Your Name - Квинт Лициний

Знать бы, как они будут снимать закладку… Пустят кого-нибудь из «сидящих под корягой», какого-нибудь малозаметного работника архива? Да нет, маловероятно, что сразу задействуют разведчика-агентуриста «глубокого прикрытия». Пойдёт кто-то засвеченный. Значит, нужна такая слепая зона, в которую оперативник, не вызывав при этом подозрений, может зайти секунд на десять. Этого должно хватить для извлечения из тайника алюминиевого контейнера из-под диафильмов. Кажется, я такое место знаю…

— … что б на Лёньку поменять! — доносится от соседнего оконного проёма. С неодобрением смотрю на Паштета, который распушает хвост перед Иркой. Из-за угла выворачивает Эриковна, и кружок слушателей распадается, Тома возвращается ко мне, Лейт бредёт к Ясе. Ловлю Пашкин взгляд и молча стучу себя пальцем по лбу, он в ответ беззаботно лыбится. Ну и кто из нас дурак? То ли я за давностью лет переоцениваю опасность, то ли он по молодости недооценивает.

— Воду менять? — звонко несётся снизу.

Смотрю на Тому, и на лице против воли расцветает глупая улыбка — вот у нас и совместная хозяйственная деятельность завелась.

В этот раз перед тем как войти, она осторожно постучала.

— Да, — раздалось из-за двери.

Босс сидел в излюбленной позе, забросив ноги на стол и выставив в сторону посетителя грязные подошвы. Синти грустно про себя вздохнула. Самое обидное, что он даже не играет в грубоватого ковбоя, он такой и есть — хамоватая умная сволочь. Не самый плохой тип начальника, если притерпеться.

— Завтра в восемнадцать.

— Что завтра?

Синти взяла лист, нарисовала мин тянь и ши дзю, и повторила:

— Завтра в восемнадцать.

Фреда выбросило из кресла в сторону шкафа, где он держал бар. Возбуждённо плеснул себе неразбавленного.

— Будешь?

— Знаешь, кто пьёт по утрам?

— Знаю. Большой босс и те, кому он милостиво разрешает. Будешь?

— Нет.

Синти начала пробивать нервная дрожь, и она зябко обхватила себя руками. Фред это моментально заметил, усы зашевелились в язвительной ухмылке:

— Не ссы. Если это подстава, со спокойной улыбкой отдашься кегебешникам и поедешь отсюда на полгода раньше. Но я не вижу для них никакого смысла разводить такую бодягу, чтобы спалить уже известного рядового оперативника, который, к тому же, скоро уедет и так. Прогуляешься, спокойно возьмешь и уйдешь. Но, если это не подстава, то прогуляться надо по высшему классу. Давай, зови Мака и Рича, будем соображать.

Через час стали складываться контуры операции, а через четыре были тщательно, вплоть до количества шагов и условных жестов, пережёваны все детали и сценарии.

— Всё, стоп, — Фред устало хлопнул ладонью по столу и, сладко потянувшись, выбрался из кресла, — пошёл к Колверу, надо поставить его в известность, что завтра он везёт нас на балет.

Оперативники заржали. Генеральный консул США в Ленинграде Колвер Глайстин искренне ненавидит оперу и балет, но вынужден изображать к ним самый неподдельный интерес и регулярно посещать театр имени Кирова, выступая в качестве прикрытия.

Синти бросилась открывать форточку, от клубов сизого дыма в кабинете слезились глаза, остальные участники мозгового штурма высыпали в туалет. Минут через двадцать вернулся довольный Фред и, пробираясь на своё место, бросил:

— Дед припахан.

Плюхнулся в кресло и приказал:

— Последний прогон. Давай, Рич.

Высоченный Рич поелозил на стуле тощими ягодицами, и начал, поблёскивая крупными, на пол лица, стёклами очков, дотошно излагать план операции. Синти слушала отвлечённо, чувствуя себя уже наполовину там, бегущей трусцой по насквозь просматриваемому парку под прицелом враждебных взглядов. От страха намокли подмышки, потом начало крутить живот. Мотнула головой, убирая съехавшие на глаза волосы, и попыталась расслабиться. Может, если перебояться сегодня, завтра будет уже не так страшно?

Глава 10

— Кто «за»? «Против»? — Антон бегло оглядел с трибуны актовый зал и уверенно продолжил, — единогласно! Комсомольское собрание школы, посвященное сто седьмой годовщине со дня рождения Владимира Ильича Ленина, объявляю открытым. Предлагаю избрать почётный президиум в составе директора нашей школы, Татьяны Анатольевны Яблочковой, инструктора Ленинского райкома КПСС товарища Куприянова Алексея Викторовича, и… — голос Антон поднялся и завибрировал от переполняющих его чувств, — товарищи комсомольцы! У нас сегодня большое событие — к нам на собрание пришёл старый большевик, человек, лично знавший Владимира Ильича, встречавшийся с ним ещё до Революции — товарищ Михаил Натанович Зельдинский, прошу так же избрать его почётным членом! Эээ… почётного президиума!

