Т-34: Т-34. Крепость на колесах. Время выбрало нас - Михаил Александрович Михеев
Уже вечером, жуя довольно паршиво сваренную кашу, порядком сдобренную жестким, но вкусным мясом невовремя для себя вышедшего на дорогу лося, он узнал, как их колонна уходила из города. Паршиво уходила, по чести говоря, совсем не так, как планировалось. А всему виной немецкие машинисты. Или, точнее, вполне себе отечественные – паровозами-то управляли никакие не фрицы, а те самые люди, что водили советские поезда. В начале войны многие из них не видели ничего дурного в том, чтобы работать на новых хозяев, тем более немцы платили совсем неплохо, позволяя не просто содержать семьи, а чувствовать себя весьма состоятельными людьми, поплевывающими сверху на соседей. Так что рулили они своими паровозами, теми же, что и раньше, и даже с теми же звездами, и в ус не дули. Не пришло еще то время, когда обыватели массово поймут, что принесли им немцы.
Как раз в тот момент, когда группа Мартынова намеревалась уже рвать когти, появился один такой шустрик. Именно шустрик – там, где немцы бы, несомненно, придерживались графика, этот гнал паровоз, то ли рассчитывая скорее попасть домой, то ли просто рассчитывая загнать эшелон на станцию и отдохнуть в относительном комфорте. А может, и еще что, теперь уж не узнать. Главное, он прибыл на полчаса раньше, чем ожидалось. Колонна как раз вошла на мост, и тут – опа, приплыли, гость незваный заявился и прет лоб в лоб. И остановиться, что характерно, уже не успевает.
Первой на мост выползла как раз «тридцатьчетверка», и Хинштейн, по достоинству оценивший удобство командирской башенки, не подкачал. Впрочем, он, высунувшийся из люка, и безо всякой оптики увидел состав и отреагировал наиболее доступным способом – выстрелил по немцу и вдобавок попал.
Советское пятидесятисемимиллиметровое орудие в начале войны считалось даже избыточно мощным. Логично, в общем-то, особенно учитывая, что свою актуальность оно не потеряет даже при появлении у немцев «тигров» и «пантер». Сейчас им довелось воочию увидеть результат этой мощи. Бронебойный снаряд ударил в паровоз, насквозь, как бумажные, прошил котел и будку машиниста, зарылся в уголь, которым был набит тендер, и уже там взорвался. Не так и сильно, по чести говоря, калибр все же невелик, взрывчатки маловато, но это было и неважно. Котел паровоза грохнул куда более звучно и, уж конечно, красочно.
Как не самое маленькое творение рук человеческих превращается в клубок огня и пара, в эту войну, наверное, видели многие. Еще больше увидят, война-то предстоит долгая. Но от своей затасканности зрелище менее фееричным не становится. Вот он есть, паровоз – а вот его уже и нет. А доли секунды спустя начинают громоздиться один на другой вагоны, и все это месиво проползает еще метров пятьдесят, прежде чем окончательно превратиться в бесформенную кучу и рвануть вторично. Что-то легковоспламеняющееся и взрывчатое эшелон таки вез.
Уничтожение эшелона – это, конечно, хорошо, а вот тот факт, что он натворил… Нет, закиданный мелкими обломками танк не в счет, его броня и не к такому приспособлена, зато чтоб проехать по мосту теперь требовалось разобрать завал, да и в каком состоянии сами конструкции, непонятно. Планы менять пришлось, что называется, на бегу.
Два мощных взрыва разрушили опоры моста – к счастью, трофейной взрывчатки имелось в избытке. Теперь эта транспортная артерия вышла из строя надолго, что создаст рвущимся вперед в отчаянной попытке выдержать рушащийся на глазах график наступления немецким частям проблем не меньше, чем отозванная с фронта дивизия. Вот только вместо лихого прорыва в тыл к немцам уходить пришлось более предсказуемым, а значит, и потенциально более опасным путем. И сожженный при отступлении дебаркадер[20] в такой ситуации выглядел не более чем мелкой гадостью, все равно немцы им практически не пользовались.
А потом еще, не иначе для полноты ощущений, на марше угробили два БТ. Все же неопытные мехводы – зло! Даже немецкие механики ничего не смогли поделать с напрочь запоротыми двигателями. И, хотя остальные машины пока держались, отступление уже нанесло вреда больше, чем немцы. И, что паршиво, на глазах сокращались запасы драгоценного топлива…
А потом они наткнулись на беженцев. Это случилось на следующие сутки после того, как Сергей пришел в себя. Он уже ходил не шатаясь и даже посидел немного за рычагами «тридцатьчетверки», но сил пока было маловато, и большую часть времени Хромов ехал на броне. Надо сказать, он даже научился получать от этого некоторое удовольствие, тем более, погода стояла неплохая. Даже удивительно, что их все еще не накрыла авиация – наверное, потому, что они все же успели отойти достаточно далеко, а самолетов у немцев был не вагон. К тому же, Мартынов перевел режим марша в основном на ночное время, плюс вечер и утро, а днем отстаивался в лесу.
Они как раз свернули с основной дороги на какую-то малоприметную тропу. Судя по ширине, раньше по ней немало ездили. Возможно, лес возили, а может, она просто на какой-то отдаленный хутор шла, неважно. Вот только с того времени прошло уже немало лет, и все капитально заросло невысокими осинами вперемешку с кустами рябины. Снизу, дополняя картину, лезли медлительные, но упорные сосенки, и видно было, что еще немного, и дорога эта исчезнет окончательно. Да и сейчас… Колеи еще видать, а вот между ними и не поймешь, что было. В общем, самое то.
Они не раз уже пользовались для дневок такими отворотками, опыта хватало. Разведка ушла вперед (именно ушла, мотоциклу здесь было не продраться), затем свернула тяжелая техника, ну и группа маскировки без особой уже спешки замаскировала следы их маневра. Насобачились за последнее время так, что если специально искать не будешь, то и не поймешь, что здесь прошла не самая маленькая колонна. Оставалось углубиться в лес подальше и накрыть технику трофейными маскировочными сетями, благо этого добра хватало, и ветками деревьев. Все, теперь с неба найти их будет ой как сложно.
И все равно, прежде, чем все закончится, командиры обойдут свои зоны ответственности, а потом их еще и Мартынов проверит. Почему? Да просто со стороны огрехи виднее. А еще, лучше десять раз перебдеть, чем попасть под бомбовый удар или прошляпить немцев. Нет уж, нет уж. И Сергей, как только смог нормально ходить, сразу же включился в этот процесс. А куда деваться? Завоевать авторитет сложно, а растерять можно в один миг. И показывать слабость хоть кому-то он не собирался. Как, впрочем, и остальные.
