Владимир Поселягин - Егерь

Следующая пуля попала в ногу, и я упал, зарычав от боли и схватившись за рану, машинально выдернул ремень и наложил жгут выше раны. Пуля попала выше колена. Ликвидаторы особо на мои действия не обратили внимания, один из них подскочил, оторвал от меня Женю, помешать я ему не мог, чиркнул ей по руке ножом, пуская кровь, и просто швырнул за борт, под мой вой ярости и боли.

От меня не ожидали того, что было дальше. Несмотря на раненую ногу и вцепившихся в рубаху детей, я прыгнул на того ублюдка, что решил таким способом убить моего ребёнка. Ярость полностью затопила меня до такой степени, что я уже не думал ни о чём, только бы порвать этих нелюдей. Откуда у меня взялись силы, не знаю, но я допрыгнул до него, чувствуя, что в моё тело врезаются пули, однако умудрился свернуть ему шею, что было бессмысленно, ликвидаторы стреляли на поражение и тому тоже досталось. Выдернул из-за его пояса пистолет и, закрываясь телом ликвидатора, открыл огонь. Пистолет дёргался непрерывно до окончания бое припасов, почти очередь выдал, но все четверо оставшихся ликвидаторов лежали на корме в разных позах.

Упав на палубу, я тряхнул головой и хрипло засмеялся, а обернувшись, завыл: обе дочурки лежали в лужах крови…

Дородная женщина в явно дорогом пальто с лисьим воротником вышла из троллейбуса и, обходя сугробы, направилась между домами в проулок. Сунув руки в карманы куртки, я опустил голову и стал наблюдать за улицей через грязное подъездное стекло.

– Хм, вычислили всё-таки, – хмыкнул я. – Вычислили-таки повальную смертность среди семей сотрудников.

Это действительно было так, один из той пятёрки ликвидаторов оказался подранком, допрашивать я умел, и пока к нам на катерах летела по волнам вызванная с берега полиция и медпомощь, я успел его допросить. По крайней мере, данные его и командира узнал, остальных вычислил через архив и сотрудника этого архива. Последнего пришлось ликвидировать. Теперь тормозов у меня вообще не было. Они, конечно, сверхсекретная группа, но я смог найти их семьи. Обещания надо выполнять, и я это делал со всей широтой русско-еврейской души. Осталась семья командира, остальные уже покоились кто в земле, кто и без могилы в прорубях на дне рек и других водоёмов. За шестнадцать дней сто тридцать четыре трупа по всему Союзу. А как иначе, я же сказал, что вырежу всех, для меня и троюродные братья и сёстры очень близкая родня. Кто-то спросит: что, и детей не пожалел? Хотелось бы сказать что да, и этих выродков на тот свет отправлял, но… рука не поднялась. Так что детишки от грудничков до двенадцати лет все отправились в детдома, так как больше близких родственников у них не оставалось. Остальных отправлял следом за родственниками, умершими в одном из портов Мексики.

Сегодня я посетил родителей командира той группы, его звали Олег Зимин, и устроил небольшой пожар, никто не выжил. Остались жена, вот она направляется к детскому саду, ничего не подозревая, за малолетним сыном. Ну, сына-то я не трону, а вот мамашу да. Она у меня последней осталась. А тут явное наблюдение за ней, как на машинах – засёк три, – так и топтуны были. Весело насвистывая, я стал подниматься на чердак. Винтовка уже лежала на месте, поэтому, откинув брезент, потрогал самодельный глушитель, подошел к открытому слуховому окну и, используя карниз как упор, стал целиться в двери детского сада. Из них то выходили родители с детьми, то входили пока без них. Вечер, люди с работы шли за детьми в детсад. Наконец показалась и толстуха в дорогом пальто, что вела карапуза, замотанного шарфом до самых глаз. Она взяла санки, посадила его, убедилась, что тот сидит крепко, и, в отличие от отца девочки, что пробежал мимо с санками, буксируя восторженную дочурку, медленно пошла к выходу с территории детского сада. А сын её ещё до-о-олго провожал отца с дочкой завистливым взглядом.

Когда она проходила ворота и обернулась, чтобы протащить санки, я убедился, что в траекторию полёта пули больше никто не попадает, и произвёл выстрел. Пуля вошла женщине точно в спину, дальность в пятьсот сорок метров мне нисколько не мешала выпустить оставшиеся девять пуль в лежавшую на снегу женщину.

– Око за око, кровь за кровь, – пробормотал я и, оставив СВД на месте – работал в перчатках, – поспешил к выходу, надевая очки с толстыми, но простыми линзами.

