Погоня - Артем Рудик
Вульпин перешёл к следующему экспонату. Им была большая модель солнечной системы:
- Второй предел был достигнут практически в то же время, что и первый. Покорив родную планету, они двинулись в космос. Однако, как бы далеко они не летели, они не встречали никаких иных форм жизни. Вся бесконечная вселенная была пуста и уныла. Они были бесконечно одиноки, даже сумев перебираться от одного галактического скопления к другому. Даже пригодных для жизни планет им не встречалось, так что они решили расширяться в другом направлении.
Мы прошли дальше, подойдя к огромной карте на стене, состоявшей из множества точек, соединённых линиями.
- Он говорит, что это карта ближайших вселенных. Как только они научились путешествовать между реальностями, им открылась бесконечная череда различных Стран ветров, населённых и нет. Многие из них были порабощены, некоторые колонизированы, но это было расширение без особого смысла. Бесконечно прокладываемые железнодорожные тоннели помогали получать ресурсы, которые шли только на поддержание жизни разрастающейся межпространственной империи. Получался замкнутый цикл, который стал третьим пределом.
Лис внимательно взглянул в мои глаза и вновь замурлыкал.
- Он говорит, что четвёртый предел мы сможем увидеть сами, ведь в каждой из нас есть хотя бы частичка вульпин. Это будет
---
По обыкновению меня разбудил домашний автоматон, легонько толкнув в спину. Я проснулась, встав с лежанки и размяв спину. Также, по обыкновению, мои четыре лапы направились в обедню. Оттуда по всей квартире разносился превосходный запах мяса.
За столом сидел мой партнёр, завтракая и напряжённо глядя на настенный экран. Там шли новости о ситуации в Стране ветров и сегодняшнем ЗАПУСКЕ.
- Ты пойдёшь с нами смотреть на МАШИНУ? - спросила я у него.
- Вы уже обо всём договорились? - он говорил со мной, не отрываясь от экрана и продолжая пережёвывать крупный кусок.
- Разумеется. Такое событие нельзя пропустить. Вся стая будет там.
- И даже выводок?
- Конечно, дети, наверное, больше всех рвутся посмотреть. А вот ты, кажется, не испытываешь особого энтузиазма.
- Мне не нравится вся эта задумка с МАШИНОЙ. Слишком опасно менять правила игры.
- Ты ведь, в отличии от прочих скептиков, не переживаешь о том, что ей могут завладеть... другие расы.
- Конечно, я считаю весь этот трайбализм глупым. И ни мы, ни какие-нибудь другие лисы, по моему мнению, не должны воспользоваться МАШИНОЙ. Играть в богов настоящее безумие!
- Разве мы не играем богов для людей и прочих? - я кивнула в сторону тарелки мяса, которую он ел.
- Обманывать неразвитые расы технологическими штуками и пытаться изменить вселенную - совсем разные вещи. Мы можем сколько угодно воображать себя вершиной вершин, но есть некоторые пределы, которые нельзя пересекать. Боги явно будут нами недовольны.
- Только не говори, что скептик вроде тебя вдруг уверовал.
- "И когда лисы возгордятся настолько, что решат стать равными богам, родиться он. Самаэль, синоним апокалипсиса, пожинающий души тех, кто достиг больше того, что ему было отведено". Я могу сколько угодно сомневаться в сказаниях, но что если они оказались правы?
- Церковники ошибались множество раз. Сначала они не верили в существование космоса, потом в возможность путешествовать между вселенными...
- И всё же, пусть они могут ошибаться в мелочах. Но что если их главные догмы, которые не менялись с самого возникновения нашей веры, окажутся истиной? Почему больше никто не задаётся такими вопросами?
- Может и правда, что ты то, что ты ешь.
- На что это ты намекаешь?
- Ты судишь очень по-человечески. Я читала, что люди с их примитивным мировоззрением, очень много бояться.
- Только потому, что мы внушили им страх перед неизвестным. Хотя нам бы и самим не помешало ему научиться.
- Это бы помешало нашему прогрессу.
- Это могло бы нас спасти.
- Серафим, я прошу...
Он повернулся ко мне и взглянул в мои глаза таким бесконечно уставшим взглядом, которым только он мог смотреть на меня. Его железы источали явностный запах страха. Он промурчал тихо и почти отчаянно:
- Это я тебя прошу, Габриэль. Давай сбежим, пока ещё не поздно. Мы всегда сможем вернуться, если вдруг всё будет в порядке. Однако если мироздание всё же расколется, то мы будем достаточно далёко, чтобы это пережить. Прошу, едь со мной. Ты моя партнёрша и без тебя я не хочу бежать.
- Тогда не беги. Твоя паранойя не отменит запуск.
- Вместе с моей МЖД, мы сможем, если что, восстановить то, что будет разрушено. Если я не сбегу, кто даст нам второй шанс? Все эти неверующие дураки?
- Отлично, я теперь неверующая дура! И наши дети, по-твоему, тоже? Их ты не хочешь спасти?
- Они на общем воспитании. Никто и не даст мне их забрать. Кроме того, я едва ли отличу наших от всех прочих в выводке. Да и ты, понятно, тоже.
- И, тем не менее, они там есть. И я пойду вместе с ними смотреть на самый великий момент в истории нашей цивилизации!
- Ну и пожалуйста! Если мироздание рухнет, то ты даже подумать не успеешь о том, насколько я был прав!
Оставив полупустую тарелку, он выскочил из-за стола и побрёл к выходу из квартиры. Едва ли я его увижу в ближайшие циклы. Если уж он обижается, то уж точно надолго.
От ссоры у меня совсем пропал аппетит и я не стала завтракать. Вместо этого, я отправилась коротать время до запуска, бродя по паркам. Потом я заглянула в ресторан под открытым небом, не став заказывать ничего, кроме питья. После мне захотелось успокоиться и посозерцать искусство. Я прошлась по ближайшим галереям, пока наконец не нашла выставку, которую я ещё не видела.
Они обновляются предательски редко для скучающих жителей Страны ветров, не занятых в управлении нашей империей. Весь этот гедонизм, не обременённый никаким трудом и полностью обслуживаемый механическими системами города, очень наскучивает без жизненного разнообразия. Даже неудивительно, что некоторые жители нашей планеты улетают в далёкие миры, где условия жизни сложнее. Там просто достаточно контрастов для того, чтобы получать удовольствие даже от маленьких радостей.
А мне, вот, приходиться созерцать очередного скульптура, наивно пытающегося создать хоть что-то оригинальное. Однако, всё же, это лучше, чем думать о том, что Самаэль сходит с ума,
