Пресвитерианцы. Первый поход - Василий Кленин
— Враг разбит и бежит, сиятельный! — гордо выкрикнул Звезда. — Мы напали почти внезапно, смели заслоны, обратили их генерала в бегство. Поймать не смогли, хотя, почти всё в ставке захватили. Часть пехоты сдалась в плен, другие отходят, а мои ребята с вашими вместе их дорубают.
— Это прекрасно. Хотя, как теперь дело миром решить — ума не приложу. Ну да, об этом можно подумать после. Теперь рассказывай о себе: как вы спаслись, сколько вас.
И Чу Угиль принялся в красках и, размахивая руками, живописать свои приключения. Судя по всему, его группу прибило к берегу сильно южнее. Он говорил о шести кораблях, причем, один из них даже умудрился остаться на плаву.
— Капитан скотина! — прорычал тигромедведь. — Заявил, что надо возвращаться в Чосон. Ссадил воинов, которые отказались возвращаться. И многие другие моряки к нему на борт сбежали. Убить хотел тварь!.. Но это же свои…
— Эти хуже чужих, Звезда, — зло процедил генерал, и Угиль лишь со вздохом кивнул.
Оставшись на Тиндэе, Угиль по берегу всего смог собрать почти тринадцать сотен бойцов. Около половины — это были его Головорезы из разных рот. Остальные — из полков Большого, Бамбукового и Собачьего (так Звезда обозвал огнестрельщиков). Последние даже смогли вытащить на берег пуш-ку, но полностью лишились пороха и зарядов. Однако, больше всего — около трехсот — были «бесполезные дуболомы» во главе с их полковником.
— Хван жив?
— Жив… Бурю он очень плохо перенес, и во время штурма получил рану, но жив.
— Какого штурма?
— Так я еще не дошел! Посидели мы, подумали и решили, что на берегу оставаться опасно. Ведь везде вскоре узнают, что у берега целый флот разбился, пойдут выяснять. И решили мы в горы деру дать. Там уже осмотримся и решим, что делать.
Угиль задумался.
— Тогда ведь мы не знали, что ты выжил, сиятельный. Думали, что одни остались. Поднялись мы в горы, и там мои ребята внезапно набрели на целый замок. Небольшой замок, но разведка обнаружила там что-то очень похожее на склады. Видимо, рис собирали с округи. А мне людей кормить надо. В общем, взяли мы этот замок, благо обороняли его всего пара сотен человек. Зло дерутся здесь ниппонцы, это уже не вокоу… Но зато еда у нас до сих пор в избытке, людей неплохо вооружили.
Но, как пояснил Звезда, были у их победы и минусы. Разумеется, штурм чьего-то замка местные князья не оставили без внимания. К крепости очень быстро стали стягиваться отряды: конные, пешие. Пару дней близко к людям Угиля не подходили, но дороги надежно перекрыли. А по горному бездорожью большую толпу не увести. Люди Угиля оказались запертыми в ловушке, им оставалось только ждать и смотреть, как местные наращивают свои силы и готовятся к штурму.
— А вчера все они взяли и ушли! Представляешь, сиятельный? — оживился тигромедведь. — Все! На рогатках, которыми дороги перекрыли, по десятку копейщиков оставили. Я такое оскорбление спустить им не мог: Головорезы тут же их вырезали. Проследили за войском — оно всё спешно шло к побережью. Тут я и подумал: а вдруг кто-то еще из наших выжил? Ну, не могли же погибнуть все! А драться с ниппонцами лучше уж вместе, чем порознь. И надо же как угадал!
Звезда демонстративно огляделся.
— Знатно вы их тут покромсали, сиятельный! Нам работы толком и не осталось.
— Вроде бы, их еще много осталось.
— Зато они бежали так, что и на коне не догонишь.
— Мало толка от победы, если враг сохранил силы для нового сражения, — покачал головой Ли Чжонму. — Хотя… Раз ты сказал, что у нас теперь есть замок, то ситуация не так плоха. Нам главное первыми туда вернуться.
Решили сразу отправить в замок четыре сотни Головорезов — поддержать Дубовых полковника Хвана, которые остались в крепости. Остальные занялись обычными делами после боя: поиск раненых, похороны убитых и сбор трофеев. Ли Чжонму решил собрать всё до последней стрелы и до последнего пустого мешка. Чосонцы оказались на чужой земле, больше им брать ресурсы неоткуда.
Армия Ли Чжонму понесла огромные потери. Умерли (или вот-вот умрут) более сотни человек, ранены — почти половина из оставшихся в живых. Среди людей Угиля, напротив, потери были единичны. Зато они захватили пару сотен пленных. Поскольку до утра уже войско оставалось на месте — их начали водить к генералу Ли на допрос. Тот лежал у костра под пологом (опять начал накрапывать дождь), обложенный захваченными циновками и одеялами (у ниппонцев даже подушек не нашлось!). Каждое движение причиняло боль его измученному сражением телу. А потому сиятельный был очень мрачен и злился на пленников, которые норовили упереться рогом и молчать, с презрением глядя на орудия пыток.
Все-таки удалось выяснить, что всё побережье здесь до самого города Хаката принадлежит знатному дому Акизуки (на чьих знаменах и были начертаны три белых цветка). Точнее, принадлежит потомственным самураям, которые этому дому служат. Несколько дней собирали они ополчение, даймё Мицутане Акизуки прислал на помощь большой отряд, в том числе, знаменитых воинов ямабуси с нагинатами — чтобы прогнать чосонских бандитов.
Собрав самураев, Ли Чжонму устало объявил им, прикрыв глаза:
— Я отпускаю вас. Я уже в курсе ваших правил — можете, хоть, здесь же вспороть себе животы. Мне всё равно… Но, если кто-то из вас все-таки продолжит исполнять свой долг перед господином и доберется до него — передайте даймё Акизуки мои слова. Я не ищу войны. Так что, если он не хочет лишиться своего оставшегося войска, то пусть в следующий раз сначала попробует поговорить.
Старый генерал махнул рукой, скривился от боли и даже не стал смотреть, как мрачных и гордых самураев уводили во тьму ночи.
А вот простолюдинов чосонцы отпускать не стали. Наутро пленников крепко связали по рукам, связали между собой, нагрузили тюками с добычей и заставили нести ее на себе. Разумеется, навешали на них всё, что угодно, но не оружие.
Ли Чжонму наставлял своих воинов обходиться с асигару без лишней жестокости.
— А, как доберемся до замка — накормить всех в волю! — объявил генерал Ли и негромко добавил. — Добраться бы только.
Наутро тяжело нагруженная армия оставила рыбацкую деревеньку и двинулась в путь. По обеим сторонам от колонны шныряли всадники — в бою удалось захватить немного лошадей, так что у армии
