Сергей Лысак - Огнем и броней
Неожиданно до Саэнса донеслась испанская речь.
— Еще один. Живой?
— Только что был живой. Эй, приятель, с тобой все в порядке? Не бойся, мы свои!
Саэнс с трудом сел и облегченно перевел дух. Слава Господу, он не один в этой глухомани. Кто‑то еще спасся.
— Сеньоры, где вы? Помогите мне встать.
Из джунглей вышли четыре фигуры, и тут как раз из‑за туч выглянула луна. Саэнс в ужасе замер. Это были не испанские солдаты, или матросы. Это было… Он даже не смог подобрать сравнения. Как будто черти вылезли из преисподней. Между тем, черти спокойно подошли к нему и легко поставили на ноги.
— О, ты смотри, офицер! Идти можешь? Вот, хлебни пока.
Один из подошедших протянул Саэнсу флягу, но тот, взбешенный таким фамильярным обращением, попытался ударить говорившего, уже поняв, что никакие это не черти. И в мгновение ока оказался на песке с заломленными руками.
— Ишь, какой шустрый! А может грохнем его прямо здесь? Все равно, их там много утонуло. Одним больше, одним меньше.
— Командир просил хоть одного живого офицера выловить, а этот первый попался, больше пока никого нет. А грохнуть его и потом можно будет.
До Саэнса наконец‑то дошло, что к экипажу "Сан Аугустина" эти люди не имеют никакого отношения, но привычная спесь не позволила молчать.
— Что вы себе позволяете, канальи?! Я вас всех повешу!!! Я капитан Хуан Франсиско Саэнс, командир фрегата "Сан Аугустин"!!!
— Ты смотри, оно еще и ругается!
— А — а–а, так это из‑за тебя, придурок, столько народу погибло! На что ты надеялся, идиот, связывась с немецким крейсером? Ведь для него твое парусное деревянное корыто — мишень для учебных стрельб, не больше!
До Саэнса даже не сразу дошло, что схватившие его люди подозрительно о многом информированы и попытался снова бузить, но ему связали руки, больно ткнули чем‑то под ребра и погнали в лес. К счастью, идти пришлось недалеко и вскоре он предстал перед человеком в такой же странной одежде. Один из конвоиров что‑то сказал на незнакомом языке и получив такой же непонятный ответ, развязал руки Саэнсу, после чего все четверо снова исчезли в лесу, не издав ни звука. Человек напротив с интересом рассматривал Саэнса, и наконец обратился к нему на испанском, выдававшем в нем уроженца Нового Света.
— Прошу извинить моих людей, сеньор Саэнс, но они привыкли иметь дело только с врагом, а с врагом не церемонятся…
— Кто Вы такой, разрази вас всех дьявол?! И что все это значит?!
— Это значит, что вы оказались в неподходящий момент в неподходящем месте. А кто я такой? Мое имя Вам ничего не скажет.
— И все же? Вы офицер? Дворянин? Я требую примерно наказать этих мерзавцев, посмевших поднять руку на офицера!!!
— Да, я офицер и дворянин. Можете называть меня Тунгус. Что же касается "наказать этих мерзавцев", то Вы должны быть благодарны им за то, что остались целы, подняв на них руку. У военного разведчика действует защитный рефлекс на внезапно возникшую опасность. И он устранит угрозу независимо от того от кого она исходит. Это живые машины для убийства, сеньор Саэнс. Мы специально сделали их такими. Потому, что иначе в тылу врага не выжить. Считайте, что сегодня Вы второй раз родились на свет.
— Но все таки, кто же вы?!
— Военная разведка Тринидада.
У бывшего командира "Сан Аугустина" подкосились ноги, и он чуть было не сел на землю прямо там, где стоял. Тунгус насмешливо смотрел на мгновенно "сдувшегося" спесивого вельможу. А после этого произнес несколько слов на незнакомом языке, и из лесной чащи вынырнули еще два "леших". Перейдя снова на испанский, командир тринидадских разведчиков обратился к Саэенсу.
— Не волнуйтесь, сеньор Саэнс, для Вас уже нет никакой опасности. Сейчас мои люди проводят Вас в место, где находятся другие спасшиеся с "Сан Аугустина". К сожалению, их немного. Но может быть еще кто выплывет, мы наблюдаем за побережьем.
— Но что вы здесь делаете, сеньор Тунгус?! Как вы оказались в этой глухомани?!
— Преследуем наших врагов, сеньор Саэнс. Они сбежали от нас после того, как напали на Тринидад и получили по морде, и мы им этого не простим. Поэтому "Карлсруэ" либо будет наш, либо мы его утопим.
— Но почему Вы не сообщили нам об этом раньше?! Ведь мы могли объединить наши силы!!!
