Война, торговля и пиратство… - Игорь Леонидович Гринчевский
— Руса, строй держи! Р-раз! Два! Отбой! Всем отдыхать, Руса — ко мне!
Во ведь! Ноги трясутся, руки — как тряпичные, но приходится бежать, изображая бодрость.
— Я здесь, Левон!
— Молодец, как в строю от стрел прятаться ты помнишь. А теперь я тебя научу, как из второго ряда копьём работать.
— Зачем? — устало выдохнул я. — Всё равно меня в строй никто не поставит.
— Затем, что башка твоя баранья слишком ценной стала! — рявкнул он. — Теперь её не только стрелами могут попытаться достать, но и в ближнем строю, небольшим отрядом. И вот тогда ты должен не просто стоять, а помогать себя спасти. Ясно?
Отрицательного ответа просто не предполагалось, так что я молча кивнул.
— Вот и смотри! Копьём из второго ряда надо бить поверх правого плеча идущего впереди бойца. Держишь его при этом вот так. На, повтори! Да не так, бестолочь! Что ты в него, как в дубину вцепился? Смотри ещё раз. Понял? Теперь показываю, как наносится удар… Смотри ещё раз… И ещё! Так, а теперь сам покажи. Нет, у меня над плечом ударь. Ты что делаешь, бестолочь? Ты ж своему ухо порвёшь! Дальше от головы надо. Нет, снова не так! Бить ты должен так, чтобы движениям не мешать. Бойцы в строю движутся ритмично, под каждый второй шаг толчок щитом совершают. А ты в промежутке действовать должен, чтобы не мешать…
В общем, в этот день я домой едва приполз. Но деваться некуда, карма у меня такая — каждый ноябрь на войну отправляться. И с каждым годом задача всё круче. Теперь предстоял штурм настоящей крепости, куда круче, чем колхские «Пять дорог». И, как минимум, одной башни, ничуть прошлогодней твердыне не уступающих. Поэтому и вооружение наше пришлось делать более мощным, способным работать на расстоянии.
Правда, план старших родичей сработал лишь частично. Датви хотел покончить с местным Советом Старейшин одним могучим ударом и выпросил у моей родни поставку в кредит, под будущие доходы, восьмисот комплектов доспехов и оружия, а также множества других вещей, нужных для войны — наконечники для стрел и дротиков, лопаты и мотыги, рессоры, железные оси и обрезиненные колёса для повозок, чтобы возить раненных… сотни подков, спички и аспирин, медные котелки и вёдра…
Короче, три полностью загруженных корабля получилось. Вот только груз этот перехватили какие-то пираты. И встал вопрос ответственности. Формально-то поставка шла для царя Колхиды! А гарантом по кредиту выступал придворный тамкар Аку по имени Вахтанг из Фасиса. По договору, оплату перевозки кредитовали уже Арцаты, но право собственности на груз переходило к колхам в момент отхода кораблей от пирса.
Начались разбирательства и поиски виноватого. Датви вызвали ко двору, и тут начиналась тёмная история. Уже во дворце группа заговорщиков с кинжалами напала на царя и военачальника. Охрана оплошала и оба были тяжело ранены. А затем была совершена ещё одна ошибка — ни одного из покушавшихся не взяли живым.
В результате бразды правления перешли к наследнику Куджи, который начал действовать весьма решительно. Начал он с того, что обвинил в организации покушения придворных, не желающих видеть его у власти. Быстро арестовал, судил и казнил, а имущество отобрал в казну. После чего подчинил себе войско Датви и договорился с царём Кавказской Иберии[2], а теперь совместными усилиями «множил на ноль» Совет Старейшин.
Поэтому нам и приходилось спешить: если к середине декабряне возьмём под свой контроль земли вокруг Трапезунда, юный наследник сможет перебросить войска. И победить станет куда тяжелее.
* * *
Дома я наскоро отмылся, после чего София с Розой начали со всей тщательностью подбирать мне одежду для пира. Проблема заключалась в разнородных ожиданиях участников. Родичи, как принимающая сторона, требовали, чтобы я выглядел наследником достойного рода, то есть, одет был богато. Гости с Апшеронского полуострова ожидали увидеть успешного мага, одетого богато, но загадочно. А к грекам, собранным почти со всех полисов Таврии, должен был выйти элегантно и стильно одетый юный философ, человек, которому недавно написал сам Аристотель, учитель божественного Александра Великого.
Примирить эти требования казалось почти невозможным, но совместными усилиями мы справились. Элегантный наряд традиционных для Еркатов голубого и белого цветов с лёгкими вкраплениями красного. Разумеется, драгоценные пуговицы, элегантные золотое ожерелье и браслет на левой руке, украшенные полированными сапфирами.
А в качестве «магических» элементов — неброская вышивка и короткий жезл в правой руке, украшенный несколькими крупными рубинами.
Мне этот наряд всё равно казался эклектичным, но София уверяла, что в глазах греков перебора с варварской пышностью быть не возникает, так, умеренная эксцентричность. А то, что облик «достаточно богат», я и сам видел.
— Ну что, я пошёл?
* * *
— Идея с посадкой крупных семян мне понравилась, тоже так будем делать. А вот ваше трёхполье нам не надобно! — уверенно произнёс Барти, старейшина самого крупного из сёл Апшеронского полуострова. Судить об его возрасте было затруднительно ибо был он лыс, как коленка, но при этом борода и усы были чёрные, как смоль. Я даже заподозрил, что крашеные. — Это у вас земли мало, вот и стараетесь с каждого клочка урожай побольше собрать. А у нас пустошей полно!
— Это ненадолго! — дружелюбно улыбаясь, моментально ответил Гайк. — Полису кушать надо? Им будете продавать. Да и вообще… К хорошему привыкают быстро. Свиней и прочий скот заведёте. Птицу всякую, сады и виноградники…
— Опять же, детей нарожаете! — подхватил староста. — И родственники понаедут. Оглянуться не успеете, как тесно станет.
— Вот я и говорю! — тут же встрял другой гость, типичный мидиец по виду. — Не надо нам вашего полиса! Одни проблемы от него и вонь!
Тут он демонстративно сморщил нос. Это он зря, конечно. Хотя химия и металлургия пахнут не очень приятно, но гостю не стоит топтаться на предмете гордости хозяев.
— И то верно! — для вида согласился дед. — Лучше пиратскую базу содержать. Никакой вони не будет. И дома устаревать не успевают, их раньше сжигают!
— Вы — вольные люди! И можете отказаться от полиса! — вступил в беседу Агапетос[3], предводитель греков. — Тогда мы подождём лет пять-десять и договоримся с царем Албании[4].
— Нет никакого царя Албании! — по-мальчишески выкрикнул скептик. Потом устыдился, потупился и стал нервно теребить рукав.
— Пока нет! — согласился грек. — Но еще пару лет назад и Иберии не было!
Апшеронцы не нашли, что на это возразить.
— Мы хотим, чтобы полис назывался Апшерон, так же как сожжённая Варданом Рыжим деревня! — заявил «мидиец» с таким видом, будто спор и шёл только об этом. — На нашем
