Принцепс (СИ) - "Пантелей"

Сельджуки долго рассусоливать не стали, двенадцатого декабря они взяли Тебриз, а двадцать второго осадили Тегеран, соединившись с туркменами. Двадцать пятого, сразу после Рождества, Ричард скомандовал «Вперёд!» и понеслось. Усиленный неполным корпусом герцога Геноцида, Томас Гилсленд, не мешкая, захватил замки, контролирующие броды через Евфрат, отрезав сельджуков от обозов снабжения. Рауль де Лузиньян вторгся в Киликию, переодевшийся в броню Патриарх Константинополя, лично возглавил десант в Синоп, а король Руси, Сир Спящий Леопард начал тиранить Армянское нагорье партизанскими налётами. Наверняка, перехватывались не все обозы, но даже этого хватило, чтобы султанская армия начала голодать. К счастью, Хорезмшах прислушался к мнению «Гнева Аллаха» и на пытался удержать обречённые города, а вывез из них всё продовольствие до последнего зёрнышка и последней соломинки. Жаль, что нельзя было забрать с собой воду, колодцы просто завалили камнями.

С Хорезмшахом Ричард встретился в Багдаде на Крещение Господне.

– Привет тебе, славный Хорезмшах. Ты действовал умно, и нам удалось поймать ваших еретиков в мешок. Эти кочевники слишком рассчитывали на силу и численность, даже не предполагая, что на войне это не самое главное. Тебриз и Тегеран потом восстановишь, это обойдётся гораздо дешевле, чем собирать новую армию. Кстати, Луи де Блуа вернёт тебе восемь с половиной тысяч воинов, из десяти, которые ты отправлял в Индию. Две тысячи погибли, или умерли. Но поверь мне, эти потери оправданы. Оставшиеся в живых стали настоящими демонами войны. Такими же как у меня.

– Верю, «Гнев Аллаха»…

– Брось ты это мракобесие, Шах. Называй меня Сиром, или Ричардом. Аллаха вашего я никогда не видел, заданий от него не получал, а если бы и получил, то исполнять бы не стал. Впрочем, как и те, что от исходили бы Христа. Если они и правда такие могучие, то пусть сами решают свои проблемы, а нам с тобой нужно как можно скорее похоронить в песках всех сельджуков и туркмен.

– Я понял, Ричард. С Аллахом понял, но почему ты так с пророком Исой? Ты ведь христианин.

– Я не просто христианин, а «великий Паладин». Мне это очень удобно. Только поэтому я христианин. Кесарю-кесарево, а божьи рабы пусть надеются на воздаяние в Раю. За то, что они служат мне, воздаст им Иса. Я был бы последним дураком, если отказался бы от такого подарка. Итак, в мешок мы ваших еретиков поймали. Смогут ли они откочевать на восток?

– На востоке бескрайняя степь, Ричард. Многие, несомненно, уйдут.

– На востоке есть реки, перейти которые можно только по льду, Шах.

– Я это знаю, Сир. Но Кей-Хосров успел ублажить ханов Кипчаков и Булгар. Это только тебя невозможно купить за золото, «Гнев Аллаха», остальные на него очень падки. Все сельджуки и туркмены, конечно, не уйдут, но какой-то частью прорвутся несомненно.

– Это очень плохо, брат мой. Лет через десять они вернутся, во главе бесчисленной армии кочевников и китайцев. С тысячей, а то и не одной, пушек, причём не византийского образца, а нашего. Китайская селитра ничуть не хуже индийской.

– Десяти лет мне не прожить, брат мой, я слишком для этого стар. Битва с сельджуками для меня последняя.

– Печально. Ты старше меня всего на тринадцать лет. Ты уже назначил себе наследника, начал его учить?

– Нет. Какая мне разница – что будет после меня?

– Если твой наследник окажется никуда не годным, Аллах обязательно спросит с тебя.

– А ты выбрал себе наследника?

– Выбрал. И не потому, что боюсь спроса вашего Аллаха, а потому, что мне за созданную мной державу будет обидно. Мой наследник этого пока не знает, но он есть. Итак, мы будем действовать совместно, в таком случае ты подчиняешься моим приказам, или каждый сам за себя?

– Я буду выполнять твои приказы, Ричард. Но только во время этой войны, оммаж приносить не буду.

