Романов #03 - Владимир Кощеев
Последнее было сказано уже для сидящего в своем особняке Демидова. Я не слышал его ответа, но тот факт, что дед нас слушает, еще сильнее меня завел.
Но, разумеется, я держал себя под контролем. Все эмоции сейчас будут только во вред, так что и нервничать нет смысла. А физические реакции — это просто реакции организма.
— Выдвигаемся, — приказал Волков, и первая пара бойцов распахнула двери грузовика.
Мы выпрыгивали на землю, и вокруг меня сразу же образовалось кольцо, а после каждый чуть разошелся в стороны. Я подсветил свой щит, придавая ему легкий голубоватый оттенок, и мы пошли по дороге. Отсюда до резиденции еще триста метров пешком.
Квадрокоптер продолжал трансляцию, оставаясь за пределами обзора камер особняка, по внутреннему двору никто не ходил, свет в помещениях не горел. Нас будто бы хотели убедить, что там пусто, и цель давно скрылась.
Густой лес расступился, открывая нам вид на кованый забор, изображающий строгую систему геометрических фигур, уложенных друг на друга так, чтобы получался симпатичный узор. Подметив его наличие, я не стал вести отряд дальше.
— Открываю дверь, — объявил я, создавая уже доказавший свою эффективность конус силы.
Заскрежетал металл, сегмент забора вырвало из земли вместе с кусками бетонного основания, и с силой грохнуло об стену ближайшей постройки. Ошметки раствора разлетелись в стороны, мои бойцы открыли огонь, заметив мелькнувших в окнах людей.
— Стоять! — приказал я, вскидывая руку, когда заметил, что стоящие впереди меня бойцы готовы шагнуть на территорию. — Никто не спешит, внимательно глядим под ноги, здесь могут быть мины.
Бойцы Волковых мне не ответили, и я почувствовал легкий толчок в плечо от Василисы. Через надетую броню ее ладонь я бы не ощутил, а так получилось уловить слабый отголосок.
— Веди, княжич, — произнесла она по связи, и я почувствовал, как по загривку пробежали мурашки.
— Пошли.
Первые бойцы Волковых перескочили образованную вырванным забором яму, и я тут же последовал за ними. Двигались по внутреннему двору мы не долго. Боярский отряд убивал всех, до кого мог дотянуться, в мое поле врезались вражеские пули, но падали наземь, так и не причинив никому вреда.
В первую постройку, пострадавшую от забора, солдаты набросали гранат. Серия слаженных хлопков, вылетающие через выбитые окна обрывки чего-то темного и неопрятного, и мы продолжили путь.
Из второго здания с громким шипением вылетел огненный снаряд. Техника османского бойца оказалась не слишком сильной — просто растеклась по щиту, лишь едва-едва уменьшив крепость. В ответ кто-то слева от меня пальнул из подствольного гранатомета — на том противостояние с этим одаренным и кончилось.
Вокруг меня уже привычно падали убиваемые моими людьми враги, а я спокойно осматривался и следил за обстановкой через объектив квадрокоптера. Солдаты Волкова действовали профессионально, и моего вмешательства, по сути, не требовалось. Я действительно работал щитом, из-под которого отряд просто не выкурить.
На крышу резиденции выскочил снайпер. Он залег у выступающей во все стороны тарелки связи, но мы прекрасно видели его, и когда тюрк поднялся для прицеливания, его голову разнесло опережающим выстрелом.
Шлем на моей голове приглушил грохот выстрела, но все равно я почувствовал, что барабанным перепонкам досталось знатно. Но оглядываться на бойца, который так оперативно убрал лишнего на крыше, не было времени.
Со стороны второй постройки к нам понеслась сейсмическая волна. Земля дрожала и вздыбливалась, будто от здания полз гигантский крот. В метре от моего щита почва взорвалась, выпуская из себя темный сгусток. В полете развернувшись, одаренный земляной расправил руки и налетел прямо на мою стену.
Пули от него отскакивали, а тюрк заработал измененными руками, как заправский экскаватор — вгрызался в щит множеством наращенных на предплечья каменных зубьев. Все его тело защищала толстая корка покрова.
— Стоять! — предупредил я и взмахнул рукой.
Силовая нить скользнула по горлу врага, снимая с защиты стружку, османский боец откатился в сторону, практически мгновенно зарываясь под землю.
— Гранат ему в тоннель, — велел я и пошел вперед, чтобы боярская дружина оказались как раз над оставленным ходом.
Такая техника должна отнимать много сил, а сидя под слоем почвы, одаренный может немного передохнуть и заодно восстановить утраченную броню. Впрочем, когда я силой пробил тоннель до самого тюрка, успевшего уйти на пару метров ниже, связка гранат закончила дело.
За это время сидевших во второй пристройке закончили добивать, и теперь нам предстояло только взять сам особняк.
Стоящий передо мной боец как раз потянулся за взрывчаткой, чтобы пробить нам вход, но я остановил его, хлопнув по плечу так, чтобы боец это ощутил.
— Сейчас я вежливо постучусь, — сказал я и создал новый конус.
Бить в укрепленные двери не было смысла. И выломал кусок стены чуть в стороне, по уже давно сложившейся традиции.
— Вперед! Соблюдаем дистанцию! — напомнил я. — За пределы поля ни шагу!
Но моих указаний и не требовалось, мое вмешательство по-прежнему было необязательным. Настолько, что этот штурм становился поразительно скучной прогулкой. С той лишь разницей, что мне приходилось постоянно подновлять массовый барьер.
На первом этаже нас встретил поток ветра и огня. Оба одаренных прикрылись за куполом третьего. Поставленную защиту наши пули не брали, просто отлетали на пол под постоянным потоком воздуха.
— Снимаю их броню на счет «один», — предупредил я. — Три…
Трое одаренных в одной связке, тем более не самых слабых, могут запросто поставить новый купол взамен разбитого, а потому синхронность была важна. В теории, просто сменяя друг друга, они могли бы перемолоть весь отряд без поддержки. Но сегодня с Волковыми пришел я.
— Два…
В этот момент по нам открыли огонь в спины, и стоящие за мной солдаты ответили своими выстрелами, в то время как остальные ждали сигнала. Установленное мной поле трещало под натиском сдвоенной техники, но у меня еще оставались силы, чтобы мы могли чувствовать себя в безопасности.
— Один!
Нить разрубила одновременно и потоки, и купол. Я увидел, как первая же пуля снесла защитнику часть лица. А дальше слаженный залп оборвал жизнь второго воздушника. А вот огневик поступил умнее.
Он окутался пламенем, превращаясь в живой факел, и побежал к нам, поджигая коридор своим жаром. На полу оставались горящие отпечатки следов. Первая линия моих бойцов чуть подалась, инстинктивно стараясь отстраниться от несущейся на них пламенной фигуры.
— Умрет уставшим, — прошептал я, создавая две силовых нити,
