херсонес мы не пошли, в другую сторону двинули, в горы проскочили.   - Повезло, - угрюмо сказал капитан.   - Повезло, - согласилась Катрин.    ***     Переодевались в пустующем доме. Женька натягивал свободные шаровары маскировочного костюма поверх ватных брюк. Камуфляж был блеклый - размытые вылинявшие и выгоревшие серо-бурые пятна. Словно с мертвеца сняли. Может и правда... Нет, пахло новым.   - Живее! Живее! - в коморку ворвался Толкунов. - Выдвигаемся! Катюша, рацию, будь добра, прихвати. А мы лодку...   "Мы" - это бойцы и Женька. Лодка со снаряжением оказалась штукой увесистой. Тащили, сопя, увязая сапогами в песке. Старлей шагал впереди, ловкий, вооруженный до зубов, - чехол с винтовкой бережно нес в руках. Молчаливая Катрин шла замыкающей с рацией. Вот и лиман. Правее слышались голоса, стучали топорами - морпехи к делу готовились.   - Спускаем! - решительно сказал Толкунов.   Плоскодонку спихнули на воду. Женька чуть не зачерпнул голенищем, - ох, черт! Ноги хоть и сухие остались, но бодрящая прохлада и сквозь голенища чувствуется. Не искупаться бы.   Старлей уложил в лодку груз и принялся разглядывать в бинокль лиман. По правде говоря, видно было плохо, разве что простор угадаешь за плотной стеной шуршащего камыша.   - Может, в хату пойдете? - сказал водитель, поправляя на плече автомат. - Я б часовым пока...   - Вы, вот что, младший сержант, нечего здесь болтовней заниматься, - резко сказал Толкунов. - Отправляйтесь к машине и немедля следуйте в отдел. Доложите что у нас всё готово к выполнению задания. Шагом марш!   - Есть, шагом марш! - водитель неуклюже повернулся через левое плечо и затопал по грязи. Спина в новом, но уже малость замасленном ватнике, выражала обиду.   - Не время сейчас расслабляться, - пробормотал старший лейтенант, снова изучая в оптику камышовые заросли и сообщил: - Я к морской пехоте. К лодке никого не подпускать, быть наготове. Мезина - за старшую.      Катрин отстраненно посмотрела вслед командиру, и потянула Женьку за рукав. Уселись, с трудом выискав относительно сухой бугорок. Рядовой состав топтался в нерешительности.   - Устраивайтесь, - пригласила Мезина. - Будем неизбежных астрономических изменений дожидаться, то есть - темноты. А пока я вас проинструктирую. Вам командир группы мозги вправлял?   - Так точно, - сказал старший сержант, опускаясь на корточки. - Призвал осознать серьезность момента.   - Вот это верно, - согласилась Катрин. - Не за портянками едем. Как понимаю, в деле бывали?   - Так точно. Награды как положено - в штабе на хранении. А так в тыл немцам ходили...   - Тогда считаю инструктаж оконченным, - пробормотала Катрин, сдвигая на нос пилотку. - Евгений, не сутулься. Сидеть неудобно.   Начальница вроде дремала, облокотившись спиной о Женькину спину. Земляков вполголоса беседовал с новыми знакомыми. Оба были постарше рядового младшего лейтенанта - опытные, рассудительные. Взрывник-старшина оказался татарином из Горького. Женька вспомнил о лихом механике-водителе, рассказал, как легкий танк по улицам летал, - эсесовцы только головами вслед вертели. Радист в 43-ем тоже был на Воронежском, успел с полком организованно за Северский Донец выйти. Повздыхали, вспоминая отступление. Женька смущенно заметил, что на фронте бывал мало, больше в столице, по специальности трудился. Старшина сказал, что язык - дело самое нужное. Если бы в каждой группе человек имелся умеющий сносно "шпрехать", то таких бы дел можно было наворотить - только держись. Старшина, Махсун Шахметов или просто Миша, ходил в тыл неоднократно, и видимо, знал что говорил. Рассказал, как в одной деревне под Псковом взяли сонными двух фрицев. Один был обер-лейтенантом, другой его денщиком. Обоих скрутили в одном нижнем белье, выволокли сгоряча в лес, и долго выясняли, кто из них кто. Форму пленных прихватили с собой, но ростом и размером ноги фрицы были одинаковые, да к тому же оба малость ошалевшие, контуженные. Поговорить с ними не получалось, пришлось изучать документы. Кое-как расшифровали. А то так бы и пришлось за линию фронта обоих тащить. Хлопотное занятие за тридцать верст лишнего дурака волочить.   - Война вообще хлопотное занятие, - неожиданно проворчала Катрин. - Давайте лодку вытащим. Что-то мне кажется - подтекает она.   