90-е: Шоу должно продолжаться – 10 - Саша Фишер
— Почти, — сказал я. — Василий сказал, что мы должны договориться насчет помещения, и…
— Ах да, да, — суетиливо закивал он. — Где-то я тут записывал… Сейчас!
Андрей Филиппович принялся с грохотом выдвигать ящики стола и бормотать что-то себе под нос. На окно коситься тоже не забывал.
— Так! — сказал он, торжественно положив перед собой бумажку, как будто вырванную из тетрадки в клеточку. — Помещение. У нас с вами есть вариант провести мероприятие во дворце культуры имени Ленина. Это триста мест.
— Сидячих? — уточнил я. — А перед сценой пространство освободить можно?
— А? — встрепенулся Андрей Филиппович. — Вроде бы, да… Надо посмотреть. Или вот еще вариант есть. В столовой деревообрабатывающего завода. Вы не делайте такое лицо, юноша! Столовая в историческом здании, она даже лучше актового зала в городской администрации выглядит!
Разговор перешел в конструктивный. Что там за циклопическая столовая, которую мне так старательно пытался «поженить» Андрей Филиппович, я пока плохо себе представлял. Но вот что такое «тысяча посадочных» мне было отлично понятно. В голове заработал калькулятор. По всему получалось, что выгоднее, конечно же, брать столовку. Вот только есть нюанс — взять-то несложно. Но нужно еще собрать это самое количество. За проценты чиновник работать отказывался. Только гарантированная сумма, только хардкор.
В принципе, подход понятен. Процент — это неизвестно, сколько, там можно и по деньгам влететь. А тут все четенько, предсказуемо. И главное — пофиг, сколько там народу соберется в этом зале. Придут две калеки, а денежки все равно в кармане.
— По рукам, — сказал я.
Андрей Филиппович радостно встрепенулся и даже вскочил, чтобы пожать мне руку.
— Очень приятно, Владимир, очень приятно, — сказал он. — Значит, все документики я подготовлю как раз к вашему приезду. И разрешение на выступление в центральном парке, и насчет столовой…
— А по прямому назначению она не используется разве? — уточнил я.
— Работники завода в бессрочном отпуске, — развел руками Андрей Филиппович. — Так что, крутимся как можем!
«Прикольно, — подумал я. — Похоже, эти денежки он все положит себе в карман. А с директором дворца культуры пришлось бы делиться».
Впрочем, меня это так себе волновало. Я старательно записал адрес этой самой столовой, мы еще раз пожали друг другу руки, и я направился к двери.
— Эээ… Вова! — окликнул меня Андрей Филиппович. — Скажи там Аллочке, чтобы она никого больше ко мне не пускала!
Но было поздно. Как только дверь приоткрылась, внутрь мимо меня протиснулась обширная дама в бордовом пальто. Ну как, протиснулась… Влетела, чуть с ног меня не снесла. И не жарко ей сегодня в пальто-то? На улице уже градусов двадцать пять, не меньше…
— Андрюша, что это еще за новости⁈ — пронзительно заголосила она, вообще не обращая на меня внимания. Я бросил взгляд на «Андрюшу». Тот обреченно ссутулился и втянул голову в плечи.
«Удачи… — подумал я. — Ну хоть не громилы с паяльником и волынами. Есть шанс, что доживет Андрей Филиппович до нашей следующей встречи».
В холле управы ситуация кардинально поменялась. Когда я заходил, там было пусто и сонно. Скучал одинокий охранник и томилась над любовным романом гардеробщица. Сейчас тут было не протолкнуться. К одному из кабинетов выстроилась очередь. У придвинутого к окну стола была толчея вокруг каких-то картонных коробок. По центру группа решительно настроенных мужичков младшего пенсионного возраста развернула коряво нарисованный транспарант «Даешь достойную оплату труда! Гоните прочь воров и дармоедов!»
'Это как цунами, — подумал я, вдоль стены пробираясь к выходу. — Сначала вода уходит от берега, оголяя дно. А потом набрасывается высоченной волной. Так и с людьми здесь, похоже…
Я вышел наружу, ожидая увидеть митинг, забастовку и вообще все, что угодно. Но ничего подобного. Перед зданием администрации было все тихо. На парковке кроме нашей машины стояла все та же волга, прохожих больше не стало. Разве что Ева и Жан выбрались из салона и болтали, облокотившись на капот.
— Ну как, мчим дальше? — сказал Жан, заметив мое приближение.
— Ага, — медленно проговорил я. — Афиши только расклеим и мчим…
'Блин, тысяча человек, — подумал я. — Жидковата рекламная кампания получится, если только афишки наклеить.
— Жан, можешь по-быстрому рекламную статейку о нашем концерте написать? — спросил я.
— Большую? — спросил Жан деловито.
— Ну… В четверть полосы, — прикинул я. — Максимум. И фотка еще будет.
— Ага, понял! — понятливо кивнул Жан и метнулся к заднему сиденью машины.
— Что-то пошло не по плану? — безмятежно спросила Ева.
— А я предупреждал, — усмехнулся я. — Не факт, что мы до выходных вернемся обратно в Новокиневск.
— Если будет срочно, просто брошу вас и уеду на электричке, — Ева махнула рукой и подставила лицо солнечным лучам.
Если задуматься, то рекламную кампанию неплохо было бы заранее продумать. Все-таки, и Закорск, и Онск, и Змеиный Камень — это все-таки города, хоть и небольшие. А вовсе не деревни, посреди которых торчит клуб, а вместо радио — матюгальник на столбе.
— Я до союзпечати, — сказал я. — Надо купить карту города. А то ни хрена я его на память не знаю…
В результате Онск нас задержал почти до пяти часов вечера. Мы обклеили афишами все стратегически важные места, договорились с местом проживания — рабочей общагой все того же деревообрабатывающего завода. По началу сунулись, было, в гостиницу «Онск», но передумали уже в фойе. И по совету Андрея Филипповича остановились на общаге, частично пустующей. Уровень комфорта — два сортира в коридоре, душ в подвале, но комнаты ничего так, просторные. Пообщались с главредшей местной газеты «Онские вести». Главную скрипку в этой беседе играл Жан, а я честно выполнял роль кошелька. И коробку конфет с бутылкой шампанского утомленной дамочке вручил. Главредша расслабилась, а когда прочитала текст статьи, еще и заулыбалась. Творчество Жана с моими исправлениями пришлось
