Антон Демченко - Морская прогулка
Попандопуло молчал всю дорогу до первого пункта нашего сегодняшнего путешествия, конторы финской компании Оутокумпу, медные производства которой так нахваливал Горбунов, но когда мы покинули обитель горячих финских парней и вышли из небольшого особнячка на острове Сальте, Леопольд, наконец, заговорил, и слова его повергли меня в небольшой ступор.
- А что ж вы, Виталий Родионович, и на составленный мною список надобных станков не взглянули? - Небрежно поинтересовался Попандопуло, забираясь следом за мной в нанятую коляску.
- Хм... Леопольд Юрьеввич, а вы уже его составили? - Придя в себя, выдавил я. Ну да, у нас еще толком сам автомобиль не додуман, а один скоростной юноша уже и список оборудования накропать успел...
- А как же. - В голосе Попандопуло проскользнули возмущенные нотки. - Разумеется, он неполон, но для открытия первого этапа производства, указанных мною станков будет вполне достаточно.
- Первого этапа? - Я непонимающе взглянул на Леопольда, и тот нахмурился.
- Виталий Родионович, вы же сами говорили о необходимости скорейшего начала выделки электромоторов. Вот мы с Высоковскими и план составили... Неужто, вы его еще не прочли?
- Каюсь, Леопольд Юрьевич, со всеми этими происшествиями... - Я развел руками, припомнив, как еще по пути на Борнхольм Берг передал мне кипу бумаг, которую я так и не удосужился просмотреть.
- А... ну да. - Попандопуло смешался и, запунцовев, проговорил. - Это вы меня извините. Гордей Белозорич часто мне пеняет, что я в работе ничего округ себя не вижу. Вот, возьмите. Тут основное...
С этими словами, Леопольд достал из-за отворота пиджака бумажник и, выудив из него несколько бережно сложенных листов бумаги, протянул их мне. Оказалось, что педантичный Попандопуло составил для себя тезисную выжимку из рожденного им с Высоковскими плана, и не расставался с ней, таская в бумажнике вместе с небольшим блокнотом, куда он записывал все свои многочисленные идеи.
Вчитавшись в ровные, словно по линеечке написанные строки, я удовлетворенно хмыкнул. Оказывается, предложенная мною в одной из бесед с нашими изобретателями, идея, касающаяся организации производства, была ими принята и доработана. В результате, уже сейчас мы могли заняться закупкой станков, на которых, после некоторой хм-м... модернизации, в скором времени, можно будет начать производство электродвигателей. А следующим пунктом первого этапа шло оборудование цеха по производству "воздухонаполненного покрытия", иначе говоря, шинное производство. Следом за ним, производство амортизаторов... Эх, а ведь с толком расписано...
Самое интересное, что наши высоколобые умники, создавая свой план, учли такую "неважную" по мнению большинства их коллег вещь, как финансы. Введение в эксплуатацию каждого этапа, позволяло открыть производство еще ДО сборки первого авто. А что, компактные электродвигатели для небольших производств, вместо локомобилей, мягкие амортизаторы для колясок, шины для них же, фонари, производство которых легко трансформируется в производство фар... и т.д.
Пролистав записи, я откинулся на обитую кожей спинку дивана и как никогда четко почувствовал, как же трясет на брусчатой мостовой коляску, пусть даже сама она подрессорена, а диван под моим седалищем тихо поскрипывает пружинами.
- Вот что, Леопольд Юрьевич, - я прихлопнул ладонью прочитанные листы. - Разворачиваемся и возвращаемся на Варяг, почитаю ваш план. Если меня все устроит, то уже завтра навестим контору Ганзы.
- Банк? - Удивился Попандопуло, но послушно ткнул извозчика кулаком в спину и тот, выслушав короткую фразу, кивнув, потянул поводья.
- Именно. Свяжемся по телеграфу с князем, объясним что к чему, и оформим для вас опцион. Владимир Стоянович сообщал, что Государь одобрил кредитование завода, под залог наших электрических патентов и обязательство поставить в казну двадцать элетромоторов, в течение года, с момента открытия производства. Так что, дело за малым...
- И на какую сумму? - Полюбопытствовал Попандопуло, отчего я невольно поморщился.
- Пока, немного. В пределах ста пятидесяти тысяч. - Вздохнул я.
- А... да, невелик кредит. - Согласно кивнул Леопольд. Я недоуменно покосился на него.
- Сто пятьдесят тысяч, это ваш опцион. Сам кредит - семьсот тысяч. - Попандопуло заперхал.
Глава 6. Повторенье, мать ученья...
На чтение составленного нашими умниками плана, у меня ушло добрых три часа, но результат откровенно порадовал. Единственное, что вызывало у меня определенное и вполне обоснованное беспокойство, это то, что его составители ни в коей мере не являются экономистами... Впрочем, здесь этого племени пока и вовсе нет, что, правда, никак не мешает заводчикам развивать свои производства. Заводчикам, да... ну, у них хоть опыт есть, а у меня... а у меня есть князь Телепнев, между прочим. Вот ни на секунду не поверю, что у его сиятельства не найдется подходящего специалиста! А значит... Ладно. Все равно я планировал связаться с князем...
