Простой советский спасатель 3 - Дмитрий Буров
Ну, положим, ради интереса я пройдусь по городу один и поищу знаки…
— Один? — возмущенно перебила меня Лена. — Что значит один?
— Лена! — одновременно воскликнули Ленин отец и Степан Иванович.
— Дочь, это может быть опасно. Ты сама все прекрасно слышала. Даже то, чего мы не знали. Если эта история под контролем особистов, сюда точно не стоит лезть, целее будем. А с учетом истории нашей семьи и вовсе нужно держаться в стороне.
— Времена уже не те, папа, — в голосе Лены звучала решительность. — Я уже взрослая, и сама могу принимать решения.
— Лена! — голос Николая Николаевича наполнился родительской суровостью. — Я прошу тебя, оставь это мужчинам.
— Это что за ретроградство такое в нашей семье? — уперев руки в бока, воскликнула младшая Блохинцева. — С каких это пор ты стал делить проблемы на мужские и женские?
— Ох уж эти детки, — примиряющей улыбнулся Степан Иванович, похлопав сердитого друга по плечу. — Друзья мои товарищи, давайте все успокоимся. И продолжим в мирной обстановке. Собственно, Алексей, — тут же, не обращая внимания на Блохинцева и Лену, которые сверлили друг друга глазами, обратился ко мне Лесовой. — Мы хотели изучить бумаги, которые оставил Вам Федор Васильевич. Если принять во внимание, что мы, с его точки зрения, родня, думаю, я имею на это право, несмотря на свой отказ. Поиски истины в городских мифах и легендах — это часть меня. Ничего не могу с этим поделать, — смутившись, признался Лесовой. — Все, что нахожу, оседает в моих архивах. Надеюсь, когда-нибудь я или книги начну писать, или сдам все в музей, чтобы потомки могли разобраться, где истина, а где ложь. Но чтобы гипотеза стала научной истиной, её необходимо подтвердить.
«Где-то я уже это слышал», — мелькнула мысль и тут же скрылась на задворках памяти.
— Архивы я еще и сам до конца не изучил, времени не хватило. Но я с удовольствием изучу их вместе с Вами, Степан Иванович. А еще у меня вопрос: сколько всего существует карт подземелья? И почему на них Ваша фамилия и имя Вашего сын, полагаю?
— Всего их десять если верить покойному Федору Васильевичу.
— Зачем так много? — опешил я.
— Чтобы запутать искателей кладов, — хмыкнул Блохинцев.
— Тогда какая из них настоящая? У меня их уже три. Насколько я знаю, у Вас, Николай Николаевич, как минимум одна тоже имеется. Степна Иванович, у Вас тоже карта есть? — я перевел взгляд на молчавшего Лесового.
— Нет, у меня нет. Она у Николая. Настоящей карты в принципе не существует.
— Это как? — и я, и Лена задали вопрос в унисон.
— А вот так. Все десять карт и есть одна большая схема-загадка. Чтобы отыскать путь в схрону, их нужно собрать все вместе, изучить знаки и надписи, и все это объединить в один документ, так сказать, — Степан Иванович помолчал, потирая подбородок, и уточни у меня. — А с чего Вы взяли, юноша, что на старой карте стоит имя моего сына?
— Ну, как же, — я растерялся. — Внизу, в правом нижнем углу, стоит подпись Лесовой Алексей Степанович.
— Покажите, — требовательно протянул руку Лесовой старший.
Я пожал плечами, раскрыл папку, порылся в документах, отыскал схему и протянул её отцу.
— Это что, шутка такая? — Степан Иванович вертел бумагу в руках, разглядывая её со всех сторон. — Здесь нет никакой подписи.
Глава 24
— В смысле нету? — я выбрался из-за стола, принял листок и первым делом глянул вниз. — Не понял, — моему удивлению не было предела: подписи и правда не оказалось. — Не понял, — тупо повторил я еще раз. — Куда она делась? Вот здесь же была? Может, ее на копию просто не перенесли?
— Алексей, ты точно уверен, что видел полное имя моего сына? — от волнения Лесовой перешел на ты.
— Абсолютно! Лен, ты же помнишь? — я вспомнил, что девушка держала самую первую схему в руках. Ту, что показывал мне журналист и которую я потерял, выйдя из опорного пункта на пляже, а она вернула.
Лена нахмурила брови, пытаясь вспомнить.
— Ну, помнишь, тебя тогда вперед всех отпустили. Ты еще сердилась, что это из-за твоей фамилии.
— Да, точно! — воскликнула девчонка. — Я её на порожке подобрала. Точнее, рядом, ну, когда спустилась и…
— Лена, — перебил отец. — По существу.
— Хорошо, — Лена дёрнула плечом и продолжила уже спокойным тоном. — Я вышла из опорного пункта и практически наступила на пакет. Решила выкинуть в мусорку, увидела, что это какой-то документ. Хотела вернуться и отдать в милицию, но увидела Лешу… Алексея, и подумал, что это может быть его бумажка. Решила догнать и вернуть.
— Заодно и познакомиться поближе, — по-доброму подколол Лесовой.
— Куда уж ближе после рейда-то, — не удержался и съязвил Блохинцев.
— Да ну вас! — Лена возмущенно фыркнула, но щеки чуть порозовели от смущения.
— Дочь, — перебил доктор. — Подпись была на схеме или нет? Ты видела?
— Ну-у-у… — протянула девушка, старательно пытаясь вспомнить. — Да не помню я. Подразнила Алексея и отдала.
— Ну, вспоминай, — отчего-то мне было очень важно, чтобы Лена подтвердила, что подпись действительно была. — Я тебе еще про кровь рассказывал. А ты про крестики с ноликами, про шифры всякие говорила. Про брата. Он же тебя научил шифровать.
Лена нахмурилась, а мы втроем, буквально затаив дыхание, ждали её ответ.
— Точно! Вспомнила! — вскрикнула девушка, распахивая длиннющие ресницы. — Была, была надпись! Ой, дядя Степа, — круглыми глазами глядя на соседа, воскликнула начинающая авантюристка. — А ведь и правда, была там надпись. Только я значения не придала, мне как-то и в голову не пришло, что это имя Вашего сынишки. Он же маленький еще, а бумага старая. А фамилия Ваша и вовсе встречается часто. Как и имя. Я даже не подумала, простите, — Лена виновато шмыгнула носом. Плакать, что ли собралась?
— Лен, ты чего? Все в порядке! — окликнул я девчонку.
— Леночка, все в порядке, не переживай ты так! — поддержал меня Степан Иванович. — Алексей, когда Вы сможете принести нам эту карту?
— Она в общаге. Я её спрятал. Думаю, завтра. Сегодня вечером уже не получится, нужно в отделение… Лен, ты до скольки меня отпросила?
— До девяти, — ответила девушка, кидая взгляд на часы. До
