Ревизор: возвращение в СССР 23 - Серж Винтеркей
— То есть, вы считаете, что сложились условия для взрывного роста не только числа мусульман на планете, но и для развития у них протестных настроений, которые могут использовать американские спецслужбы? — задал мне очень грамотный вопрос тот самый офицер в очках, с которым мы однажды после лекции встретились в доме на Котельнической набережной.
— Все верно, так оно и есть. Так что американцы не смогут удержаться от того, чтобы это не использовать против своих врагов. Создали же они в Латинской Америке эскадроны смерти против коммунистов и социалистов. Чем принципиально отличается эта работа?
Именно поэтому я и говорил в лекции, что мы не должны иметь никаких серьезных проблем ни с одной исламской страной мира. Если американцам удастся натравить на нас хоть одну, к ней неизбежно присоединятся при поддержке американцев и многие другие. А интерес ЦРУ к созданию и поддержке течения так называемого исламского терроризма невероятно вырастет. Они даже не подумают, что потом эти же террористы могут обрушиться и на них… В Америке очень много того, что они искренне ненавидят.
И есть еще один интересный нюанс. Все грядущие проблемы с ростом протестных настроений среди мусульман отнюдь не будут связаны только с подрывной работой ЦРУ. Некоторые процессы могут пойти американцам даже во вред. К примеру, в тех исламских странах, где уровень жизни стремительно растет, возрастает протест традиционно настроенного населения против стремительной урбанизации и всяких новшеств, заимствованных у западных стран. Они кажутся большинству населения противоречащими основам ислама. Не удивлюсь, если через несколько лет, к примеру, полыхнет в том же Иране, верном союзнике США. Шах понастроил университетов для молодежи, где ее учат жить, как в Америке, а Иран совсем не похож на Америку. И очень часто, закончив университет, местный молодой человек не может найти в своей стране достойной работы. И начинает негативно относиться и к шаху, и к США, прислушиваться к традиционным слоям населения. Опасный процесс для Ирана… Малообразованный традиционно настроенный житель Ирана готов крушить все западное, а его грамотный сын, закончивший университет, может подсказать, как это сделать наиболее эффективно…
Больше вопросов не было, но офицеры расходились после моей лекции очень озадаченные… А Румянцев был так доволен моим выступлением, что очень меня хвалил.
— Не каждый день увидишь, как семнадцатилетний пацан озадачивает полковников и подполковников! — сказал он.
С Лубянки поехал в университет. Приехал уже к концу второй пары, не стал вламываться в аудиторию, какой смысл это делать за пятнадцать минут до конца пары? Пересидел это время в буфете.
Когда я пришёл на следующую пару, однокурсники встретили меня радостными криками. Все разговоры были исключительно о свадьбе и банкете. Все были очень довольны. Даже драку между Булатовым и Лёхиным одноклассником все рассматривали, как позитивный момент, мол, даже драка была, всё как у людей, какая ж свадьба без драки?
В некоторых возбуждённых голосах мне послышались нотки зависти. Ну, извините…
— Пойдём покурим, — подлетел ко мне Лёха с таким озабоченным видом, что я уж, грешным делом, подумал, что у них со Светкой что-то пошло не так в брачную ночь. И сейчас мне придется читать лекцию по половому просвещению. Как на той фабрике, не дай бог!
— Ты с ума сошёл, такую гостиницу снял? — зашептал он мне. — Да ещё на два дня! Да ещё с рестораном! Бирюков твой так и не сказал, сколько ты заплатил, сколько я его не пытал!..
— О господи! — схватился я за голову. — Лёх, ну это ж свадебный подарок. Он такой и должен быть.
— Короче, вот возьми, — протянул он мне стольник. — У тебя у самого семья, нечего такие подарки делать.
— Лёх, успокойся. Деньгами такой подарок не оценить. И вообще, очень много чего нельзя оценить деньгами. Дружбу, например. Убери деньги. Когда-нибудь и ты мне обязательно сделаешь роскошный подарок, — похлопал я его по плечу, ободряя и намекая, что он сможет себе это позволить.
Ну, вроде убедил, по крайней мере, стольник он убрал.
Только мы собрались зайти в аудиторию, как появился Гусев.
— Павел! Я к тебе, — поднял он руку вверх, привлекая к себе внимание. Лёха ушёл, а мне пришлось задержаться. — Посмотри, — протянул мне Гусев свежий номер газеты. — Это та статья, про которую ты говорил?
— «Директор — феодал»?.. Название поменяли, — сразу отметил я. — Фух… Надо читать, похоже, подшаманили мой текст. Боюсь, тут моя только фамилия внизу осталась, — улыбнулся я Гусеву, встал тут же в коридоре и принялся с любопытством читать «свою» статью.
Глава 19
Москва. МГУ.
Хотя я и был готов к чему угодно, но ничего страшного не произошло, мой текст просто причесали. Во-первых, убрали все фамилии. Во-вторых, название фабрики завуалировали так, что её не вычислить. Ну, и ещё несколько моментов сгладили, вот, собственно, и всё. Удивительно… Вера сильно сомневалась, что статью пропустят, а у неё опыт будь здоров… Это что же, Захаров так на Ландера насел? Не будет ли у нас у всех, теперь, проблем?
— Ну, что там? — спросил, не скрывая своего любопытства Гусев. — Такой вид озадаченный…
— А? Всё нормально, — ответил я, вспомнив, что он стоит рядом. — Пять минут, полёт нормальный, идём ко дну.
— Что?
— Сам ещё ничего не понял, — честно признался я.
— Сильно твой текст поменяли?
— В том-то и дело, что почти не поменяли, — озадаченно посмотрел я на него. — А ведь редактор очень сомневалась, что статью в таком