– Это меня устраивает. Кей-Хосрову придётся разделить войско, иначе они просто перемрут от голода. Готовь к обороне Ургенч и Бухару, основные силы султан бросит на них.

– Почему на них, а не на Багдад и Басру?

– Каракитаи его поддержали?

– Пока нет. Мы их сильно напугали.

– Именно поэтому главной его целью будут Бухара и Ургенч. В Багдаде и Басре он союзников не найдёт, да и большие силы на нагорье ему не прокормить. Отвлекающие удары он, конечно, организует, но их мы перебьём без особого труда. Тысяч сто он поведёт на восток, вдоль русла Амударьи. Готовься.

– Сто тысяч мне не удержать, как бы не готовился.

– Удержишь. Твои индийские ветераны уже на подходе. Кроме них я выделю тебе Гангский легион и одну особую терцию. Кроме того, я уже отдал приказ разоружать в Басре все корабли. Двести пушек лишними не будут. Главное, успей их доставить до места.

– Успею. – повеселел Хорезмшах – У сельджуков пушки намного тяжелее, к тому-же им придётся идти по выжженной земле. Чем я отплачу тебе за помощь?

– Если мы отобьём у сельджуков Тебриз и Мераге, они станут моими по праву меча, но всё население я тебе верну.

– И Дербент…

– Дербент захватили русы и аланы, они моими вассалами не являются, только союзниками. Зато они станут тебе добрыми соседями, когда выбьют кипчаков и половцев из степи. Ты сможешь, не оглядываясь на север, наступать хоть на восток, в Китай, хоть на юг, в Индию.

Думал Хорезмшах недолго. Дербентский проход важно было удерживать, чтобы не пропускать разбойничьи орды кочевников, доходов он не приносил, наоборот, сплошные затраты. Если отдать Ричарду Тебриз и Мераге, то будет неважно, удержат ли русы Дербент, любое вторжение примут на себя крестоносцы.

– Я согласен. А что ты собираешься делать с сельджуками, которых захватишь в Малой Азии?

– Не знаю. – честно ответил Ричард – Мне предложили их всех перебить, но это как-то… Неправильно это. Создатель такого не одобрит. Не все же они разбойники.

– Отдай их мне.

– Отдам с удовольствием, но взамен прошу тебя задуматься о наследнике. Эта война – хороший шанс заработать ему авторитет.

– Уже задумался.

Ричард кивнул и позвонил колокольчиком. Оруженосец, очевидно ожидавший сигнала, моментально сервировал стол. Небольшой серебряный кувшинчик, две серебряные рюмки и серебряное блюдо со свежими фруктами появились уже через минуту.

– Не будем нарушать традицию, приносящую нам удачу. – Ричард лично наполнил рюмки джином – Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами!

Двадцать шестого февраля 1197 года к Бухаре подступило изрядно измотанное, но всё ещё очень многочисленное, войско сельджуков и туркмен. Тактика обороны городов в Европе была отработана до совершенства, поэтому ничего нового изобретать не пришлось. Бухару окружали четыре артиллерийских форта, с вала одного из которых за приближающимся войском наблюдали король Нового Сиона, Ицхак Левит и, недавно ставший соправителем Хорезмшаха, его младший сын Мухаммед Ала ад-Дин. Сам хорезмшах остался оборонять Ургенч, где были построены точно такие же укрепления, те же четыре форта, по тридцать пушек в каждом. Сначала между городами разделили и крестоносцев, но когда стало понятно, что основные силы идут на Бухару, Гангский легион был в полном составе собран именно в ней. Ветераны-легионеры передвигались быстрее измученных лошадей сельджуков, к тому-же вынужденных охранять обоз с пушками и припасом к ним, поэтому не только успели собраться, но и передохнуть, и даже провести учение.

Защитники Бухары отлично понимали, что отступать сельджукам некуда. Столицу султаната Конью, уже осаждали Рауль де Лузиньян и Патриарх Константинополя; атаки на Ракку, Багдад и Басру только погубили тысяч сорок воинов султана, не добившихся при этом никаких результатов; Тамас Гилсленд и Луи де Блуа уже зачистили Междуречье и подходили к Мераге. Даже будь под командованием Кей-Хосрова свежее войско, пробиться обратно они уже не смогли бы.

– Бедные лошадки. – сложил свою подзорную трубу Мухаммед Ала ад-Дин – Как же эти уроды их замучили. Я не увидел султанского бунчука[89].