Дети Революции (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр"
Граф застонал от отчаяния — вся жизнь летела под откос, просто потому, некогда, в далёкой молодости, он был преступно легкомыслен… и не поумнел к старости. В горле пересохло, он потянулся к звонку, намереваясь позвать лакея. Увидев на прикроватном столике запотевший, холодный даже с виду графин, стоящий в тазу с колотым льдом, умилился. Ну хоть что-то осталось неизменным! Верные слуги Орловых-Давыдов даже после получения вольных остались со своими хозяевами, стараются услужить им всеми силами.
— Чтобы там ни говорили о равенстве людей, — пробормотал граф, нащупывая ногами тапочки, путаясь в длиннополой ночнушке, — но есть Господа и есть Слуги, и это врождённое!
Налив себе вкуснейшего морса с нотками чего-то непривычного, но безусловно вкусного, граф почувствовал сонливость и отправился в постель, зевая.
* * *— Самоубийство как есть, — постановил коронер, осмотрев место преступления, кишащее представителями революционной и̶о̶к̶к̶у̶п̶а̶ц̶и̶о̶н̶н̶о̶й̶английской администрации, — есть следы употребления опиума, но ничего удивительно в том не вижу.
Сидящий в лучшей одежде, покойник бледно щерился из кресла, глядя на потуги живых найти следы. Лужи крови из перерезанных запястий, валяющийся тут же кинжал, заляпанный кровью, никаких следов борьбы.
Ясно, что граф покончил собой, а положа руку на сердце — причина для такого поступка у него самые веские. Самоубийство хотя бы отчасти искупало грехи в глазах Общества.
Вести расследование тщательно, по всем правилам, никому не нужно. А ну как наткнёшься на этакое? Смерть Владимира Петровича Орлова-Давыдова выгодна всем, начиная от его вдовы и детей, заканчивая сэром Горнби.
— Помутнение рассудка, — охотно подытожил медик, приняв от Ольги Ивановны, вдовы покойного, немалую мзду[10], — на почве нервической горячки такое бывает.
Многочисленная прислуга, встревоженная смертью хозяина, напугана… всё больше своей судьбой. Наследник рода Орловых-Давыдовых, Анатолий Владимирович, с явным облегчением объявил об отъезде за границу и продаже петербургского особняка, как осквернённого.
Слуги, за исключением десятка самых верных, увольнялись. Благо, в завещании, составленном Владимиром Петровичем ещё несколько лет назад, многие из них упоминались. Прохор Иванов получил от хозяина За верную многолетнюю службу аж триста рублей ассигнациями, обесценившимися после переворота почти вдвое.
* * *Благодетель напрасно ждал лакея в условленном месте, стискивая в кармане дерринджер. Обещанный паспорт одного из самых благополучных государств, чек на крупную сумму и билеты на надёжный пароход, отправляющийся в безопасную страну, остались невостребованными.
Лакей не явился, что заставляло нервничать благодетеля.
— Неужели догадался? — Пробормотал он наконец, — Сволочь! Чернь неблагодарная! Документы же, почерк мой… а, чёрт с ним! Доказать ещё надо, и кто будет проверять слова бывшего лакея? Да всегда можно отговориться тем, что кто-то подделал мой почерк! Чёрт возьми, а всё же неудачно получилось, теперь ждать буду, когда и где этот Прошка может всплыть.
Дёрнув плечами, таинственный незнакомец отправился прочь, не глядя по сторонам. Немолодая нищенка, бредущая навстречу с безумным видом, не привлекла внимание. Сколько таких сумасшедших стало после прихода английских гостей, подсчитать невозможно. Гибель родных, пожары, разорение, насилие…
Бормоча невнятные ругательства, старуха прошла мимо, скрывшись в грязном, вечно полутёмном переулке. Несколько минут спустя она неожиданно резво метнулась в подворотню, и вскоре оттуда вышла немолодая чухонка, явно из прислуги.
Чухонка степенно, припадая на одну ногу, прошла вдоль недавнего пожарища, поковырявшись в развалинах. Пару часов спустя, сменив ещё несколько личин и отмывшись, перед отцом стояла молодая девушка с чуточку грубоватым, но миловидным лицом.
— Страшно было, папенька, до ужаса, — призналась она Прохору, — но и весело!