Бойцы переглянулись, Женька тоже сначала не понял. Когда отволокли "крейсер" подальше от воды и уселись в нем с удобством, стало понятнее. Начальница вообще полулежала, облокотившись о мешок с толовыми шашками, посматривала на тропинку с прежним отсутствующим выражением лица. Остальные повозились, старшина неуверенно вытащил банку консервов и хлеб.   - Взрезай, - сказала Катрин. - Легче грести будет.   Сама она продегустировать бутерброд с американской тушенкой не успела. По тропинке протопали трое бойцов-морпехов с патронными ящиками и хмурый младший лейтенант. Катрин живо слетела с лодки, заговорила. Бойцы, да и лейтенант, как почти все мужчины при виде зеленоглазого и белокурого создания, не замедлили глуповато заулыбаться.   Побеседовав, начальница рысцой вернулась к лодке, - карманы шароваров забавно оттопыривались-раскачивались, - успела выпросить у морячков пару "эфок". С энтузиазмом вцепилась зубами в ломоть с тушенкой. Не очень разборчиво пояснила:   - Нам здешний народ рекомендовал держаться подальше от берега. Дабы не демаскировать десант. Понятно?   - А как же. Так товарищу командиру и доложим, - отозвался догадливый Миша. - Маскировка - это святое.   - Вот именно. Чаю бы...      После перекуса бойцы деликатно отошли, закурили. Женька втянул носом забытый было махорочный дым. Катрин сидела, задрав ногу в сапоге на нос плоскодонки, все с тем же отсутствующим выражением разглядывала угол рыбацкой халупы. По всему чувствовалось - злость начальницу так и распирает. Бабахнет как фугас.   - Кать, - осторожно сказал Женька, - ты не очень переживай. Просто волнуется старлей. У него первый выход. Он, наверное, всё не так себе представлял. Сейчас втянется.   - Представляльщик, что б ему... Чудак, не на ту букву, - пробормотала начальница. - Пока он втянется, мы по его приказу геройски на пулемет побежим. Или цистит с простатитом подхватим.   Женька хмыкнул.   - Я без иронии, - прошептала начальница. - О СМЕРШе вечно нехорошие слухи ходят. Начинаю верить. Я к армии и так очень сложно отношусь. А тут её в какой-то квадрат возводят. В чекистский.   - Толкунов не из органов. Он же армеец.   - Нет, он как раз из органа. Я даже знаю какого... - Катрин заставила себя замолчать. - Слушай, по-моему, я твой воинский дух подрываю.   - Не преувеличивай. У меня дух исключительно толмаческий. И органы я уважаю.   - Я тоже, - после паузы признала начальница. - У чекистов настоящие мужчины водятся. Я даже дружу с одним правильным дядечкой.   Ходил Толкунов тихо, но услышали его вовремя. Катрин взметнулась на ноги, нахлобучивая пилотку, принялась рапортовать:   - За время вашего отсутствия происшествий не было! Согласно рекомендации представителя местного гарнизона произвели передислокацию. Местные очень настаивали. Говорят, демаскируем. Немцы тщательно отслеживают любые плавсредства.   Толкунов смотрел в её зеленые глаза и, видимо, думал о чем-то сугубо стратегическом. Махнул рукой:   - Отдыхайте. С местными никаких разговоров. Выходим по графику. Наша лодка замыкающая. Не расслабляться.    ***     Вышли уже в сумерках. Пошел мелкий холодный дождь. Набитые десантниками байды одна за другой отваливали от полуразрушенной пристани. Ровно, словно отсчитывая минуты, рвались снаряды где-то севернее поселка, но у воды было тихо. Лодки тяжело выстраивались против течения. Пять крупных рыбацких развалюх, низко осевших под тяжестью людей и оружия. Две лодки поменьше. Плоскодонка спецгруппы к причалу не подходила, осторожно выползла из камыша, пристроилась в хвосте. Со свежепросмоленной байды смотрел лейтенант, приветственно поднял руку. Катрин помахала ответно, за что удостоилась осуждающего взгляда командира:   - Серьезнее, - процедил Толкунов, - не в парке отдыха.    ***     Северный ветер нес мелкий дождь. Двигались трудно - мешал и ветер, и встречное течение. Байды десанта, в основном старые, наскоро законопаченные, сидели в воде низко, бойцы ворочали неуклюжими веслами. Ветер относил все звуки, казалось, во влажной холодной тьме берега отступили далеко-далеко, может, и вовсе растаяли. Женьке пришла глупая мысль - не стоит ли воду на вкус попробовать? Если соленая, то точно уже в море вынесло. Впрочем, плоскодонка группы спецназначения двигалась легко, - лодку выбирали в тылу, очень тщательно выбирали - почти не текла, и весла хорошие. Старший сержант и старшина приноровились, гребли слаженно. Толкунов сидел на носу, приготовив автомат, вглядывался в темноту, скрывающую берег, да следил за кормой идущей впереди байды. Когда опасно осевшая в воду лодка слишком приближалась, предостерегающе вскидывал ладонь. Гребцы-смершевцы умеряли прыть, - обгонять десантников было нельзя.   