Ольга Грейгъ - Секретная Антарктида, или Русская разведка на Южном Полюсе
…Когда головная АПЛ попала в воронку, на Американском континенте занимался новый день. В этот ранний час Митрополитову позвонил его давний заокеанский друг-противник; звонивший коротко поприветствовав, с ходу выказал претензии:
– Я полагал, ты меня познакомишь с одним из своих важных проектов, но так и не дождался. Ты пытаешься восстановить контакты с внеземными цивилизациями в Антарктиде за моей спиной. Не нравится мне, что ты это делаешь без меня. Наши спутники и станции космического, наземного и подводного слежения зафиксировали исчезновение твоей АПЛ проекта «Рубис-Яхонт».
И он назвал координаты потери связи с экипажем и подводной лодкой капитана 1 ранга Х.Х.
– Спасибо, что ты подсказал, что произошло. Быстро же ты узнал… впрочем, благодаря тому, что вы вытеснилинас и немцев из Антарктиды и захватили все технологии наших друзей из Космоса, сделать это было не сложно. У вас уже кроме наших летающих невидимых аппаратов, которые вы удачно выдаёте за НЛО, развита и спасательная индустрия. Нехорошо, что ты не позаботился о том, чтобы сделать хотя бы попытку спасти моих людей.
Митрополитов положил трубку и понял, что его не удручает, что атомная подводная лодка и все моряки на ней, в том числе ведущий референт, возможно, погибли; впрочем, время покажет, говорить пока рано, это он знал из личного опыта…
Тогда как ни командиры экипажей всех трёх АПЛ, ни тем более офицеры, отправляющиеся к шестому континенту, не знали о том, что может произойти во время похода, – что они могут столкнуться с неизвестным или попасть в червячный переход. Не знали об этом и сотрудники научной экспедиции на головной АПЛ, которые должны были приступить к выполнению работ, когда окажутся в недрах Антарктиды. Но всё это хорошо понимал Митрополитов, высказавшийся как-то, что не знает, как далеко пустят его доверенного кавторанга.
Митрополитов почти спокойно воспринял информацию о подлодке, пропавшей с экранов станций слежения. Он знал: она может вернуться, а может исчезнуть навсегда. В почти трёх десятках секретных институтов, относящихся к ведомству Митрополитова, воплощались в жизнь десятки не менее важных и актуальных проектов, на фоне которых этот антарктический проект выглядел, в общем-то, даже рядовым!
Слыша об этих чудесах, то воспринимая всё как фантазию, то как истину, я не удержалась, чтобы не задать собеседнику наивный, но резонный вопрос:
– Если Сталин и Гитлер владели таким секретом и такими возможностями, то зачем воевали друг с другом?
Грейгъ мягко улыбнулся.
– Когда-то я тоже спросил у босса: как понять, что Сталин и Гитлер разводят на весь мир скандал из-за какой-то румынской нефти, и Гитлер 22 июня начинает войну по освобождению России от евреев, комиссаров и коммунистов? Оба владеют таким чудовищным оружием, ракетами, экранолётами, а война превращается в обычную мясорубку. Немцы в шоке, что им сдаются миллионы солдат Красной Армии, а Красная Армия не желает вести боевые действия с недавними союзниками и защищать навязанную в 1917 году советскую власть. И он ответил: «Ты только не озвучивай свои мысли где-то ещё, помимо моих кабинетов; не забывай, что служишь Советскому государству… Скажи, как ты видишь развитие событий, если бы из той далёкой Антарктиды Гитлер обрушил на Сталина свои экранолёты, а тот – свои. Никак не видишь… Те конкретные люди, кто создавал такие машины и кто управлял ими, состояли в особом, неземном союзе. Работавшие в недрах Антарктиды сотрудничали с параллельным миром, – там, где их мозг функционировал по нашей земной шкале на все 100 %, и… более. То есть максимум максимума! Им и в сознание не могла прийти абсурдная мысль воевать друг против друга! Условно говоря, работавшие там перестали быть людьми-землянами с присущими землянам мыслями и страстями.
«Как думаешь, как назовут в нашем обществе человека, который озвучит, что он сотрудничал с внеземной цивилизацией? Или даже, что он точно знает о её существовании? Или что он знает тех, кто причастен к налаживанию контактов?» – спросил Грейгъ. «В лучшем случае, шизофреником», – ответила я. «Правильно; таково устоявшееся мнение, подготовленное заинтересованными в сокрытии секрета силами; этот секрет держится за ещё большей завесой тайны, чем секрет существования партийной разведки. Секрет проекта «Антарктида» НЕ даётся никому! – коротко уточнил он и добавил: – А разве сокрытие Гитлера в 1944-м и замена его двойником НЕ меньший по значимости или масштабности секрет?!»
