Герман Романов - Спасти Каппеля! Под бело-зеленым знаменем

— И как ты меня нашел здесь, товарищ Бокий, — Мойзес насмешливо посмотрел на заиндевелого на морозе чекиста. Не простого — своего непосредственного начальника, ведавшего Особым сектором секретно-политического управления. Взлетел на карьерной лестнице после пермских событий, вхож к самому «Яцеку» — Феликсу Дзержинскому — без доклада.

— Мусульмане как говорят — если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Вот я и здесь, товарищ Мойзес, по вашу душу. Что скажешь хорошего? Какие новости? У вас тут, как слышу, война идет?!

Стекла в окнах дружно звякнули — отдаленные перекаты артиллерийского огня слышались все громче и громче.

— Смяли они нас, полностью раздавили дивизию. Все, товарищ Бокий, нужно уже уносить ноги, сюда подходят ижевцы. Надеюсь, что встреча с ними не входит в твои планы?!

— В наши планы, товарищ Мойзес, в наши. Как я понимаю, в прошлом году мы с тобой крепко ошиблись, когда предположили, что беляки укрепятся на юге. И создадут там свое государство.

— Мы не ошиблись, мы просто не предугадали всю правду. Они там закрепятся, и тут, как ты понимаешь, у них будет свой порядок. Вот так-то, товарищ Бокий. А как ты думаешь, почему они на юг не рванули, а именно сюда пошли, да еще своих рабочих прихватили?

— Ты считаешь? — быстро спросил Бокий, и тут же осекся, что-то сопоставив и сообразив. Затем тихо заговорил, удобнее усаживаясь на лавке и расстегнув крючки на полушубке.

— И что нам делать сейчас? Я, признаться, надеялся, что ты его настигнешь, а тут такое началось.

— Я думал, что мы сожмем пружину где-то на Байкале, и там она нас толкнет. К этому все шло, мы зарвались в безоглядном наступлении. Но случилось намного раньше, ты знаешь почему. А от Иркутска еще идут японцы.

— Это плохо, очень плохо. Воевать с ними мы не в состоянии. Яцек каждый день телеграммы посылает, Троцкий скрывает масштабы произошедшей здесь катастрофы от СНК.

— Именно на это намекал тогда мне Фомин, я просто не смог его понять. Еще бы — он знает будущее, а я нет. И что нам теперь делать?

— Вот за этим я сюда и приехал. Из Харбина наш агент отправил странную телеграмму. Министр внутренних дел Сибири Яковлев попытался найти с нашими контакт, предложив нечто важное.

— Что же именно? — Мойзес не сдержал вспыхнувшего любопытства. А потому не смог, что знал — из стана победителей перебежчиков не бывает. Но тут такой ценный кадр, правда, стоит учитывать пребывание его на каторге в свое время, это вряд ли сделает этого эсера лояльным к реставрации монарха.

— Министру известно нечто, что могло бы быть, но что не свершилось благодаря человеку из иного времени. И его имя тоже известно. Все изложено в дневнике Яковлева, надежно запрятанного. Вопрос лишь в цене сообщения, которую затребовал ренегат. Потому телеграмму не выбросили как бредовую, а направили мне.

— Еще что-нибудь было?

— Нет, больше ничего не известно.

— Так вы что, не стали сговариваться?! — возмущенно прошипел Мойзес. — Это не торговая лавка, товарищ Бокий. Нужно немедленно отправить распоряжение, не скупиться, этот каторжанин может дать нам ключ.

— Уже не даст, — тяжело вздохнул чекист, — какая-то группа эсеров совершила теракт на него за предательство партии. Прилюдно застрелили, а заодно ранили Вологодского и военного министра.

— Все бы им стрелять, придуркам, — Мойзес в сердцах выругался. — Не могли подождать, пока мы с ним контакт не наладим. Свой человек на посту министра ой как нужен.

— Контрики обрушили чудовищные репрессии. Эсеры объявлены вне закона, и мы вместе с ними. Весь Политцентр истреблен поголовно, а заодно они прошлись по нашему подполью. Точно не известно, но оно почти полностью уничтожено. Новый военный министр Арчегов расстреливает пачками. Особенно уголовников и партизан. И мятежным солдатам крепко досталось, одна децимация чего стоит.

— Это на них не похоже, — задумчиво проговорил Мойзес. — Перешли к ответному террору без всякого слюнтяйства? Боюсь, что нам тогда будет худо, они нам всех «попутчиков» передавят, как хорь курей.

— Уже передавили, не знаем, кого послать за дневниками Яковлева. Но будем работать, что-нибудь придумаем.

— Хорошо…

Договорить Мойзес не успел, как дверь в комнату отворилась, и на пороге появился дежуривший чекист.

