Марик Лернер - Цель неизвестна
Кстати! Не пошло ли слово «чиновник» от чинов в «Табели о рангах»? Здесь слово не в ходу, а я, похоже, случайно набрел на происхождение. К сожалению, в данном случае лично моего открытия никто не оценит. Не пришло время.
Так что проблема не в стоянии в приемной. Тут важнее не потеряться в толпе. И для этого есть свои нестандартные методы. Если все приходят с длинными волосами — побрейся, в иностранном платье — оденься богато, но чисто в русском стиле, говорят прозой — переходи на пение. Ну последнее, конечно, перебор, хотя смысл в том есть, и немалый. Главное — выделиться из безликой кучи ярким оригинальным пятном. Есть шанс вылететь за дверь, однако много больший — обратить на себя внимание. А это уже полдела.
И я выиграл! Бирон удивился и захотел узнать, какого черта я здесь делаю. Тут-то и был извлечен «рояль в кустах» в виде богато украшенного самовара. Не помню, честно говоря, как выглядели реальные, но наш, безусловно, самое настоящее произведение искусства. Помимо инициалов барона в заковыристом виде и герба, весь украшен гравировками в виде картинок сельской жизни. Я сам старался, изображая. Убил на то кучу времени, денег и нервов, воспитывая работников и добиваясь идеальных линий и шлифовки. Клеймо производителей тоже присутствует на каждой детали. Малозаметно, но кому надо обнаружит без труда.
Сказать поразил — наверное, нельзя. Разного рода нагревательные чайники и без меня существовали. Заинтересовал, что гораздо важнее. Богатым оформлением подарка и особенно тем, что не стал просить взамен чего-то материального или должности. Я мечтал от всей трепетной души преподнести Анне Иоанновне еще один и просил протекции. Ну простой я рюсский мюжик и сильно верноподданный, с трепещущей при виде титулов душой.
И вот теперь он выступал величественно впереди, я с тоской, принарядившись в неприятный, немецкого покроя сюртук, трущий где только возможно (два рубля с полтиной, одуреть), и напялив по такому ответственному случаю парик, двигался сзади. А за нами слуги тащили несколько накрытых белой тканью предметов.
Уже второй раз я попал в страшно узкий ближний круг. Теперь помимо Ушакова и вовсе никого при императрице не оказалось. Мне ситуация не очень понравилась, но задавать вопросы было несвоевременно. Потому дождался разрешения и принялся показывать наглядно, объясняя действия и стремясь продемонстрировать возможности самовара во всей красе.
Еще больше времени, чем на предыдущий, убил на создание охотничьих сценок, в надеже потрафить богине Диане. За основу взял скифский стиль: в этом времени он неизвестен. Ходили слухи о подделках и что вещи из курганов новоделы, умельцы из Одессы создали, но сейчас роли не играет. Я хорошо знаком с теми побрякушками по художественной школе, где мы пытались копировать репродукции. Буквально не вышло, однако достаточно нетипично и броско. А под это дело и я присутствую собственной персоной. Презентация с продажей продукта и себя. Чему-то такому нас учили в интернате, но там воспринималось под ухмылки.
Потом Анна Иоанновна долго пила приготовленный мной чай (не жалей, Михаил, заварки, плюнув на заоблачную цену, — фунт шесть рублей, не каждый дворянин со вкусом знаком!), со всхлипом втягивая и беседуя о домашних делах с Бироном, закусывая заграничным сахаром (семь с полтиной за пуд — все за мой счет).
Я терпеливо дождался окончания и с глубоким поклоном предложил отведать гречневой каши с тушеной свининой. Фаворит несколько удивился: о таком мы не договаривались. Я опять шел ва-банк. Если меня заподозрят в попытке отравления, проблем не оберешься. Она вообше-то изрядно подозрительная и вечно ишет покушения на власть. Для показа сам проглотил, отложив пару ложек на припасенную заранее тарелку. Да-да. Не на авось притопал. Все необходимое с собой. Ложка — и та серебряная.
Царица недоумевающе попробовала с принесенного блюда, заранее накрытого крышкой для сохранения тепла, и посмотрела на меня смутным взором.
— Вы вкусили мясо и кашу, коим уже полгода, — бухаясь с разбегу вновь в ледяную воду, говорю, — ваше величество.
И быстро-быстро, пока во взгляде сохраняется тупость, а не злость, продолжаю:
— Это новый, никому не известный до сего дня способ длительного хранения продуктов.
Бирон, не спрашивая разрешения, зачерпнул ложкой и запихнул в рот.
— Неплохо, неплохо, — к моему облегчению, провозгласил в ответ на ее беспомощный взгляд.
