Война все спишет - Герман Иванович Романов
— Руби их в песи, круши хузары!
Старый гусарский крик, воспетый поэтом-партизаном, знаменитым ахтырским гусаром Денисом Давыдовым, вырвался непроизвольно — генерал от возбуждения даже стал притоптывать ногой. Момент для контратаки был выбран удачно — стоило японской пехоте на правом фланге заметаться под орудийным и пулеметным огнем, как 2-й Верхнеудинский казачий полк моментально нанес разящий удар накоротке.
Со свистом и криками, с какими ходили в атаку нукеры Чингисхана, казаки понеслись лавой, в закатном свете, что слепил японцев, зловеще засверкали шашки. Конница была встречена беспорядочными выстрелами, которые ее не смогли остановить. Лава нахлынула на бегущих от нее японцев и началась безжалостная рубка…
— Ваши казаки сделали все что могли, теперь можно и отходить. — Мищенко повернулся к двум командирам бригад, которые не скрывали удовлетворения закончившимся боем, в котором японцы потерпели поражение. И отошли, оставив казакам большие трофеи, в том числе исправные пушку и два пулемета, винтовки и столь нужные патроны.
Однако стоила генералам отойти от него, как Павел Иванович задумался, нахмурив брови. Замысел командующего 2-й Маньчжурской армии генерал-лейтенанта Фока воплотить в жизнь не удалось, окружение не состоялось. В самый решающий момент сражения, когда армии Куроки и Оку переправлялись в беспорядке на южный берег реки Ялу, к японцам подошли войска 3-й армии Ноги, что во встречном бою остановила 3-й Сибирский корпус генерала Кондратенко.
И в тот же момент обе конные группы были атакованы передовыми частями подходившей 4-й армии Нодзу. Завязались тяжелые бои, все же наличие в корпусах пехоты позволило остановить перешедших в наступление японцев. Но ненадолго — теперь нужно отступать, приказа держаться до последнего Фок не отдавал, наоборот, заранее предупредил, что если японцы выдвинут резервы, то следует отходить с арьергардными боями, и постараться вывезти всю добычу. А вот с ней придется повозиться — оказалась неожиданно большой, потому казаки и отступали медленно, переходя в контратаки — отдавать обратно врагу добро, которое они уже считали «своим», станичники категорически не желали…
Глава 41
— Опоздал адмирал Того — мы его базу того — разгромили. Вот такой получился каламбур!
Адмирал Алексеев был доволен — как он и предполагал, командующий японским флотом все же ошибся. И дело тут в ожесточенной войне, что шла на суше вполне успешно для России, в отличие от поведанной ему истории. Войска Линевича и Фока буквально выдавили японские дивизии за реку Ялу — неприятель отступил в чрезвычайной поспешности, побросав много вооружения и всяческого добра. Теперь 1-я и 2-я Маньчжурские армии не только подошли к корейским землям, но казаками вторглись в страну «Утренней свежести», захватив там большие трофеи, о которых он тут же сообщил в столицу — неплохой «подарок», значимый, последовал от него к крещению цесаревича Алексея Николаевича.
Шла вторая половина августа, и вот уже месяц, как порт-артурская эскадра совершала дерзкие набеги на западное побережье Кореи, полностью сорвав там японцам переброски войск, и заблокировав практически все гавани, включая главный порт Чемульпо. Причем практически полностью — везде, где наблюдалась высадка вражеских войск, демонстративно выставлялись минные заграждения, о которых немедленно предупреждались все иностранные представительства в Китае. Якорных мин хронически не хватало — везли их со складов Балтийского и Черноморского морей, а путь не близкий, и все зависело от пропускной способности Транссиба.
Но и такие действия привели к тому, что сил ослабленного потерями японского флота хватало только на обеспечение коммуникаций в Цусимском проливе, и подкрепления с грузами теперь везли только в порты на южном побережье Кореи. Туда стягивались и дополнительные силы, откуда только возможно. Спешно перевели всю пятую эскадру вице-адмирала Катаоко — старый «Чин-Йен» и три бронепалубных «симы» — броненосец и крейсера на Эллиоты больше не возвращались. По крайней мере, с русских миноносцев, что постоянно проводили разведку этих островов, их там с конца июня не видели, о чем постоянно шли доклады.
Там же в Корейском проливе появился восстановленный 4-й отряд погибшего Уриу — по некоторым данным его возглавил племянник самого Того. Небольшие крейсера в три тысячи тонн водоизмещения — один двухтрубный и два трехтрубный, судя по всему «Сума», «Нийтака» и, по всей видимости, какой-то из новых, только введенный в строй. И, конечно, присутствовала эскадра Камимуры, пусть и сократившаяся вдвое — флагманский «Идзумо», «Ивате» и французской постройки «Адзума».
А вот более быстроходные «Асама» и «Токива» неожиданно появились в 3-м отряде вице-адмирала Дева, в добавление к двум оставшимся «собачкам», которые в одиночку не могли противостоять большим русским бронепалубным крейсерам, с которыми постоянно действовал «Баян». И теперь Вирену с Эссеном приходилось быть более осторожными в своих действиях — исход боя при равной численности для них мог оказаться вполне вероятным поражением. Все же дюжина восьмидюймовых пушек против «баяновских» трех, веский аргумент, и это при том, что в 152 мм и 120 мм пушках наблюдалось примерное равенство — 48 на русских и точно такое же число орудий на японских крейсерах…
— Все, Вильгельм Карлович, мы выдернули эту занозу, — Алексеев погладил бороду, с удовлетворением взирая, как сказали бы баталисты, на картину полного разорения. Два ветхих японских корабля береговой обороны смогли лишь дать несколько выстрелов, и были уничтожены огнем броненосцев. Бросившиеся в бегство миноноски и тихоходный «Цукуси», который даже авизо назвать язык не поворачивается — аналог того же «Джигита», были перехвачены русскими крейсерами и большими миноносцами и истреблены без всякой жалости. Стоявшие на якорях транспорты потоплены, склады обращены в руины, где только можно на фарватерах выставлены мины — теперь этой базой воспользоваться невозможно, да и вряд ли японцы будут это делать после столь показательного урока.
Смысла для адмирала Того держаться эту стоянку, с которой его миноносцы совершали набеги на Дальний и Порт-Артур уже нет. Русские быстроходные броненосцы постоянно норовят атаковать корейское побережье. А если дорвутся до пролива, то учинят там страшное бедствие, подобное тому, что совершил с «Россией» и «Громобоем» контр-адмирал Безобразов, перехвативший три транспорта с резервным гвардейским полком, и хладнокровно отправивший две тысячи отборных самураев на морское дно, на прокорм рыбам. А трем крейсерам Камимуры справиться с шестью броненосными кораблями невозможно — самих потопят. Броненосный крейсер, как бы он хорош не был, противостоять броненосцу не сможет, тут только в немедленном бегстве надежда на спасение.
— А вот и сам адмирал Того пожаловал, ваше высокопревосходительство, — Вигефт показал на появившиеся дымы, и судя по густой полосе, японцы изрядно торопились, но все равно успели к «шапочному разбору». Нет у японцев
