Э клана Мишильер - Макс Мах
Если верить внутренним часам, без сознания она находилась недолго. Пару минут или, если уж быть предельно точной, минуту и сорок семь секунд, и очнулась не сама по себе, а благодаря какому-то изумительно горячему импульсу, которым Сковья вернул её к жизни.
— Если бы я сам не был этому свидетелем, — сказал ещё через минуту, когда она уже проморгалась и отдышалась, — никогда бы не поверил, что такое возможно. Силы в тебе, девочка, немерено, но пользоваться ею ты пока можешь только через эмоции. Да и те должны быть нерядовыми. Не знаю, что на тебя нашло, но это было феерично. Ты разом отняла у довольно большой части этого мира все электромагнитное излучение и вызвала ощутимые колебания в гравитационном поле Земли. Все это, разумеется, локально и кратковременно, но вполне монструозно. Забабахать такой катаклизм, это надо уметь. Неясна только конечная цель. Чего ты хотела?
— Не знаю, — честно призналась Габи, мозги которой все ещё ходили ходуном.
— Появилось что-то новое?
— А должно?
— Не знаю, — пожал плечами Сковья. — Обычно такой катаклизм провоцируется для дела, а не просто так.
— И какое это могло бы быть дело? — поинтересовалась Габи, наблюдая, как оживает мир за окнами автомобиля.
— Взломать чей-то щит или кого-нибудь прибить…
— Я здесь никого не знаю…
Мотор наконец завелся, и вскоре они снова поехали. И все бы хорошо, но в какой-то момент Габи вдруг поняла, что знает, где они едут, как называется эта улица, и что это за марка автомобиля «Фольксваген». И более того, язык, на котором Сковья говорил сейчас с очередным абонентом, был тоже ей понятен.
— Хорошо, — сказал дед кому-то там. — Это хорошо, Максим, что у вас полон дом гостей. Но мне надо где-то переночевать.
— Нет, — ответил он на какую-то реплику своего собеседника, — нам нужны две комнаты. Со мной женщина, и эта женщина моя внучка. Понял теперь?
— Да, этот вариант меня устраивает, — сказал он, завершая разговор. — Мы кстати уже подъезжаем. Будем через четверть часа…
«Как он сказал? — не поверила самой себе Габи. — Взломать чей-то щит? Я что, взломала чью-то голову? Или это был не человек, а эгрегор[103] России? Какое-то местное божество, у которого я украла его знание?»
Что-то такое, кажется, говорил её Золотой человек. Так он обучил её высокому франку, готскому и латыни. А сейчас она, похоже, проделала тот же фокус сама. Психанула из-за незнания языка, захотела то, чего у неё не было и не могло быть, и просто вырвала это нечто у того, кто им владел. Скопировала или украла? Ведь, если это был человек, то такая мощь его могла просто убить.
«Мощь…»
Это была магия разделенных джа. Их особая сила, непохожая на то, чем владеют люди. И сейчас, буквально четверть часа назад Габи применила эту силу. Пусть непроизвольно, неосознанно, не отдавая себе отчета в том, что творит, но применила магию народа джа, как свою. Грубо, как если бы там, где достаточно удара кинжалом, обрушила на врага что-нибудь вроде Мьёльнира[104] или дубины Геракла. Мощно и безумно расточительно, но она это сделала, и она своего добилась.
«Захотела и получила» — представив сейчас этот «подвиг», как он есть, Габи потрясенно поняла, что действовала, как какая-нибудь богиня, да и то, не всякий бог, скажем прямо, способен на такое невероятное деяние.
А между тем, они прибыли на место. Высокая каменная стена и железные ворота, которые сдвинулись в сторону, пропуская такси мимо поста охраны к огромному трехэтажному дому, большинство окон которого были сейчас ярко освещены. Вообще, здесь было светло, как днем. Горели электрические фонари и прожектора подсветки, освещая особняк, — чей-то манор? — и окружающий его парк. Не бедно, хотя и не тянет ни на палаццо Коро, ни на шато дю То. Но этот мир был другим. Когда-то, как вспомнила сейчас Габи, воспользовавшись своим новым знанием, здесь тоже строили огромные прекрасные дворцы и неприступные замки. Впрочем, замки остались в далеком прошлом, а дворцы… Дворцы строили и сейчас. Но требования к ним изменились, как изменился и стиль роскоши.
В общем, здесь тоже были слуги и охрана, так что сначала Габи избавилась от дорожной сумки, а позже, войдя в просторный холл, и от пальто. Все это было проделано быстро, технически выверено и крайне вежливо. А ещё через пару минут, хозяин дома, вальяжный мужчина, которого звали Максимом, ввел их в фуршетный зал, в котором, несмотря на раннее время, — здесь было около семи вечера, — уже находилось достаточно много людей, и, перекричав звучавшую в зале музыку, привлек к себе внимание гостей.
— Друзья! — прокричал он. — Разрешите представить вам моего старинного приятеля Магнуса Вольфрама! Не смотрите, что он выглядит молодо, Магнус из тех, кто медленно стареет.
Раздались смешки. По-видимому, эти люди не поняли, что сказанное Максимом не шутка. Впрочем, не все. Кое-кто понял. Немолодой представительный мужчина с короткой седой бородой, совсем юная девушка лет шестнадцати-семнадцати отроду и молодой высокий и красивый мужчина. Едва прозвучали слова хозяина дома, как все трое уставились сначала на Сковью, а потом, — и тоже практически синхронно, — на Габи. И это при том, что находились они в разных концах зала.
— Рад знакомству, дамы и господа! — в свою очередь поприветствовал гостей Филипп, и, немного повернув голову, улыбнулся Габи. — Моя внучка Габриэлла Мишильер. Между прочим, настоящая княгиня. Голубая кровь. К сожалению, она не говорит ни по-русски, ни по-английски, но, если кто-нибудь знает французский или немецкий, милости просим.
— Габи, детка, — перешел он на франк. — Скажи людям, «здрасьте».
— Добрый вечер, — холодно улыбнулась Габи, произнеся приветствие на чистом русском языке. — Дедушка шутит. Я знаю ваш язык, но, наверняка, недостаточно хорошо. Поэтому заранее прошу простить меня за мой русский. Он несовершенен, но что есть, то есть. Большего не дано.
Зал взорвался аплодисментами, а «дедушка» остро глянул на неё из-под полуопущенных ресниц:
— Взломала ноосферу[105]? — прошептал он ей на ухо. — Сильна!
Знание языка открывает массу возможностей, поэтому Габи не сидела этим вечером всеми забытая в стороне от «праздника жизни». Она пользовалась успехом, переходя из одной компании в другую. Разумеется, она никому не говорила, что прибыла со Сковьей из другого мира. Знания реалий этого мира было достаточно, чтобы рассказать всем желающим, что она воспитывалась в старом замке