— Потому, что мы не самоубийцы и не собираемся понапрасну терять своих людей. Вы уже смогли убедиться, что "Карлсруэ" — очень серьезный противник. Даже для нас. Если бы нам надо было его просто утопить, то мы бы давно это сделали. Но мы хотим захватить этот ценный трофей, причем в наименее попорченном виде. Вот и приходится идти на различные ухищрения. А вы появились в самый неподходящий момент и испортили нам всю игру. "Карлсруэ" сейчас гудит, как потревоженный улей, германцы еще долго не успокоятся.
— Сеньор Тунгус, можете рассчитывать на меня и моих людей! Клянусь, мы лишними не будем! Прошу Вас только об одном. Если вам все же удастся захватить "Карлсруэ", то позвольте мне сразиться с теми негодяями, которые нас оскорбили!!! Разумеется, если они уцелеют.
— Но кто там вас оскорбил?!
Саэнс, как мог, наиболее дословно воспроизвел часть диалога немецких офицеров, в ходе чего Тунгус с большим трудом сдерживал себя, чтобы не расхохотаться. Вот уж действительно, проблема возникла на пустом месте из‑за не воздержанных на язык болтунов. Одни болтают в присутсвии посторонних, допуская оскорбительные для них высказывания, а другой тут же растрепал об этом всем остальным, когда узнал. Ведь если бы немцы не коснулись вопроса гигиены, то ничего бы этого не было! Саэнс принял бы к сведению интересную информацию о том, что немцы попытались его обмануть, но у него и в мыслях не возникло бы напасть на "Карлсруэ"! И если бы сам Саэнс помалкивал после того, как все узнал, тоже бы все обошлось. Поскрипел бы зубами, высказал все о немцах, что о них думает, но в пределах своей каюты, построил планы мести, если удастся встретиться вновь, на этом бы все и закончилось! Но… Вмешался Его Величество Случай. Свел трех болтунов в одно время в одном месте. И что из этого получилось…
— По поводу поединка — не могу такого обещать, сеньор Саэнс, это не в моей власти. Но я доложу командующему о Вашей просьбе. Как он решит.
— Командующему?!
— Да, командующему. Его превосходительству адмиралу Кортесу.
— Так он тоже здесь?!
— Ну, не буквально здесь — в джунглях, но флот Тринидада находится поблизости. Не думали же Вы, что я со своими разведчиками буду брать на абордаж "Карлсруэ"? У военной разведки совсем другие задачи. По поводу участия Вас и ваших людей в операции — однозначно нет. Мы нисколько не сомневаемся в Вашей храбрости, сеньор Саэнс, и в храбрости солдат испанской пехоты. Но у вас нет нашей подготовки, вы не знаете всех возможностей противника, не знакомы с его оружием и только помешаете, вынуждая нас отвлекаться на вашу защиту. Мы же знаем о противнике в с ё. Все его сильные и слабые стороны. Если хотите, можете наблюдать за ходом операции с берега из укрытия.
— Хочу, сеньор Тунгус!!! Очень хочу увидеть, как вы разберетесь с этими мерзавцами!!!
— Что же, это я могу Вам обещать. По поводу остального — на усмотрение его превосходительства. Возможно, он сам захочет разобраться с негодяями, посмевшими напасть на него в его же доме, где он их принял, как гостей…
Когда Саэнса увели к другим спасшимся с "Сан Аугустина", Тунгус посмеялся и вышел на связь с "Тезеем", доложив обстановку. Чем вызвал там хохот у всех, кто слышал разговор. Леонид, отсмеявшись, уточнил.
— Вот уж действительно, три балабола сошлись в одном месте! Значит сейчас пока лучше не лезть?
— Да, испанцы и сами в лужу сели, и нам помешали. Колбасники сейчас на взводе и долго не успокоятся. Но думаю, к утру этот ажиотаж спадет.
— И откуда эти горе — грабители взялись… "Слонобои" до немца достанут?
— Достанут.
— Значит вносим поправку в план. Раз они не успели установить пушки, снятые с левого борта на правый, то у них на правом борту сейчас всего два целых орудия — носовое и первое на шкафуте. Если только они попытаются начать стрелять — увидите это по развороту стволов, сразу же огонь из "Слонобоев". Разбить пушки может и не разобьете, но орудийные расчеты напугаете, а нам надо‑то всего секунд тридцать. Где стоит пулемет, засекли?
— Да.
— Его подавить в первую очередь. Огонь из всего, что возможно, кроме "Слонобоев". Они пусть пушками занимаются.
— Ничего, "Меркель-12,7" достанет. Заодно по мостику пройдемся, если там желающие покомандовать будут. А как с просьбой нашего дорогого друга, сеньора Саэнса? Отдать ему немцев на съедение?
— Перебьется. Можно сказать ему, что это люди из нашего мира, и мы в первую очередь сами хотим разобраться с ними по нашим правилам. Но сказать не сейчас, а когда закончим. А то поймет, что у нас связь есть…