Жест в сторону начальника пыточных дел. Тот без особой охоты тоже присоединился к дегустации.
— Действительно практически не отличается от свежего, — признал он с отчетливым удивлением.
— Сосуды вскрыты в присутствии кучи свидетелей, и на каждом имелась дата приготовления, — патетически восклицаю. — Если стеклянные емкости заполнить вареньем, бульоном или жареным мясом, наглухо их закупорить, а потом долго кипятить в воде, то содержимое не испортится длительный срок.
— Полезная вещь для армии, — прищурившись в мою сторону, говорит задумчиво Эрнст Иоганн.
— Особенно в походах, ведь можно сохранить не одно мясо с кашей, но и многое другое. Токмо подряд нужен, разрешение на поставку.
Про Комиссию, определяющую, на пользу ли русскому солдату консервы и не чебурахнется ли он от подобных продуктов, я уж молчу. После пробы, снятой лично императрицей, как-то неловко подобные тонкости обсуждать. На то и расчет изначальный.
— Заходите, Михаил Васильевич, — спокойно, без нажима говорит Бирон, — обсудим сие любопытное достижение.
Ну это уж как водится. Без откатов и взяток в родном Отечестве дело не двинется. Я готов. Тем более что массовых закупок, кроме государства, никто не потянет. В хорошую копеечку обойдется моя идейка казне. С другой стороны, и польза имеется нешуточная. Не сегодня, так через десяток лет технология пойдет в народ, стеклянные заводики появятся — и неминуемо упадут производственные расходы с себестоимостью. Да людям занятие. Может, и голодных меньше станет в неурожай, раз появятся запасы.
Анна Иоанновна глянула в свою чашку, и я поспешно подскочил, наполняя ее вновь. Ей-богу, не трудно, а уважение надо проявить самым наидоступным образом.
— Если выдавить каплю лимона в чай, он приобретает особый вкус и запах, — попутно комментирую. Все это продается свободно, правда, очень недешево. Здесь важнее не дать отвлечься. Напор и натиск.
Подносик, нож, лимон — все до приезда приготовлено. Презентация должна проходить бодро и без задержек. Заказчиков ошеломить с ходу и подсовывать продаваемый продукт, пока не опомнились. Обойдется мне вся эта радость в опупен-ные деньжищи, считая с производством самого самовара. Если не захочет быть лицом рекламной кампании, попивая чаек в кругу аристократов и генералов, я в серьезном прогаре. За морфий когда еще прибудут рублики, а траты у меня и без того серьезные.
— Странный ты человек, Михаил Васильевич, — сказала она, попробовав. — Высок, статен, благообразный внешний вид и дивно резвый ум имеешь. А взгляд, — закончила неожиданно, — дерзкий.
— Э…
— Молчи! — скомандовала резко. — Ведешь себя свободно чересчур. Редко кто себя держит так. И уж не мужику с таким честолюбием рождаться.
Кажется, меня раскололи. Ушаков присутствует не зря. Уверенность в правоте и привычки не самого бедного человека все же сказались. Не в том дело, что на деньги плевать. Просто не привык по-настоящему унижаться. Если прав, обязательно постараюсь настоять на своем. А здесь общество сословное — и вываливаюсь из образа.
Стоп! А чего там Бирон про посещение намекал? Всерьез меня допрашивать не собираются. Иначе не здесь бы беседовали, а в подвале при помощи палача. Да и в чем меня реально подозревать можно? В непомерной наглости и разносторонности? Ну право же, это не криминал.
— Мы, поморы, холопами сроду не были, потому и ведем себя свободно, — с глубоким поклоном отвечаю. — Ужели обидел чем, матушка государыня? Умоляю простить невежественного, — и на всякий пожарный рушусь на колени. — Не приходилось раньше бывать столь высоко, невольно мог по незнанию чего важное нарушить. Этикету не обучался.
Анна Иоанновна сидела неподвижно, и лицо ее было равнодушно, будто обернувшись маской, куда девалось добродушие доброй барыни. Зато глаза смотрели пристально, и шутить совершено не тянуло. В глубине их таился холод зимы. Несколько мгновений она сидела так, и мне казалось, прошла вечность.
— Я собираюсь позволить создать собственный придворный штат племяннице, — произнесла она наконец, и меня отпустило. Что бы у царицы ни имелось на уме, казнь пока не предвидится. — Руководить им станет князь Юрий Трубецкой.
Дело важное. Лично у нее полторы сотни человек в штате, какое-то количество вне штата (почетная должность) и добрых полтысячи прачек, лакеев и прочих служителей. И эти люди имеют доступ к самому главному телу в России. Конечно, не в том смысле. Не Елизавета Петровна.
