Колхозное строительство 6 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Туристов кроме них было не так уж много — три машинки. Охрана чего-то людям сказала, и те держались в стороне. Пётр решил, что такая красота не должна пропадать — нужно наладить сюда автобусное сообщение по выходным и оборудовать кемпинги. Мусор появится — обязательно кто-то пустую бутылку выбросит. Ну, можно и сторожей с уборщиками нанять, и милиционера с квитанциями для штрафов поставить. Всё равно нужно эту красоту приблизить к людям. На дачу вернулись усталые и голодные. Сразу и не таким всё страшным стало казаться — тень, уют, прохлада. Экзотический диван, на котором можно вытянуть ноги.

Хорошо. Ляпота. Ляпота-то какая!

Событие шестьдесят третье

Стоя у самого края обрыва горы, он спросил у неё:

— Скажи, ты меня любишь?

— Люблю!

— Тогда прыгни вниз…

Она улыбнулась, посмотрела ему в глаза и сказала:

— А ты любишь?

— Да!

— Тогда толкни меня!

…Ну, он и толкнул. А что, любит ведь.

Пётр проснулся от того, что кто-то трогал его за лицо. Подумал, что Юрка балуется. Где он варежки тут раздобыл? Потом рука на лицо наползла, что-то больно большая — величиной почти с блюдце. И с множеством мохнатых ног! Пётр схватил правой рукой это нечто неизвестное и зажал в кулаке. Существо заворочалось, пытаясь освободиться. Ощущение было такое, будто в его руке находится шевелящийся комок шерстяных ниток толстого прядения. Тишков решил посмотреть, что же он поймал. Подошёл к плотно зашторенному окну и чуть отодвинул портьеру. Луч света проник в комнату и осветил руку. Твою ж!!! Пётр обнаружил, что сцапал довольно крупного тарантула. Он быстро сдавил кулак, так, чтобы паук не успел его укусить, затем открыл форточку, просунул в проём руку с гадом и отшвырнул его подальше. Или это фаланга была? Чем они различаются? Ещё какие-то каракурты бывают. Те точно ядовиты.

Будто и без этого приключений в жизни не хватает! Как хорошо было на Урале, самый крупный враг — это овод. Да их там вообще всего три: оводы или слепни, комары, да клещи. А тут ведь и змеи водятся! Что там охранник вчера говорил про лес? Среднеазиатская кобра. Щитомордник. Это который хвостом трещит. Или нет? Бр-р-р!!! Сна как не бывало.

Спустился вниз. Там на огромном расписном кресле сидела с поджатыми под себя ногами Маша-Вика.

— Чего не спишь? — пошёл к умывальнику. Воды не было. Как сюда вообще воду подают?

— Не знаю. Что-то как в бок толкнуло. Проснулась — и сна больше ни в одном глазу. Тоже умыться хотела.

— Пошли вон до речки дойдём. Пить, может, и нельзя — а вот умыться в холодненькой никто не помешает. А не знаешь, как сюда вода подаётся? — Пётр оглядел помещение.

— Вон там дверь есть, она в подвал ведёт. Толстенная, железная. Как в бомбоубежище. Может, там какой насос?

Тишков заглянул, щёлкнул выключателем. Загорелся свет. Внизу был хлам, насоса видно не было. Ещё какая-то дверка виднелась.

— Пойдём к речке. На разведку. Наверное, тут можно порыбачить — вон в подвале вроде удочка стоит. Форель серебристая. Наловим, закоптим, шашлык сделаем.

— Шашлык? Из рыбы?

— Эх, молодёжь! Из рыбы. Самый вкусный. Ладно, сначала наловить надо. Пошли на разведку.

Тропинка вела. Нужно поругать товарища, который здесь за порядок отвечает. Хоть бы подмели! Мелкие камешки проскальзывали, словно по гороху идёшь. Того и гляди грохнешься. Речка была если не прозрачная, то и не мутная, а вода — холоднючая. Умылись, Пётр даже глотнул. Зубы заломило. Вкуса и не понять. Вода.

Внезапно, прямо на их глазах, речка, из которой Маша сейчас тоже пыталась попить, стала густой коричневой жижей.

— Смотри! — вскрикнула Вика, показывая рукой на реку. Река вздыбилась над берегом бурунами около метра высотой, цвет у воды стал коричневый, рёв усилился и был больше похож на раскаты грома.

— Не нравится мне это…

— Давай-ка, к дому двигаем! — начали подниматься, и тут Пётр основательно поскользнулся.

Калоша, что он надел, выходя из дома, соскользнула и покатилась к реке. Пришлось снова спускаться — опять запнулся, и на заднице съехал к воде. Натянул великоватую ему кунаевскую обувку (здоровый был дядька), хотел подниматься — и в последний момент обернулся. То, что он увидел, забыть невозможно. Это был сель, который надвигался на Петра со скоростью экспресса. Сель — это каша из камней, замешанных на воде, высотой с многоэтажный дом, шириной от склона до склона. Эта каша ревела и клокотала, брызгала, выплёвывая вперёд себя большие камни величиной со стол, и очень быстро приближалась к нему. Если это тебя накроет — и не мечтай, что останешься в живых. Страх придал сил и равновесия. Камешки больше не проскальзывали под калошами. Походя схватил стоящую столбом Цыганову и, сколько сил хватило, понёсся к дому. Там жена и двое детей. Повезло — все трое внизу были. Захлопнул дверь и огляделся. Нет, блин! Это ловушка. Походя снесёт. Доли секунды хватило сообразить. Подвал-бомбоубежище! Двумя руками сгрёб всех и запихнул в дверь, захлопнул за собой — и тут земля задрожала.

Интерлюдия четыре

— Новости? — Шелепин попытался по лицу входящего определить, что там в Алма-Ате.

— Больше ста человек погибших. Несколько тысяч пропавших без вести. Выходной, люди на природу подались. Переброшены несколько воинских частей. Сель пошёл из-за неверно рассчитанных взрывных работ. Пытались увеличить селезащитную плотину. Но это приличное расстояние, и оцепление стояло выше в горах.

— Тишков?

— Бывшая дача Кунаева находилась на пути селя. Спасатели пытаются туда пробиться.

— Возьмите вертолёты.

— Конечно, товарищ Генеральный Секретарь, вертолёты задействованы. Разрешите идти?

— Как будут новости, сообщите.

Конец книги.

Краснотурьинск 2021.

Уважаемые читатели! Кому понравилась книга — ставьте сердечки. Награды тоже приветствуются. Седьмая книга будет. Скорее всего. Осталось много неиспользованного материала.

Как там в речах при вручении «Оскара»? Благодарю родителей, что вырастили меня. Жену, что терпела мою писанину. Вас, что ни с того ни с сего решили читать эту муть, да ещё за деньги.

Особая благодарность — Александру Чечину. Без него книга точно вышла бы хуже.

Отдохну пару дней, и начну. Или не начну. Или не пару. Или погиб?