У садика стояла паника, туда стягивались все силы, что занимались наблюдением за Зиминой, но я ушёл от наблюдателей спокойно, на ходу запрыгнув в трамвай. С виду я был зачуханный мужичок в треухе, так что внимания в принципе не привлекал. Главное, что я выполнил своё обещание, и мой долг перед дочками был выполнен. Кровь за кровь. Остался Игрок и его семья. К сожалению, за эти три недели пребывания в Союзе вычислить его я так и не смог. Тот ликвидатор, которого удалось допросить, не знал, кто это. Это было известно только командиру группы, он лично получал приказ на ликвидацию от Игрока, перед тем как вылететь в Австралию. Была одна возможность вычислить его, и Толик, мой братишка, как раз этим занимался. Он участвовал в той операции, которую я спланировал, но вот ликвидацию семей ликвидаторов я взял на себя. Это моё и только моё. Толик об этом знал, помогал собирать информацию о семьях, но как я говорил, лично в акциях мести не участвовал.

Убедившись, что слежки не было, я сменил облик на съемной квартире и, снова несколько раз проверившись, добрался до другой съёмной квартиры. На характерный стук Толик спросил, кто там, через дверь и, получив ответ, открыл её.

– Ну как? – спросил он, пропуская меня в прихожую.

– Всё, сделал. Знаешь, даже на душе как-то спокойнее стало. Надеюсь, дочки чувствуют мои эмоции и знают, что я своё обещание сдержал.

– Ну-ну… Ладно, у меня есть новость. Я наконец полностью вычислил маршрут Зимина перед их вылетом в Сидней. Думаю, ты прав, как только он получил задание, то сразу вылетел со своей группой за вами. Раньше такой приказ он получить не мог, отдыхал в санатории с женой. Именно оттуда его отозвали, жена ещё четыре дня до окончания путевки в санатории провела.

Мы прошли в зал, и Толик показал схему-график того дня, когда вечером спецгруппа вылетела на самолёте из Союза. Неизвестный Игрок задействовал именно своих людей, так называемых «ублюдков», а не агентов, что были разбросаны по разным странам. Подозреваю, те до сих пор не знают об этом.

– Давай докладывай, – велел я.

– Так вот, сразу из санатория на такси он поехал по этому адресу, – указал Толик адрес квартиры. – Думаю, конспиративная квартира. Таксиста, что его подвозил, я нашёл и допросил. Тот сотруднику милиции всё выложил, как на духу. Он приметил чёрную служебную «Волгу» со множеством антенн на крыше и с водителем, что спал в кабине.

– Игрок торопился, раз допустил такую ошибку, на встречу приехал на служебной машине. Ещё что?

– Дальше информации мало. Опрос жителей квартир ничего не дал, никто ничего не видел, а если и видел, то прошло слишком много времени, многое стёрлось из памяти. Однако я додавил таксиста, и тот мне дал описание водителя машины. Номер он, естественно, не запомнил, да и не пытался, а вот у водителя была характерная армянская внешность.

– Таких машин тысячи, от секретарей до автоконтор и ЦК. Таких армян с два десятка наберётся в общей сложности.

– Я тоже так подумал, но решил проверить одну версию. «Волг» с антеннами на крыше не так много, тем более с водителями-армянами, и я пошёл в правительственный гараж, где в основном их и ремонтируют. Сказал старшему механику, что схожая машина участвовала в ДТП, водитель с пассажиром скрылись. Номера никто не запомнил, но видели водителя «Волги», что выглядывал из окна.

– Ну и как?

– Тот подумал и сказал, что ему на память приходит только один водитель, что ездит на похожей машине.

– Ну и?.. Не тяни, что это за падла?

– Ларгин, второй секретарь Московского обкома КПСС.

– Это ещё кто такой? – удивился я. – Не думаю, что это Игрок, мелкая шушера.

– Согласен, машину явно позаимствовали вместе с водителем.

– Значит, нам нужно его найти и поговорить.

– Если только ты научился общаться с потусторонним миром. Два дня назад машина Ларгина с ним самим на полном ходу влетела под грузовик. Все погибли: секретарь, жена, дочка и водитель. Грузовик угнали со стройки, по версии следствия, подростки решили покататься, в кабине остались пустые бутылки из-под водки и немудрёная закуска.

– Классика, – стукнул я кулаком по столу. – Хвосты подчищают.

– Это так, но след нам действительно обрубили. Кстати, похоже, кто-то поставил маяки на тех, кто будет интересоваться Ларгиным и этой аварией. Я зацепил, меня пытались взять.

– Сам цел?

– Да, но два трупа и три подранка пришлось оставить. Выхода не было, когда выбегал из подъезда, подстрелил топтуна и расстрелял с двух рук машину с ещё четырьмя, похоже, с группой захвата. Ушёл грязно, но слежки не было, я всё проделал, как ты учил.