Игра на чужом поле - Дмитрий Валерьевич Иванов
В Центральной избирательной комиссии нас уже ждали. И не только Ельцина, но и меня! Может, сморчок предупредил? Поэтому удостоверение за номером 308 и значок мне выдали за минуту. Всё быстро и слаженно, без всякой волокиты.
Разглядываю документ. Слева гордо красуется надпись: «Товарищ Штыба Анатолий Валерьевич избран народным депутатом СССР». Печать с гербом и подпись председателя верховного совета СССР. Слегка неразборчиво, но и дурак сейчас знает кто это. Горбачев, конечно!
— А раньше две подписи было, — рассматривает свою книжицу и Ельцин. — Председателя и секретаря. Ишь! Вот, Толя, смотри: 1989–1994, — Ельцин тычет в цифры слева удостоверения. — Пять лет мы будет представлять свои округа и заботиться о народе!
Ну да, как же! Какой девяносто четвертый? Дожить бы до девяностого в качестве депутата, — усмехаюсь я про себя, но послушно киваю и «агакаю».
Справа вклеено моё фото, как всегда с недовольной мордой. Да ещё в спортивном костюме. И откуда они его взяли? Я же сдавал нормальное — в рубашке и галстуке!
— Эко у тебя физиономия насупленная, — нелестно высказал Ельцин свое мнение о моей внешности, заглядывая с любопытством мне через плечо.
— Какая есть, — я и не думаю обижаться.
БН у нас мужик простой, что он и подтверждает следующей своей фразой:
— Толя, в «Советском спорте» статья есть про волейбольный турнир в твоём крае… — почти интимно прошептал он мне на ухо, будто секрет какой раскрывал. — Там одни гандоны…
— Кооператоры? Читал! — кивнул я и твердо пообещал дядьке: — Устрою им сладкую жизнь, когда вернусь!
— Молодец! Мужик! — похлопал меня по спине Ельцин и, внезапно по-братски обнял.
А я, чувствуя пристальные взгляды вокруг, ясно осознал: всё, замаран окончательно. Теперь в глазах общественности я — близкий соратник опального коммуниста, и никаких оправданий не будет.
По пути назад, тоже пешком, перечитываю ещё раз статью в газете с тиражом, на минуточку, больше пяти миллионов! «Семьдесят рублей в сутки платили кооператоры за аренду судна, 10 тысяч 400 рублей „заработало“ управление речного пароходства на этой „операции“ — немалые деньги. Выиграли, видимо, и кооператоры, и речники, только вот посетители кооперативной гостиницы проиграли…»
Семьдесят рэ… Если прикинуть, что брали по шесть рублей за койко-место, и всего-то двенадцать человек за сутки поселить можно. А там жили полторы сотни спортсменок! Да ещё и ресторан прибыль приносит. Да такими темпами за пару дней они отобьют месячную аренду в две тысячи с лишним! Какие наркотики, какие евроокна, какая проституция… Эти кооператоры просто гребут деньги лопатой! И ведь никого не боятся, уроды! Кстати, ведь у меня в хозяйственном управлении крайкома КПСС тоже часть имущества сдана кооперативам… Вот вернусь домой и проведу аудит!
В гостинице, наконец, удаётся переговорить по телефону с Власовым. Тот ожидаемо зовёт меня к себе, но я отказываюсь, сообщая, что сегодня меня хочет видеть Шенин.
— Тогда завтра утром к восьми приезжай, — не стал настаивать мой высокопоставленный покровитель.
Шеф нашёл меня уже вечером. Часов в семь в номере зазвонил телефон, и кто-то со стойки администратора сообщил, что меня ожидают в ресторане. Быстро собираюсь и спускаюсь вниз.
Шенин, как ни странно, один, без помощников сидит в дальнем углу зала и машет мне рукой, приглашая за свой столик.
— Заказал на тебя мясное рагу, салат и борщ, — сообщает Олег Семенович и, откидываясь на спинку стула, сразу переходит к делу: — Читал?
Он указывает рукой на стопку газет на столе.
— Про кооператоров от красноярского пароходства? Да, читал. Считаю, надо разобраться, а то край позорят, — уверенно отвечаю я, так как примерную позицию шефа по этому вопросу понимаю.
— Что? Какие кооператоры? Вот, смотри! — Шенин достаёт из пачки газету и показывает мне какую-то статью.
Глава 25
— А что за кооператоры? — Шенин нахмурился и приподнял бровь, наблюдая, как я сосредоточенно вчитываюсь в текст. — Речь про совместные предприятия, а не кооперативы. Ну, кооперативы там тоже есть — совместные предприятия они же разные бывают… Чёрт, Толя! Ты мои мысли читаешь? Ты сейчас про что?
— Да недавно статья вышла про наших красноярских кооператоров, — оторвавшись от чтения газеты «Правда» за 10 апреля, я подаю шефу «Советский спорт».
— «Быт. Хождение по мукам. Хождение по лёгкой ряби»? — с лёгкой усмешкой прочитал тот название. — Ты посмотри, а! Как красиво завернули! О чём пишут-то?
И Шенин углубился в текст. По мере чтения его лицо хмурилось всё сильнее.
— Вот пидарасы! Ну и дела… — пробормотал он, с досадой скомкав газету. — Это же позор на всю страну!
Олег Семенович поднял на меня взгляд.
— Ну что ж, будем разбираться. Если действительно бардак — наведем порядок. Но готовься, придётся не только бумажки подписывать, но и кулаками по столу стучать.
— По столу? — усмехнулся я. — Это если повезёт. А если по мордам?
Губы шефа дрогнули в сдержанной усмешке.
— Ну, морды — это уж твой профиль, чемпион. Только смотри, чтобы потом самому не пришлось оправдываться.
— Кто, я? — хлопнул себя по груди с преувеличенной невинностью. — Я же народный депутат, а не какой-то вышибала. Всё строго в рамках закона. Ну… почти.
— Ладно, шутник, — махнул рукой Олег Семёнович и разгладил скомканную газету на столе. — Знаешь, что меня в этой ситуации бесит больше всего? Бездействие наших правоохранительных органов! Вот смотри: пишут — «Позвонили в милицию, а никто не приехал. Вернее, пришёл какой-то полусонный милиционер, но ничего не предпринял». Вые… и высушу Жердакова! Ведь все разговоры по ноль-два записываются, и на каждый вызов должна быть реакция. Так почему не отреагировали должным
