Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 5 - Артём Март
— Конечно, я выражу непопулярное мнение, — начал Кулым, доедая шашлык, — но я считаю, что с вырождением и закономерным развалом Союза, мы потеряли шанс на какое-либо будущее. Пройдет еще пять-семь лет, и, должно быть, от России и вовсе ничего не останется. Уже видно, как все трещит по швам.
— Действительно, странное мнение для человека вашего рода занятий, — сказал я, протирая тарелку хлебом. — Вы стали тем, кем стали, только из-за того, что страна развалилась.
— Это правда, — покивал Кулым. — Но это не значит, что я не хочу лучшего будущего для своих потомков. Возможно ли оно здесь? Я не знаю. Да и определенное чувство справедливости у меня еще осталось. Все, что происходит сейчас, сложно назвать справедливостью.
— Так чего ж не уедите? — Хмыкнул я.
Все же, Кулым был не прав. Он не мог знать, что в конечном итоге, в России все более-менее наладится. Что пройдет лишь семь лет, и девяностые, к которым он привык, кончатся. Что начнет налаживаться шаткий, но все же порядок.
— Мне уже поздно уезжать. Да и куда? В Америку? Европу? Я люблю нашу страну и не хочу доживать на чужбине. Не хочу, так же, чтобы и Марина жила в чужой стране и чувствовала себя чужой до конца жизни.
— Справедливо, — покивал я. — Но, может, перейдем к делу?
— А, да, точно, — рассмеялся Старик. — Что-то за разговором с тобой я и забыл, что позвал тебя поговорить о делах. Щас, подожди, пожалуйста. Совсем забыл. Надо позвонить Сому. Сказать, чтобы он кое-куда забежал по делам.
Кулым полез куда-то в карман. Достав сотовый телефон, вынул антенну, пикнул циферкой. Принялся звонить. Когда трубку не взяли, Кулым недоуменно отложил телефон.
— Странно, — сказал он. — Не берет. Куда он, черт его дери, подевался?
* * *
Припарковав машину рядом с небольшой трехэтажной многоквартиркой, Семен наблюдал. Перед торцом дома стоял фасадом на улицу какой-то маленький кабак. У черного хода припарковалась и БМВ.
Минаев целый день ездил за знакомым Летова по всему городу. Стараясь не светиться, он смог разузнать кое-что о незнакомце. По всей видимости, мужик был бандитом. Не раз и не два Семен видел, как мужчина подъезжал к магазинчикам и ларькам, чтобы собрать с их владельцев денег.
К вечеру БМВ привел Минаева к этому кабаку, а бандит, покинув машину, пошел внутрь. Воспользовавшись черным ходом, он скрылся в заведении и пропал минут на тридцать.
Когда дверь хода распахнулась, на порожки вышли двое: бандит и полноватый лысый мужик. Бандит хлопнул веселого мужика по спине, они пожали руки, и бандос направился к своей машине.
Семен сделал первое, что пришло ему в голову: он завел двигатель и тронулся. Перегородил БМВ проезд, сделав вид, что это случайность. Зажатая между стеной кабака и девяткой иномарка рыкнула двигателем, включила огни заднего хода, но они тут же погасли. Дверь бэхи распахнулась, бандит выбрался из машины.
— Э, ты че, попутал? — Набычился он с ходу, подходя к девятке Минаева. — Таратайку свою убрал, живо. Мне ехать надо.
— Щас-щас, — пряча лицо, Семен сделал вид, что не может отъехать. Засуетился. — Сцепление что-то шалит.
— Тогда вылазь и толкай! Или я тебя щас сам за шкирку выволоку!
— Щас-щас…
— Ну все, сука…
Бандит приблизился к Семеновой двери, взялся за ручку, чтобы открыть. В следующее мгновение прогремел выстрел. Бандос вскрикнул и завалился на землю. Это Семен прострелил ему ногу прямо сквозь водительскую дверь.
— М-м-м-м… М-м-м-м… — Мычал бандит, обхватив раненую ногу повыше дыры.
Кровь толчками вырывалась из раны с каждым ударом сердца.
— Сука! Падла! Убью!
Минаев вышел из машины, показал бандиту пистолет. Сел рядом с ним, стал хлопать его по карманам и достал из внутреннего берету.
— Неплохо, — протянул он.
— Сука… Я тебя прикончу, падла!
Дверь черного хода распахнулась, и перепуганный толстяк вышел на ступеньки. Минаев поднял на него свинцовый взгляд и этого хватило, чтобы мужичок тут же спрятался в кабаке.
— Убью… — Стонал бандит.
— Ты щас сам скопытишься. Я тебе бедренную артерию прострелил. Но время еще есть. Наложу жгут — будешь жить. Ну а нет…
— Чего… Чего тебе надо?..
— Ты ведь хорошо знаком с Виктором Летовым?
— Постой… Я тебя знаю… Я видел тебя сегодня у Летова! — Проговорил торопливо побелевший от болевого шока бандос.
— Мне надо знать о Летове все. Все, что знаешь ты. Где живет, когда и где жрет и пьет. Куда ездит трахать шлюх. В общем, все.
— Пошел на х#й! Щас Егорыч звякнет и тут будет с полдюжины моих пацанов! Тебя на столбе повесят!
— Ну-ну, — ухмыльнулся Минаев. — Меня, может, и повесят. Но ты к тому времени уже истечешь кровью. Ну так что? По рукам? Ты мне сведения — я тебе жизнь. Даже до больнички подброшу.
Бандит с трудом оторвал взгляд от жуткой раны, поднял его на Минаева. А потом громко и тяжело сглотнул слюну.
* * *
— Видать, бухает где-то, — недовольно проговорил Кулым. — Ну ниче. Я с ним потом разберусь. Так вот. Ну давай теперь поговорим о деле.
— Давай, — откинулся я на стуле.
— В общем, я хочу тебя нанять. В начале июня горсовет завет всех крупных предпринимателей на собрание. Будут обсуждать промышленное развитие города. Сначала, насколько я знаю, проведут небольшую торжественную церемонию с наградами. Грамоты будут раздавать. Вручать награды чиновникам, да предпринимателям. Так сказать, за вклад в общее дело. Я, кстати, тоже туда приглашен. Потом пройдет само собрание.
— Не уж-то госохранки будет мало, чтобы охранять мероприятие? — Хмыкнул я. — Туда, наверное, половину ментов города сгонят.
— Сгонят, — покивал Кулым. — Но собрание — это так, формальность. Самое главное будет тем же вечером. Вот там-то ты мне с твоей Обороной и нужен.
— Так, — я выровнялся на стуле. — И что же будет тем же вечером?
Глава 25
— Вечеринка, — пожал плечами Кулым. — Закрытая. Для избранных, уважаемых людей, так сказать. И именно на ней будут решаться самые главные, ключевые вопросы. Будут заключаться договоры и сделки. Проходить переговоры. Ну а то обстоятельство,
