Михаил Ланцов - Помазанник из будущего. «Железом и кровью»
Вот примерный перевод этой записки.
Дорогой Петр Андреевич, с прискорбием сообщаю вам, что все свои дела в России я сворачиваю, так как обстоятельства складываются совершенно неудачно для их продолжения. Также хочу вас проинформировать о том, что двадцать четвертого сентября сего года британский экспедиционный корпус по ходатайству премьер-министра был объявлен вне закона. Всех его солдат и офицеров ждет военный трибунал и, вероятно, казнь после возвращения на Родину. Туманный Альбион больше не желает с ними иметь ничего общего. Теперь вы все - сами по себе. Да поможет вам Бог.
Всегда ваш Джон.
Петр Андреевич прочел это письмо еще раз. Улыбнулся. Бросил на стол. Откинулся на спинку кресла и разразился приступом истеричного смеха. Ничего не понимающий Генри взял бумажку, пробежался по строчкам и медленно осел обратно на диван с совершенно бледным лицом.
Посмеявшись с минуту, Шувалов встал, подошел к бару, достал оттуда бутылку с первоклассным коньяком и прямо из горла выпил примерно половину. Закашлялся и, успокоившись, сел обратно. Впрочем, не выпуская бутылки из рук.
- Это конец, сэр, - Петр Андреевич сделал акцент именно на этом иноземном обращении. - Англия от нас отвернулась. К Москве стягиваются войска со всех центральных губерний, а в конце весны подойдут казаки. Впрочем, до конца весны мы не доживем... Андрей! Андрей! - В кабинет вбежал адъютант. - Андрей, никаких сведений из Варшавы не приходило?
- Приходило, ваше высокопревосходительство. Мы их сейчас формируем в общий пакет и обобщаем.
- Неси так. Поспеши. И... Андрей, принеси еще коньяка и закуски. - С этими словами Шувалов залил в себя на глазах изумленного англичанина и адъютанта остаток емкости, трубно отрыгнул и бросил опорожненную 'клянку в угол комнаты. У него на лбу выступил пот, а на лице появилась блуждающая улыбка. - Ну что, англичанин, - сказал Шувалов, после того как адъютант, подняв пустую бутылку, вышел, - мы теперь с тобой трупы. Как говорится, мертвее не бывает.
- Вы пьяны...
- Да, я пьян. Но иначе я бы застрелился. Такой провал! И все из-за вас! Не влезь вы со своими вероломными интригами, и я бы был все также - на коне. - Он зло сплюнул на пол и откинулся на кресло, положив ноги в сапогах на лакированную столешницу. - Как же вы меня все утомили. Вот не хотел я в это ввязываться. Не хотел. Да.... Да что теперь сожалеть. Что делать будем? Генри? Сейчас принесут донесения по Варшаве, и мы узнаем, как скоро состоятся наши похороны.
- Англия нас не бросит...
- Уже бросила! Мы с тобой, Генри, козлы отпущения. Нас бросили на жертвенный алтарь примирения с Александром. Видимо он там что-то в Дании учудил, вот они и решили передумать. Или может быть вы для них важнее репутации? Ха! Ха! Ха! - нарочито нагло вел себя Шувалов. - У тебя, как и у меня, руки по локоть в крови. И доказать, что ты не был причастен к убийству императора и его семьи никто не сможет. Мы с вами теперь так сказать братья по могиле. Вы бандит и я бандит! - Шувалов злобно улыбнулся.
- Хорошо если нас просто повесят. А ведь эта августейшая морда может выдумать что-нибудь поинтереснее... - в дверь постучали. На пороге появился адъютант с помощниками, они несли поднос с коньяком и закуской, а также бумаги по Варшаве, которые запросил Шувалов. Проводив их пустым взглядом, Петр Андреевич налил 'бодрящего напитка' в коньячные бокалы до краев, совершенно пренебрегая тем, что принято наполнять понемногу. - Пейте! Не мучайте себя. - После чего отпил глоток из своего бокала, посмаковав, поставил его рядом и углубился в чтение принесенных материалов.
В общем ворохе документов были вырезки из варшавских газет, какие-то письма наблюдателей и прочее. Он читал и небрежно бросал листки в сторону, на пол. Спустя пятнадцать минут он поднял взгляд на сэра Генри:
- Ну что, брат-мертвец, - Генри перекосило от очередной злой шутки Шувалова и он, не выдержав, опрокинул в себя бокал коньяку, - Александр совершенно разгромил Царство Польское. На поле подле Варшавы жители умоляли его принять царскую корону. Я не понял, как он это сделал. Из газет и писем какой-то бред получается. Но он это сделал. Теперь его путь лежит сюда. От Варшавы до Санкт-Петербурга по железной дороге ехать примерно около суток. Если не спеша - то до двух-трех суток.
- Так он должен быть уже на подступах! - вскочил с дивана Генри.
