Виктор Мишин - Второй шанс. Начало
– Готовы, товарищ командующий. Засиделись уже, – Истомин ответил за нас.
– Кто из них лейтенант Новиков, – продолжал генерал.
– Я, – сделав шаг вперед, вышел из строя. – Младший лейтенант госбезопасности Новиков. Товарищ командующий фронтом, группа готова и ждет приказа.
– Товарищ Истомин, а что, ребят разве еще не наградили?
– Не успели, товарищ командующий. Решили после возвращения. Все равно пойдут без знаков различия. Только с метками.
– Ну, ребятам, я думаю, приятнее будет, распорядитесь, пожалуйста.
– Есть! – ответил Истомин. – Новиков, не расходиться.
– Есть! – в свою очередь рявкнул я.
Потом нас быстренько наградили, что-то говорив о том, как нужно служить, мы хором благодарили, заверяли в преданности делу народа. Когда все закончилось, мы с ребятами собрались вместе обсудить награждение. Мне присвоили лейтенанта ГБ, Зимин стал младшим лейтенантом, как и Толя Круглов. Всем остальным были присвоены звания сержантов ГБ. Особенно был впечатлен дед. Он так растрогался, смущался, все спрашивал за что? Мне не пришлось ничего сочинять, за меня хорошо ответил Истомин:
– Раз наградили, значит, есть за что.
Так же всю нашу честную компанию одарили орденами и медалями. Дед Иван, сверкая новенькой медалью «За отвагу», кропал письмо домой. Правда Истомин предупредил, что указывать, где он служит, нельзя. Зимину и Мурату досталось по «Красной Звезде», Толя Круглов, Вано «Здоровый» получили как и дед – «За отвагу». Красноармеец Иванов, тот, что вытащил меня, охренел, когда ему прицепили «Красную Звезду». Мне, как старшему группы, дали «Красное Знамя».
Собрав у нас документы, Александр Петрович, приказал прибыть в контору. Через час мы были там. Сидели и ждали, когда принесут спецпометки, которые нужно будет вшить в одежду. Заодно знакомились с последними сводками по фронту.
Нашим войскам второй раз подряд не удалось чего-либо достичь в Синявино. Даже наоборот. Потери в живой силе были огромны. За неделю боев погибшими потеряли свыше двух тысяч бойцов. В 4-й армии, сменилось командование. В основном по этой причине.
Вскоре были готовы метки, нам дали ножницы и иголки с нитками. Ребята, вшивая лоскутки ткани, потихоньку обсуждали происходящее.
– Серег, тебе-то сказали, куда выходим на этот раз? – подал голос Саня Зимин.
– Мне, – я сделал паузу и важно ответил, – сказали.
– И куда? – опять проговорил Саня.
– Военная тайна. Все расскажу, когда придет время. Да вы и сами узнаете, как карту принесут и начнут в курс вводить.
Я оказался прав. Истомин, вместе с каким-то капитан-лейтенантом моряком, заперлись с нами в одном из кабинетов. Три часа ушло на составление и согласовывание планов предстоящей операции. Выйдя из кабинета, все вздохнули свободно. Дело сдвинулось с мертвой точки. Приказ на выход мы получили. Все-таки передвинули еще на два дня. Точнее на полтора. Выйдем девятого в ночь.
Весь вечер я провел с девчонками. Играл с ними, ходили гулять по набережной. Днем немцы хорошенько отбомбились, и я подумал, что вряд ли повторят вечером. Поэтому гуляли спокойно. Анютка сидела на санках, я бегал бегом, катая ее, разгонялся и резко поворачивал, так, что малышка едва не вываливалась из них. Громко смеясь, девчонки забросали меня снежками, я и не думал сопротивляться. Все это веселье, их звонкий смех доставляли такое удовольствие, что на миг даже забыл о войне. Со мной на прогулке были Толян Круглов и Саня Зимин. Напросились. Ну, за это и получили. Дочки на них перенесли огонь снежной артиллерии, а я стоял и хохотал. Круглов, конечно, не напрашивался, он так и был моим телохраном. Истомин запретил ему отходить от меня, сказав, что приказ был от Лаврентия Павловича и только он может его отменить. А я и не сопротивлялся. Со всеми парнями давно уже укрепилась прочная дружба. Мы вместе воевали, спали спина к спине на морозе, ели из одного котелка, по одному взгляду понимали друг друга.
С утра восьмого декабря мы всем табором ездили за дровами. Пока парни рубили дрова, с Зиминым прошлись до окраины леса. Из-под деревьев видимость была никакая. Местность поднималась и совсем не просматривалась.
– Серег, может, на дерево влезть? – Зимин почесал затылок, опуская бинокль.
– Опасно, пока разглядывать будем, нас быстрее засекут. И – шлепнут. Листвы нет, деревья голые.
– А вон елочка стоит, смотри какая пушистая и высокая.