– Что происходило в Антарктиде? – вспоминал отдельные подробности мой собеседник. – …Помню, в детстве я как-то увидел (то ли во сне, то ли привиделись) железные коробки, полные немецких марок, и после с детской наивностью я хвастался тем, что нашёл эти железные коробки и спрятал их в Крымских горах. Соседская девчонка долго доставала меня, чтоб я показал ей эти сокровища. А ещё в детстве я отчётливо видел самолёт странного красного цвета. Эти картинки не исчезали из моего сознания. В Антарктиде я отделился от своих и, пройдя разветвлённый коридор, в одном из подземных ходов увидел и те коробки – полные настоящих немецких рейхсмарок, и позже – тот красный самолёт…
– А гостиница? А пожилая пара, жившая инкогнито в Патагонии? Их тоже видел?
– Да, и разговаривал.
…и разговаривал; но это другая история и другая книга.
Не думаю, что такими вещами можно шутить на смертном одре. Уже уходя, он повторил:
– Как хочется пить. Той воды, что в Антарктиде, отломить кусочек льда и насладиться… удивительный вкус, которого здесь никогда не испытать… живительная вода Антарктики…
А ещё он рассказывал, что сталинский ас Голованов, вылетая с шестого континента на Пе-8, обязательно доставлял товарищу Сталину контейнер антарктического льда! «Это были специальные герметичные контейнеры (кажется, он говорил: с фреоном. – Авт.), чтобы не терялись сверхуникальные свойства. Американцы так и не смогли тогда изготовить подобных ёмкостей, как ни старались, но от жадности хватали, везли домой… а свойства-то были уже не те», – сказал Грейгъ. Да, известно, что в холодной ледяной антарктической пустыне сосредоточено более 70 % мировых запасов пресной воды, превращённой в ледяной панцирь толщиной до 5000 метров. Не станем касаться свойств жидкости, информации, которая заключена в каждой молекуле «живой» воды. Ещё недавно это была закрытая тема, но ныне в прессе можно найти подтверждение истины, записанной в сказках о «мёртвой» и «живой» воде…
– Парень! Я не уверен, что тебе надо это знать, – резко ответствовал Олаф фон Вайцзеккер на просьбы сына его старинного друга и коллеги по тайным проектам Третьего рейха Ганса Ульриха фон Кранца. – Это очень опасное знание, подчёркиваю: очень. Чем меньше ты знаешь обо всей этой истории, тем спокойнее будет твой ночной сон!
– Заклинаю вас вашей старой дружбой, расскажите мне о своих исследованиях, – горячо просил собеседника будущий автор книги «Свастика во льдах».
– Я не уверен, что твой отец одобрил бы это. Но я сделаю это. Прошу только о двух вещах: во-первых, не рассказывай об этом никому до моей смерти. Во-вторых, десять, нет, – двадцать раз подумай, прежде чем публиковать всё это где бы то ни было.
Условия этого устного договора были выполнены…
Всегда с лёгкостью ведущий многочасовые беседы Грейгъ уже тогда был слаб и, тяжело дыша, проговорил:
– Я рассказал тебе больше, чем должен был. Ты – знаешь.
– Но что мне делать… без тебя?
– Ты вспомнишь всё… И расскажешь…
Его наказ я выполнила; и всё время работы над книгой возложенное им обязательство жгло моё сердце не столько сомнениями, сколько странной уверенностью, что ВСЁ ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫЛО.
Глава 40
КОМУ ДАНО ЗНАТЬ О «НЕИЗВЕСТНЫХ НЕИЗВЕСТНОСТЯХ»?
В 1948 г. по распоряжению товарища Сталина была организована экспедиция, получившая название «Север-2»; в которой принимали участие ветераны папанинской одиссеи, не раз барражировавшие над районами Крайнего Севера. Среди участников много знакомых имён: Илья Мазурук, Иван Черевичный, Виталий Масленников, Илья Котов, Александр Кузнецов (командир экспедиции). Материалы той экспедиции рассекретили в 1956 г.; но многие ли вообще знают о ней?!
Тогда, в 1948-м, три самолёта стартовали с острова Котельный, направляясь к Северному полюсу. Неожиданно Илья Мазурук связался по радио с командиром одной из машин, сказав, что на сей раз что-то не так, и что пространство внизу изменилось. Когда приборы показали, что самолёты находятся над Северным полюсом, пилоты стали искать удобное для посадки место. 23 апреля в 16 ч. 44 мин. по московскому времени произошла первая, причём успешная, посадка самолётов в районе «точки ноль». Отважным покорителям осталось водрузить символ системы, которую они представляли, – Красное знамя.