— Дурная, — ласково сказал отец и не удержавшись, хохотнул, — моя кровь! Ну что, опознала?
— Да, папенька, племенник это хозяйский, что по линии Долгоруковых.
— Весело, — задумчиво сказал лакей… впрочем, сейчас к нему это слово удивительно не подходило, Прохор Иванов походил скорее на военного в отставке, причём не унтера, а поручика, выслужившегося из рядовых.
— Ну что, атаман? — Задал странный вопрос молодой мужчина, сильно похожий на Прохора, — гуляем или уходим?
Ответа бывшего лакея с напряжённым вниманием ждал не только сын, но и пятеро крепких мужчин с жёсткими, решительными лицами людей, видавших виды.
— Гуляем, казаки, — зло улыбнулся Прохор, — Пугу, пугу[11]!
* * *В Российской Империи становилось всё больше людей, действовавших без оглядки на официальные стороны конфликта. Крестьяне, мещане, ремесленники купцы, взявшись за оружие ради защиты Родины или самозащиты от расплодившихся банд, быстро понимали простую истину: Винтовка рождает власть[12].
Разбиться на партии народ ещё не успел, но уже нашёл виновных. Дворяне, забравшие землю у её хозяев[13], инородцы, некоторые чиновники, кулаки и прочие мироеды. С помощью оружия эти проблемы решались очень хорошо.
[1] Драбант изначально — телохранитель знатных господ, но может толковаться также как телохранитель-прислуга. Вплоть до 1880-х драбантами в Российской Империи называли денщиков и вестовых в казачьих и милицейских (части ополчения) частях. Служебные обязанности денщиков и вестовых включали в себя и охрану командира.
[2] Фехтование на древковом оружии — пиках, копьях, алебардах, ружьях с примкнутыми штыками.
[3] Гайдуки — сословие профессиональных воинов-телохранителей, чаще всего вольнонаёмных. Труд их оплачивался достаточно высоко, так что дети гайдуков нередко получали университетское образование, что в те времена требовало очень серьёзных вложений капитала.
Гайдуками назвали себя восставшие крестьяне и «благородные разбойники» в Восточной Европе и в Малороссии. Так же гайдуками вельможи могли «назначить» просто крупных слуг, в том числе и крепостных. Но это уже «не настоящие» гайдуки.
[4] Екатерина Вторая закрепостила не менее 800 000 душ, а душами в те годы называли исключительно представителей мужского пола, причём старше определённого возраста. Легко подсчитать, что крепостными при Екатерине «Великой» стало порядка 2000 000 человек, при этом положение крепостных при Екатерине резко ухудшилось.
[5] Дворовые крестьяне не просто прислуга помещика, пребывающая в крепостной зависимости. Дворовые не имели даже толики прав, положенных крепостному — их можно было засечь до смерти для развлечения. Зафиксированы и пытки крепостных (исключительно ради развлечения помещиков), с дыбой, колесованием и прочими «изысками».
[6] Курс бумажных денег вполне официально отличался от металлических, был существенно ниже.
[7] Масоны в то время были модными, в какой-либо Ложе состояла большая часть представителей Света. Значительная часть масонских Лож была (и осталась) скорее клубами по интересам, вплоть до клубов госмосексуалистов. Но были (есть) и серьёзные игроки, занимающиеся финансами, политикой, расовыми теориями и прочими серьёзными вещами. Проблема в том, что очень сложно понять, где кончается модный клуб для своих, и где начинается политика. Как правило, серьёзные игроки используют клубы по интересам, умело пользуясь мистической составляющей и более-менее отлаженной структурой любой (даже игрушечной) масонской ложи.
[8] Награждённых поместьями.
[9] Крещёных евреев.
[10] Самоубийц не отпевают и хоронят (хоронили раньше) за оградой церковного кладбища. Исключение — самоубийство в помутнении рассудка.
[11] Кличь запорожских казаков: Пугу, пугу? — В подражании филину звучал вопрос. Ответ — Казак с Лугу!
Вопрос о правомерности или неправомерности присвоения казацкого звания бывшим лакеем неуместен. Не факт, что настоящие казаки признают их, но желание показачиться говорит о том, какую судьбу выбрали люди.
