Санек 2 - Василий Седой
Короче говоря, развернулся я во всю ширь и уже очень скоро понял, что, если продолжу действовать подобным образом, то быстро вернусь к тому, с чего начал, — дефициту средств и размышлению о том, как избежать банкротства. Почти вовремя смог остановиться, задуматься и осознать, что действую я неправильно и неразумно. Глядя со стороны на слаженную и эффективную работу Вяземского и Радзивилла по руководству концерном, не стал выдумывать велосипед, а просто взял и загрузил их дополнительной работой. Да, я перевалил на их плечи руководство всеми вышеперечисленными делами, так что им, как нетрудно догадаться, пришлось изрядно напрячься. В ответ на ругань старого управленца — я сейчас про Радзивилла говорю, — который аж за голову хватался от объёма подвалившей ему работы, я только и мог, что сказать:
— А кому сейчас легко?
— Ага, — тут же ответил он. — Тут с концерном только начало что-то получаться, думал вздохнуть поспокойнее, так нет, это не про нас, спокойствия здесь не будет. Вот кто вам, Александр, мешал, прежде чем все вот это начинать, подойти и посоветоваться, как лучше все организовать?
Мне ничего не оставалось, кроме как повиниться, дескать, хотел как лучше, а получилось — как всегда. В общем, я перевалил на них все эти проблемы и наконец-то, прихватив с собой сына жандарма, который всё-таки согласился ехать в Аргентину, отправился в путь. Правда, прежде чем отбыть, я немного помог Абраму Лазаревичу с решением вопроса, который не давал ему жить спокойно. Помочь — это, конечно, сильно сказано, но тем не менее. Фотокопии бумаг, доставшихся в наследство от почившего жандарма, Абрам Лазаревич переправил в Союз нужным людям, использовав спецкурьера. Оказывается, и такие люди есть в его распоряжении. Судя по всему, начальство, которому он послал копии, заинтересовалось бумагами (да и как иначе?), потому что потребовало от Абрама Лазаревича как можно быстрее доставить оригиналы в Москву. При этом организовать доставку документов приказали так, чтобы не привлечь к этому делу ничьего внимания. Вот я и предложил не изобретать велосипед и отправить их внаглую на корабле Пьера, вот только встречать этот корабль и забирать документы придётся самому Абраму Лазаревичу, поэтому и пришлось ему в срочном порядке в очередной раз ехать на родину.
Кроме сына жандарма плыли со мной в Аргентину и полсотни девочек-сирот десяти-двенадцати лет от роду, а также человек пять их воспитательниц, которых мы нашли среди переселенцев из США. Пожилые, конечно, дамы, но зато дворянки и все до одной выпускницы Смольного института благородных девиц. Так что в теории они знают, что нужно делать с этими мелкими пигалицами. Таким вот образом пытаюсь сдержать слово, данное моей зазнобе. Конечно же, я не собираюсь упускать свою выгоду в этом деле. Пока девчонками будут заниматься эти дамы, но со временем к воспитанию подключатся и другие люди. Раз уж случилась такая оказия, что мне пришлось в это ввязаться, то и пришлось отбирать в очередной интернат смазливых девчат и с хоть какими-то мозгами. В планах готовить из них что-то вроде агентов влияния, способных выскочить замуж за важного человека, вынести ему мозг напрочь и заставить его делать то, что нужно мне, вместо того, что хочется ему. Звучит фантастически, но я ведь точно знаю, что это реально, поэтому и хочу попробовать.
В Аргентине я, можно сказать, угодил в водоворот событий и закрутился, как белка в колесе. Всем, буквально всем от меня что-нибудь было надо. Первыми насели руководители ЧВК, у которых была масса претензий и хотелок. Нет, понятно, что я накосячил и неслабо, ведь до сих пор еще не предоставил им техники. А ведь ЧВК сейчас стремительно пополняется. Довольно много переселенцев хочет связать свою судьбу с войной, и их надо на чем-то обучать. То, что есть, — это просто слезы, поэтому мои военные уже не просят, а буквально требуют закупить хоть какую-то технику для обучения людей. Собственно, техника — это только один пункт из списка того, что им нужно. На самом деле подразделениям крайне необходимо практически все, начиная от обмундирования и амуниции и заканчивая вооружением. Пришлось пообещать заняться ими в первую очередь.
Следующими недовольным всем и вся были наставники из интернатов, они просто реально уже с ног падали. Их действительно было слишком мало для такого количества воспитанников, а ведь я хотел увеличить количество детей-сирот сразу в несколько раз. Тут я успокоил народ, сообщив, что пополнение их рядов уже в пути, и люди довольно скоро появятся здесь. Ещё до отъезда из Штатов я напряг сына жандарма, велев ему обзвонить людей, который рекомендовал в наставники его отец, и пригласить их на работу. Из всего списка только один отказался, сославшись на проблемы со здоровьем, остальные согласились на переезд и работу с детьми вообще без проблем. Да иначе и быть не могло, судя по всему, жандарм предварительно уже провел с ними беседы на эту тему, поэтому каких-то особых сложностей не возникло.
Уже через несколько дней я пожалел, что сюда приехал. Оказывается, сидя в Нью-Йорке, я, можно сказать, был на курорте в сравнении с тем, в каком темпе мне приходилось работать здесь. Наверное, поэтому я даже обрадовался звонку Абрама Лазаревича и его буквально требованию срочно отправляться в Союз. Очень уж кому-то там важному понадобилось меня увидеть.
Конечно, сразу же в путь я не отправился, но и тянуть с отъездом не стал. Немного времени пришлось потратить на составление списка покупок, которые надо сделать в Штатах, чтобы взять с собой на родину. Ничего особо важного, просто раз уж поеду домой, то повезу с собой необходимое оборудование для дома, начиная от холодильника и набора посуды и заканчивая сантехникой для нормального санузла.
Покупкой всего необходимого озадачил Майкла. Кого он там привлечет к этому делу, мне не особо-то и интересно, главное, чтобы все успели подготовить к моему возвращению в Нью-Йорк. И да, в Союз я отправлюсь только после того, как загляну в Нью-Йорк. Раз уж такое дело, то повезу с собой ещё и двухместный самолёт. Все-таки наизнанку вывернусь, но по приезде обязательно навещу деда, а чтобы не