По актовому залу прокатилась волна перешёптываний и смешков, все дружно повернули головы налево — там, в уголке, рядом со ступеньками, ведущими на сцену, между Тыблоком и в меру упитанным инструктором райкома подрёмывал, чуть наклонившись вперёд, щуплый дедок.

— Кто «за»? «Против»? Единогласно! Товарищи, прошу в президиум.

Тыблоко подхватила старичка под локоть и поволокла на сцену, к накрытому красной материей столу. Следом, активно жестикулируя и продолжая что-то жизнерадостно рассказывать спине директрисы, двинулся инструктор.

Я покосился на сидящую рядом Ясю, точнее, на маленькие допотопные часики на её запястье. Бабушкины, наверное, ремешок вытерт… Три десять.

Вздохнул и нервно заломил пальцы, обдумывая, уложится ли собрание в час? И ведь не скажешь: «товарищи комсомольцы и коммунисты, у меня сегодня неотложное дело на шесть часов назначено — сеанс связи с ЦРУ, пожалуйста, ограничьте регламент…». Как-то опрометчиво я время операции назначил, мог бы и сообразить заранее про неотвратимость комсомольского собрания в такой день.

— Слово предоставляется Татьяне Анатольевне, — Антон покинул трибуну и осторожно присел к торцу стола.

— Товарищи комсомольцы! — наклонилась Тыблоко к микрофону, и колонки сначала противно зафонили, а затем сорвались в какой-то клекочущий хрип. Сидящие в зале болезненно поморщились, многие девчонки схватились за уши. Дедок на сцене продолжил сидеть с благостной улыбкой, глядя поверх голов.

Антон рванул куда-то к задникам сцены и закопошился у усилителя, прямо под портретом укоризненно поглядывающего на зал Карла Маркса. Звук внезапно опал, и на зал опустилась благословенная тишина.

— Товарищи комсомольцы! — взмахнув рукой, звонко и торжественно повторила Тыблако, и голос её легко полетел по залу, — сегодня вся страна отмечает большой праздник — день рождения Владимира Ильича Ленина! Это — особый день! Утром, у Вечного Огня на Марсовом Поле, наши младшенькие вступали в пионеры… Так же, как и вы несколько лет назад, они, волнуясь, произносили: «перед лицом своих товарищей торжественно обещаю горячо любить свою Родину, жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия». Вспомните! Вспомните, как вы произносили эту великую клятву! Пусть эти слова освящают всю вашу жизнь…

«А она — трибун, как шпарит…», — подумал я с невольным восхищением, наблюдая, как уверенно раскрасневшаяся Татьяна Анатольевна держит зал на поводке эмоционального подъёма.

— С нами этот день празднует тридцать шесть миллионов комсомольцев страны! И мы, комсомольская организация нашей школы — небольшой отряд этой великой армии, тоже вносим свой вклад в дело Партии! Кто-то льёт сталь, кто-то водит комбайны или защищает небо нашей Родины, а наша с вами совместная задача — воспитать новое поколенье советских граждан, тех, кто возьмет наше Знамя и понесет его дальше! Вы должны! Да, должны! — она с силой похлопала ладонью по трибуне, — должны стать лучше нас, знать больше, быть добрее, но! самое главное! — быть ещё дружнее! Всегда помните — в единстве наша сила! Поэтому мы должны воспитывать в себе коллективизм и товарищескую взаимопомощь, ставить общественное выше частного, помнить о своём долге перед обществом, перед будущими поколениями…

Тыблоко чётко уложилась в десять минут, и я с энтузиазмом присоединился к аплодисментам, которыми её проводили с трибуны.

— Слово предоставляется товарищу Куприянову Алексею Викторовичу!

Райкомовский работник живчиком подлетел к трибуне, с лёгкой улыбкой обвел глазами зал, достал из папки и разложил на трибуне стопку листов. Затем опустил глаза в текст, весь как-то выцвел и приступил к монотонному зачитыванию:

— Товарищи комсомольцы, советский народ торжественно отмечает 107-ю годовщину со дня рождения Владимира Ильича Ленина. Под всепобеждающим ленинским знаменем наша Родина уверенной поступью идёт к коммунизму. Учение Ленина освещает всем угнетённым народам путь к избавлению от бесправия и эксплуатации, путь борьбы за свободу, мир и социальный прогресс. С именем Ленина связаны самые выдающиеся революционные свершения XX столетия — Великая Октябрьская социалистическая революция, ознаменовавшая начало новой эпохи в истории человечества, образование мировой системы социализма. Ленинская партия, её коллективный разум и непреклонная воля, её организующая и направляющая роль явились той силой, которая подготовила создание Союза ССР, руководила его развитием на протяжении полувека, уверенно ведёт его вперёд. КПСС объединяет передовых представителей всех наций и народностей страны, представителей советского народа — новой исторической общности, возникшей в СССР за годы социалистического строительства…