Елка, метрах в ста правее, и правда была огромная. Только я уже на собственной шкуре знаю, каково на нее влезать.
– Да на нее хрен залезешь, – махнул рукой я.
– Я все-таки попробую, – Зимин направился к ели.
Колясь об острые иголки, кряхтя и тихо матерясь, он все же влез на нее. На высоте пяти-шести метров он вскинул к глазам бинокль и сразу замахал руками.
– Чего там? – негромко спросил я.
– Блин, там танки. Но чего-то все выстроились кучей.
– Заправляются, наверное, – предположил я. – Пехтуры много?
– Да не очень. Далековато, не больно разглядишь, – ответил Зимин.
– Слезай, давай, надо возвращаться.
– Истомину доложим? – спросил Александр, когда слез с елки и подошел ко мне.
– А как же. Может, немчура там крупное наступление готовит? Да и вообще: это же подарок судьбы, что они там в кучу собрались.
Вернувшись в город, я оставил парней разгружать дрова, а сам с Кругловым и Зиминым, пошел искать Истомина.
В управлении его не оказалось. Все где-то скачет ато натолкнулись на Кубаткина и, решив, что он подходящая фигура, решил доложить ему:
– Здравия желаю, товарищ старший майор государственной безопасности.
– И вам не хворать. Вы вроде из группы Истомина? – спросил старший майор.
– Да, я искал Александра Петровича, хотел сообщить, что видел немцев.
Кубаткин весь как-то напрягся.
– Где, где вы их видели? В городе?
– Нет, товарищ старший майор. Мы в лесу были, тут неподалеку. Ну и решили с окраины понаблюдать.
– Пройдемте в мой кабинет, – он показал рукой на лестницу, – покажите на карте.
– Слушаюсь, – коротко ответил я и пошел за быстро поднимающимся по лестнице Кубаткиным.
Войдя в кабинет, мы оба подошли к висящей на стене большой карте. На ней отмечались все данные о состоянии фронта на этот момент. С минуту, наверное, я молча изучал карту, затем уверенно ткнул пальцем в точку на карте.
– Много их? Какие войска, не разглядели? – заваливал меня вопросами старший майор.
– Один из моих парней залезал на елку и наблюдал в бинокль. Танковый батальон, может даже и полк, он не считал. Пехоты, видно, мало. В основном обслуга и экипажи танков.
– Что, правда много, или он десяток принял за большое количество?
– Они все в кучке стоят. Я думаю на дозаправке. А боец у меня бывалый, десяток танков его так не напугает.
– Кучненько, говоришь? – кивнул своим мыслям Кубаткин и снял трубку телефона. – Соедините меня с Экипажем!
Я стоял и слушал разговор. Вот, походу немцам сейчас жарко будет. Если, конечно, не разъедутся. Прошло уже около двух часов.
– Готовность по артиллерии флота номер один. У меня уходит разведка, координаты – будут. Огонь по команде, – поднял на меня глаза старший майор. – Ты сможешь, лейтенант?
– Ну вот, хотели еще когда? А все планирование, планирование. Давно пора, – заключил я.
– Не забывайся, лейтенант! – рявкнул Кубаткин.
– Виноват, товарищ старший майор. Разрешите выполнять?
– Разрешаю, нужно что-нибудь?
– Да все вроде есть. Стрелять там, думаю, не придется, хотя возьмем запас на всякий случай.
– Конечно, склады знаешь где?
– Ребята знают. Я сам не ходил. И еще, товарищ старший майор…
– Что такое? – с интересом спросил Кубаткин.
– Вроде по плану хотели двумя группами, или как?
– Некогда уже. Надо действовать. Появилась прекрасная возможность. Пока они там кучей собрались.
– Просто я подумал, что они, наверное, готовят что-то и разъедутся скоро. Чего им стоять-то?
– Вот и поторопись! – отрезал старший майор.
Да, не вышло, как хотели. Хотя сами вроде настаивали на двух группах. Говорили, что одну сразу засекут и толку будет – ноль. Ладно, будем посмотреть.
По пути к лесу, в машине, Зимин завел разговор:
– Серег, а чего, второй группы не будет? – блин и этот туда же.
– Нет, приказано действовать самим, – отрезал я.
– Понятно, как всегда, сами доложили, сами и расхлебываем. Хорошо хоть пушки не заставили тащить и по фрицам стрелять.
– Прикажут, потащим, что за разговоры, товарищ младший лейтенант? – мне уже порядком надоела эта болтовня, самому не по себе.
– Командир, ты чего? – удивленно уставился на меня Саня. Не привыкли ребята к резкому обращению.
– Ни хрена и луку мешок. Думаешь, я не спрашивал про поддержку? Давайте лучше думать, как нам сделать так, что бы немчура нас не сразу засекла.
– Командир, можно? – казах поднял руку.
– Конечно, Мурат, говори. Ты у нас всегда чего-нибудь придумываешь, этакое.