- Не суетитесь, Генри, - скривился Шувалов. - Даже если и так, у нас нет сил, способных его остановить. Этих лапландцев он даже не заметит. Вы же сами говорили, что финны совершенно не подготовлены к боям. Особенно артиллеристы. Двадцать тысяч совершенно неготового ополчения, пусть и прекрасно вооруженного, против двадцати с лишним тысяч отличных солдат, которые наголову разгромили датчан? Кто еще? Гвардия? Ее больше нет. Части деморализованы и сильно пьют. Если вы найдете хотя бы тысячу гвардейцев, которые в состоянии твердо стоять на ногах, то я сильно удивлюсь. Англичане? Много их у вас? Да, да. Горстка. Что думаете делать? В Англии вас повесят. Как и меня. Останемся тут - тоже умрем. Отступать нам некуда. Сражаться нечем.
- Отступать всегда есть куда, - Генри немного взбодрился от коньяка, налил себе еще, выпил и с хитрой улыбкой посмотрел на Шувалова. - Конечно, былого положения в обществе нам не вернуть, но спокойную, сладкую жизнь до самой старости я знаю, как нам обеспечить.
- Я весь внимание, - Шувалов цепким взглядом уставился на сэра Генри.
- Сколько вы сможете собрать денег золотом или серебром до утра?
- Думаю, тысяч сто серебром.
- Немного. Монетный двор или казначейство взять реально?
- Да, но это очень шумно. Да и рискованно. Могут возникнуть недоразумения, а то и проблемы.
- Есть что-то более ценное, что вам доступно?
- Бриллиантовая комната.
- А что там хранится?
- Императорские регалии и самые ценные подарки августейшей семье.
- Отлично. Собирайте своих людей. Самых преданных из числа тех, кто запятнал себя в преступлениях. Но не более полусотни. Забирайте указанные вами деньги и все ценное, что можно взять в бриллиантовой комнате. Одной императорской короны, если ее продать по частям, нам хватит на много лет. Я же подготовлю паровую шхуну, что использовалась мной для связи. Вырежу там команду. Приведу своих людей, преданных мне до гроба. И...
- Сбежим? Думаете, нас выпустят?
- Мы попробуем. Под шведским флагом, ночью... есть хороший шанс, что мы проскочим.
- А потом куда?
- В мире много мест. Купим себе новые фамилии. Устроимся и прекрасно заживем, заведя какие-нибудь плантации на южных островах среди туземцев. Что кривитесь? Вам больше по вкусу веревка? Петр Андреевич, решайтесь, я в любом случае ждать прихода Александра тут не намерен. Это вопиющая глупость. Да, я труп, но я хочу жить. И мне плевать на то, что там кто-то решил в Лондоне иначе. Вы со мной?
- Да!
- Отлично. В пять утра я пришлю за вами своего человека, будьте наготове. И... не вздумайте напиться.
- Нам нужно прикрыть наше бегство.
- Как?
- Я незамедлительно подпишу приказ о выдвижение всех войск на варшавскую железную дорогу. Всех, включая полицию, жандармов, охрану дворца и гарнизон Петропавловской крепости. Вы тоже выводите английскую пехоту и моряков. Они должны будут максимально прикрыть наш отход, связав на лишние минуты, а если повезет, то часы, корпус Александра, который должен подойти к городу с минуты на минуту. А уходя, я велю поджечь Зимний дворец. Пока разберутся, что к чему, мы будем уже далеко. Надо будет еще подготовить двух кандидатов для погребения.
- Что?
- Двух молодцов, которые комплекцией на нас похожи. Застрелить их, переодеть в наши мундиры и изуродовать лица. Создадим видимость нападения. Если повезет, то нас даже искать не будут.
- Хорошо. Через два часа я пришлю вам свой парадный мундир с наградами. Мне они больше ни к чему. Все. Действуем. - С этими словами Генри встал, поставил полупустой бокал с коньяком на стол и решительной походкой вышел из кабинета. Уходя он услышал, как Шувалов крикнул своего адъютанта. Немного погорланив для порядку, диктуя адъютанту разнообразные распоряжения, Шувалов весьма громко скомандовал принести еще коньяку, при этом жестом подозвал его поближе и шепотом ему сказал:
- Слышал наш разговор? Хорошо. Проверь, уехал ли этот, - он махнул в сторону двери, - и возвращайся.
Спустя полчаса Андрей вернулся. В комнате уже творился жуткий бардак. Шувалов собирал вещи. Чтобы прийти в себя Петр Андреевич даже понырял головой в ушат холодной воды, что ему срочно организовали слуги. На столе лежал снаряженный новомодный револьвер под унитарные патроны производства Московского оружейного завода, какие-то деньги ассигнациями и небольшая пачка писем.
- Он уехал? Отлично. Андрей. Ты все слышал и отлично понимаешь, что нам осталось недолго. И мне, и тебе. Если мы попадем в руки цесаревича, то нас ждет очень неприглядная участь. Как говаривал сам Александр 'и живые позавидуют мертвым'. Он не простит нам гибели отца, жены, сына и почти всех родственников. Я понимаю, у тебя тут девушка и ты ее сильно любишь. Если бежать, то тебе ее придется оставить. Ты на это пойдешь? Не мнись. Говори как есть.