Было холодно. Женька был и сам не прочь сесть на весла, погреться. Некоторый опыт имелся, - с отцом когда-то на озеро Пено ездили рыбачить, там у местных лодку на целый месяц брали. Потом еще на Волге были и на Ахтубе. Хорошие деньки в детстве мелькали.   Катрин рядом сидела неподвижно. Капюшон масккостюма накинут на голову, только звездочка на пилотке слабо блестит. И лицо поднятое к небу блестит от дождевых мелких капель. Думает о чем-то начальница, явно не о войне. Наверное, о дембеле близком. Кончается контракт Екатерины Георгиевны. Недолго ей мерзнуть осталось и пелену беззвездную разглядывать.   Длинные ресницы шевельнулись, упала капля. Покосилась:   - Нервничаешь, Земляков?   - Еще нет. Холодно и в сон тянет. Парадокс.   С носа лодки едва слышно зашипел Толкунов, требуя соблюдать тишину. Снова уставился во тьму.   Катрин беззвучно сплюнула в воду, и несколькими выразительными движениями изобразила, как кто-то хищный, судя по повадкам - из породы русалочьих, выныривает из глубины и утягивает командира в воду. Старшина неуверенно ухмыльнулся. Женьке тоже стало смешно, но крепился. Вообще-то, зря начальница авторитет старшего лейтенанта подрывает. Толкунов офицер опытный, пусть и не очень симпатичный.      Из мути впереди отчетливо донеслась ругань и плеск.   - Окунулась братва, - прошептала Катрин. - Товарищ старший лейтенант, надо бы помочь.   Толкунов кивнул, коротким движением руки указал направление.   Две байды стояли тесно, в них возились десантники. Третью лодку Женька едва разглядел, - над водой виднелись лишь очертания притопленных бортов, рядом торчали головы плавающих десантников. Кого-то втаскивали на байду покрупнее, передавали оружие.   - Эй, помочь как? - спросил Толкунов, пытаясь разобраться в происходящем. - Можем взять одного.   - Да на кой? - сердито прохрипели из воды. - Лодку к берегу отбуксирим, всё равно мокрые. "Костыль" да шмотки примите.   Женька с начальницей приняли ПТР, несколько тяжелых вещмешков, цинки с патронами. Подошла еще одна байда, оттуда скомандовали:   - К берегу все! Там, на второй, тоже днище разошлось...      Байда взяла правее, Толкунов приказал идти за ней. Позади бултыхались и матерились, пытаясь буксировать затонувшую лодку.   Катрин, придерживая ногой ствол ПТР, ухватила что-то в воде, потянула в лодку:   - О, пинжак ватный, строевой.   - Кать, замочишь всё, - зашипел старший лейтенант.   - Никак нет, я с краю пристрою, - Катрин попыталась отжать отяжелевшую телогрейку.   Женька помог, и начальница уложила ватник на корму.   - Эй, разведка, поосторожнее! - сказали впереди.   Женька не сразу сообразил, что густая тьма впереди и есть берег. Оказывается, рядом шли. Ну и туман.   Две байды уже стояли у невысокого откоса. Возились, перетаскивая груз, десантники.      Распоряжался командир десантного отряда. Все, кроме часовых, работали с лодками. Катрин и остальная спецгруппа тоже были там, только Женька как дурак охранял лодку и рацию. Оскальзываясь на вязком берегу, подскочила Катрин, подхватила выловленную телогрейку:   - Хозяин нашелся!   - Кать, может и я... - тоскливо начал Женька.   - Бди. Приказ есть приказ, - начальница зашлепала обратно к морпехам.      Управились, наверное, за час. Как можно было залатать трухлявые лодки голыми руками для Женьки осталось загадкой, но две, окончательно, было, развалившиеся байды на воде лимана пока держались. До порта, по словам десантников, отлично знающих местность, было рукой подать. Полумокрые, замерзшие люди гребли яростно. Катрин, сняв и сунув мокрые перчатки под маскхалат, пыталась уложить груз поудобнее, - поклажи прибавилось. Еще патроны, мешок с пулеметными дисками, саперные лопатки. Толкунов оглядывался, морщился, но молчал.      Неожиданно во тьме возникло что-то угловатое, крупное. Тихий плеск волн усилился. Пристань?   Строение проплыло мимо. Женька разглядел лежащую в воде металлическую ферму.   - Товарищ командир, нам не пора? - тревожно прошептал старшина Миша-Махсун.   - Сейчас определимся, - прошипел Толкунов, свесившийся с носа лодки к самой воде.   Катрин аккуратно пнула взрывника - молчи, нормально идем.   Бойцы с байды, шедшей впереди, начали прыгать в воду. Впереди оказался обрушившийся причал. Морские пехотинцы торопливо разгружали лодки, по пояс в воде, перетаскивали оружие и боеприпасы на берег, заваленный какими-то бревнами и досками.   - Элеватор? - глухо спросил Толкунов.   Женька сообразил, что командир несколько обескуражен.   - Так точно, вон он, черненьким белеется, - нейтральным голосом подтвердила Катрин, кивая куда-то в непроглядную тьму. - Сейчас разгрузимся, и к точке высадки...   - У нас график, - зашипел старший лейтенант.   К лодке прихлюпали два морпеха:   - Как разведка, не укачало?   - Ой, да мы и понять не успели, - Катрин передала длинное ПТР.   - Тихо прошли, - сказал широкоплечий сержант, забирая тяжелые вещмешки. - Вы уходите, пока не началось.   - Уходим-уходим. Диски не забудьте. Или нам пулемет отставьте.   - Еще чего! Ваше дело тихое...   По воде прошли еще двое бойцов. Женька передал мешок с дисками. Старшина сгрузил в протянутые руки оставшиеся цинки с патронами. Катрин извлекла, припрятанные под "банкой" еще в Богоявленском, коробки с пулеметными лентами.   - Ну, давайте, разведка, успеха вам.   - И вам, товарищи, успешно бить фашиста, - прошептал Толкунов. - Как указывает товарищ Верховный.   - Ага, спасибо, товарищ старший лейтенант, - фигуры похлюпали к берегу, одна остановилась и неожиданно жалобно сказала: - Екатерина Георгиевна, так я надеюсь?   - Раз обещала, зайду. Раз недалеко от Графской - я найду. Бывала я у вас.   - Ждать будем, - боец заторопился к берегу.      Старший лейтенант пристально смотрел на Катрин:   - Мы о задании думаем?   - Только о нем, - заверила начальница. - Сейчас метров шестьсот пройдем по течению и на месте. Дальше ножками.    ***     - Здесь, - прошептал Толкунов. - Черт, как я не разглядел?   - С воды всегда так, - заметила Катрин. - Иной угол зрения.   Нос лодки по инерции ткнулся в камни. Впереди громоздился поваленный каменный забор.   - Пошли! Я прикрываю, - командир группы с автоматом в руках легко и бесшумно прыгнул на берег.   Женька сунул за пазуху надоевшие очки и взялся за настоящую работу.         Топить добротную плоскодонку было жаль, да и тонуть лодка не желала. Наконец справились, набросали в затопленную лодку для верности бетонных обломков и выбрались на берег. И Женька, и бойцы, дружно стучали зубами.   - Да, не май месяц, - прокомментировала Катрин, тоже мокрая выше колен. - Ничего, сейчас устроимся...   - Не возитесь! - окликнул командир, залегший метрах в десяти от берега. - Пошли-пошли!   Женька трудом забросил на спину вещмешок со взрывчаткой. Начальница рывком поправила лямку, сердито прошептала:   - Евгений, я что тебе про перчатки говорила?    - Забыл, - Женька нащупал в кармане перчатки, - так и есть, промокли совершенно бесполезно.   - Не топчитесь! - зарычал Толкунов.      Пригибаясь, бежали вдоль пустующего бесконечного склада. Из проломов в стене воняло сыростью и застарелой гарью. Сооружения вокруг, да и сам порт, казались вымершими. Тихий шорох подошв тонул в туманной тьме. Ни звука, только откуда-то из-за города доносился смутный гул едва слышных разрывов - фронт не спал.   Передохнули на углу, среди исковерканных металлических конструкций. Толкунов в бинокль разглядывал двухэтажное, вроде бы уцелевшее, здание.   - Вроде оно, заводоуправление. А там "литейка". Точно вышли.   - Как по нотам, - согласилась Катрин. - Главное, чтобы искомая посудина на месте оказалась.   - Сверху определимся, - решил Толкунов. - Вот к тому корпусу, потом к пирсам повернем.   - Товарищ старший лейтенант, а вы мне винтовочку не доверите? - поинтересовалась Катрин. - Уж очень я налегке, как-то даже неудобно.   - Ты, Катюша, девушка, тебе положено налегке гулять, - прошептал Толкунов. - Только без обид. Мне стрелять, мне и нести. Спокойнее будет.   - Полное спокойствие может обеспечить только госстрах, - проворчала Мезина. - Нужно было мне сумочку прихватить. Помада, пудреница, карандашики с тенями. Ненормальная я девушка.   Она глянула на подопечного и Женька поспешно замотал головой, - вещмешок с толовыми шашками он отдавать не собирался. Потом самому придется туриста изображать.   Группа перебежала к выгоревшем