— С аванпостов привели краскома Рокоссовского из 30-й дивизии, бежавшего от белых. Говорит, что имеет важное послание к вам.

— От кого? — Оба собеседника спросили чуть ли не хором. Мойзес при этом чуть не вскочил с лавки.

— Говорит, что от «Ключа». Именно так, если я правильно понял.

На добрую минуту чекисты словно окаменели, с крайним изумлением глядя друг на друга. Первым опомнился Мойзес, обратившийся к дежурному внезапно охрипшим голосом.

— Давай его сюда. Это наш «друг» решил напрямую с нами поговорить. А то его цепной пес от самого Ачинска за мной гонится, только догнать никак не может. Вот и решил теперь в переговоры вступить? Или покуражиться?

— Вы верно расшифровали аббревиатуру АКМ и РПК, но не могли знать фамилию Калашникова, — Ермаков засмеялся и бросил взгляд на взятый из Иркутска «дегтярь» с круглым диском — подарок ижевских рабочих.

— Пулемет хорош, но для своего времени, а оно уже идет. Создан ведь в двадцатые годы — допотопный, конструкция архаичная. Зато сейчас уже есть нечто другое, пока еще на бумаге и в деталях.

Константин Иванович улыбнулся, наклонился к портфелю и выложил на очищенный от посуды край стола несколько эскизов, и все тут же наклонились над ними, изучая схематичные чертежи оружия, которое скрывалось под названиями АКМ и РПК Листки были оценены по достоинству, удивленным оханьем и почтительными взглядами — вот, мол, какой у нас замечательный военный министр, обо всем думает.

— Ижевские оружейники действительно мастера умелые, левши, прямо слово. Сборка ППС-43 уже налажена, правда, «автомат» укрылся под твоим именем. Не возражаешь?

Шмайсер не возражал, он продолжал смотреть на чертеж АКМ. А Ермаков выложил на стол в дополнение чертеж единого пулемета под ленточное питание — полная компиляция надежного ПКМ.

— Пока пару штук сделали под японский патрон «Намбу». В феврале по десятку в день, ну а с марта три десятка. С лета полсотни, но, может, штук шестьдесят в день. С японцами по отливкам и стволам договоренность имеется. Поставки с марта пойдут. Сделать больше невозможно, и материалов нехватка, да и не нужен «шмайсер» по большому счету.

— Как не нужен? — с сомнением покачал головой Фомин.

— Я имел в виду в больших количествах, — поправился Ермаков. — Пехоту им вооружать нельзя, патрон очень слабый. Соответственно, применение тоже ограничено, и там, где дальность стрельбы маленькая — тайга, короче. Ну, еще жилые строения. А вот эта штурмовая винтовка рассчитана на японский патрон, он слабее нашего, а потому автоматика будет без усиления, а вес оружия почти такой же, как у «арисаки».

— У нас додумались до промежуточного патрона, даже сделали, — немец усмехнулся. — Но я представить не мог, что сможет сгодиться японский патрон. Только чертежи имеются?

— Мастера уже принялись за дело со всем рвением, благо в мастерских места достаточно. Небольшие сложности пока вызывает ударно-спусковой механизм, но рано или поздно его изготовят как надо. У них ведь работа существенно облегчена. Есть два способа — или создавать оружие с чистого листа, или просто скопировать образец. Здесь третий вариант, посередине — готового изделия не имеется, зато есть подробные чертежи и эскизы, и мои объяснения, на которых я язык намозолил.

— Где будете делать? В каком количестве? Когда? — Михаила Александровича интересовал в первую очередь чисто практический момент.

— К лету изготовим и испытаем как винтовку, так и ручной пулемет. Со станковым чуть затянем, но к августу первый образец будет. Планируем начать сборку уже осенью на Ново-Ижевском оружейном заводе, на станции Батарейной. Отвели под него целый комплекс каменных зданий, чешские вагоны под временное жилье. Со временем целый городок вырастет, уже больше тысячи человек, на двести теплушек поселок. Сейчас там уже начали подготовительные работы, а также ремонт оборудования и станков эвакуированного с Мотовилихи артиллерийского завода.

Константин посмотрел еще раз на одиноко стоявший у стола ДП и непроизвольно улыбнулся, представив, что будет через год, когда армия перевооружится новыми автоматами и пулеметами.

— Конечно, изготовление за год еще десяти тысяч новых единиц Сибирь просто не потянет, ну, может, если в сто раз уменьшить. А вот любая индустриальная держава такой заказ выполнит не поморщившись. Но легче вдвое большее число уже изготовленных пулеметов купить за те же самые деньги. Но скупой платит дважды, а зависеть в военной сфере от одних иностранных поставок означает, что в войну придется платить не вдвое, а втрое от цены, если не дороже. Россия на своей шкуре испытала такой подход в недавнем противостоянии с Германией.