Честно говоря, глядя на кипу бумаг, составляющих результат работы наших ученых, я несколько приуныл. Чтоб отправить такую прорву информации, мне рядом с корабельным телеграфом ночевать придется.
Впрочем, "поплакавшись" князю об этой проблеме, я получил вполне успокоительный ответ. Которым и поспешил воспользоваться.
- Вот что, Леопольд Юрьевич, с покупками придется немного подождать. - Задумчиво проговорил я, входя в салон, где меня дожидался Попандопуло. - Но в банк мы все же поедем. Готовы?
Понурившийся было, услышав начало фразы, Леопольд воспрянул и, кивнув, устремился следом за мной.
Кивнув на ходу, тренирующимся на палубе Тишиле и Лейфу, я скатился по трапу на причал. Как ни удивительно, Леопольд, уж на что не производящий впечатления тренированного человека, и не подумал отставать. Так что, не прошло и пяти минут, как мы, поймав очередного извозчика, катили в ганзейскую контору.
Узкие высокие дома с забранными в мелкую решетку окнами проплывали мимо, а меж их красными черепичными крышами, как меж зубцами крепостных стен виднелось безоблачное синее небо. Хорошо...
Мы почти миновали Бьоркхольмен, когда наш извозчик ткнул лопатообразной ладонью в сторону ничем не примечательного, на первый взгляд, здания, примостившегося на углу двух улиц и, прогудев что-то о Ганзе, остановил коляску. Кажется, приехали.
Я подхватил сверток с копиями бумаг приготовленных нашими философами, расплатился с извозчиком и выбрался из коляски следом за Леопольдом.
Тяжелые дубовые двери конторы распахнулись перед нами еще до того, как мы успели коснуться начищенных бронзовых ручек. Ну да, ментальные конструкты, вместо фотоэлементов. Я фыркнул, но не мог не признать, что ганзейцы умеют пускать пыль в глаза.
Оказавшись в небольшом приемном зале с длинной и высокой, забранной матовым стеклом стойкой, мы с Попандопуло переглянулись.
- Телеграф. - Проговорил я, и Леопольд старательно закрутил головой. Секунда, и инженер кивает на скромную дверь в противоположном конце зала, над которой расположилась небольшая табличка... естественно, на свеоне. Нет, точно, нужно учить язык.
Кабинет телеграфного отдела встретил нас тишиной и еле слышным стрекотом, доносящимся откуда-то из-за перегородки, разделивший и без того небольшое помещение на две части.
- Добрый день, господа, располагайтесь. Чем могу вам помочь? - Лощеный молодой человек в деловом костюме, поднявшийся нам навстречу из-за массивного стола, безошибочно начав разговор на русском языке, указал нам с Леопольдом на гостевые кресла у окна.
Услышав клерка, Попандопуло выжидающе глянул на меня и, не проронив ни слова, устроился в одном из кресел.
- И вам доброго дня. Мы хотели бы арендовать телеграфную линию связи с Хольмградом. - Понимая, что просьба моя несколько необычна, я, тем не менее, сильно надеялся, что смогу уговорить здешних дельцов пойти навстречу. В конце концов, какой банкир упустит выгоду?
- Простите? - Невозмутимо-доброжелательное выражение лица клерка сменилось явным непониманием.
- Хм. Господин... - Я сделал паузу.
- Роствер... Герман Иммануилович. - Спохватился клерк и, пригладив нервным жестом редкую бородку, коротко кивнул.
- Так вот, господин Роствер, повторюсь, мы желали бы арендовать ваш телеграф для связи с Хольмградом. Причем, это не будет передача сведений в хольмское представительство Ганзы.
- Извините, но банковский телеграф не исполняет почтовых функций. - Нахмурился наш собеседник. - Исключение составляют лишь доверительные бумаги, касающиеся денежных операций наших вкладчиков.
- Верите ли, уважаемый Герман Иммануилович, я прекрасно осознаю всю необычность своей просьбы. И все же, настоятельно прошу меня выслушать. - Я выложил на журнальный столик пакет с бумагами. - Здесь, находятся документы, которые необходимо в ближайшее время передать моему компаньону. Доверить их обычной почте, или почтовому же телеграфу я не могу, поскольку такое действо поставит крест на их конфиденциальности. Тогда как банковский телеграф и был создан для ее обеспечения. Вы же не будете с этим спорить? Естественно, оплачивать работу я буду по полной, банковской же, ставке. Если не ошибаюсь, это обойдется в сумму не менее сорока рублей ассигнациями. Кроме того, прошу иметь в виду. В случае своевременного получения документов моим компаньоном, к вечеру завтрашнего дня ваша контора получит распоряжение из Хольмграда на открытие казначейского счета... с шестизначным лимитом.
