Андрей Величко - Инженер его высочества
Буквально через минуту я получил возможность применить свое теоретическое построение на практике.
— Слушай, — сменил тему Гоша, — а эта Наташа, которая сержант Потапова, она ведь из Татьяниного "Дома" к Михаилу приставлена?
— Нет, — ответил я. Ну прямо как у классиков — легко и сладостно говорить правду в лицо королю! Я и продолжал гнать именно ее, родимую:
— Наташа действительно была сотрудницей "Дома". Но способностей к той работе у нее не обнаружилось, зато прорезался летный талант. И зрение у нее двести процентов, то есть идеальный пилот-разведчик. Она на него и учится. Никаких заданий запрыгивать в постель к твоему брату ей никто не давал. Отчетов, естественно, она тоже никаких не пишет. В общем, имела место быть случайность, что они познакомились.
Когда режешь правду-матку, главное — вовремя остановиться. Поэтому я не стал добавлять, что, не будь этой случайности, через некоторое время скорее всего образовалась бы какая-нибудь другая…
Пока поезд неспешно полз до Георгиевска, я успел обдумать еще одну проблему, связанную с жандармским корпусом. Где-то с полгода назад возникла мысль, что наше влияние в этой организации будет совсем не лишним, и я начал прикидывать, как его можно организовать. Прямой путь — продавить назначение Гоши шефом жандармов — был признан неудачным практически сразу. Ну не любят сейчас в Росси жандармов, и имиджу Гоши будет нанесен большой ущерб. А если он их будет контролировать? И время от времени произносить речи (перед этим предупредив заинтересованных лиц, чтобы не принимали близко к сердцу) о правах человека, строжайшем соблюдении законности и прочей демократизации, а уж производством резиновых дубинок, слезогонки и прочих атрибутов гражданского общества придется заняться мне. Значит, контроль… "Контрольная Комиссия", например. Естественно, при Его Императорском Величестве и лично ему подчиненная. Но сейчас функции контроля законности вроде на прокуратуре? Так, сразу по приезду срочно озадачить информбюро, чтобы обосновали необходимость еще одной такой структуры, надзирающей за жандармами и (наглеть так наглеть) за полицией тоже. Это для публики, а с Николаем и Алисой все проще. Им достаточно подсунуть сведения хоть об одном факте связи, например, охранки с эсерами, и намекнуть, что для присмотра за этими делами нужен СВОЙ человек, не со стороны… Тут, наверное, мне Мария Федоровна поможет, если попрошу. И, пожалуй, с Гошей надо поделиться. Во-первых, вполне может подсказать что-то дельное, а во-вторых, это как-никак к нему лично относится.
Я не стал откладывать дело в долгий ящик и поделился с Гошей своими соображениями за ужином. Вопреки моим опасениям, он не стал возмущаться, что его, такого высочественного, собираются пропихнуть в жандармы.
— Контроль, говоришь, — задумчиво сказал он, выслушав мои предложения. — Контролирующий орган вызывает негативные эмоции у контролируемого, а оно нам надо? В названии лучше застолбить что-нибудь более позитивное…
— Читал я какое-то подходящее допотопное слово, вот только точно не помню… Вроде "споспешествование".
— Не знаю я, где ты такое вычитал, — поморщился Гоша, — но тут надо быть проще. Координация, например. И еще, назвать этот орган комиссией — тоже не самое лучшее. Почему не "совет"?
— Или комитет.
— Можно, только лучше добавить, по каким вопросам.
— А надо? Координационный комитет при Его Императорском Величестве — а функции в учредительных документах.
— Тогда третье слово в название давай.
— Какое еще третье?
— Координационный комитет, сокращение два "К", произносится "кака". Быть председателем каки я не согласен.
— Ну, у вас тут пока сокращают только до слогов, но все равно, ты прав, добавить надо. Пусть он будет "комитет по координации направлений работы правоохранительных органов", сокращенно — "Комкон".
— Ладно, примем в качестве первого варианта. Но, возвращаясь к сути. Чтобы эта структура не вызвала отторжения у поднадзорных, от нее должна быть и какая-нибудь польза для них. Какая?
— Расширение границ законности в действиях. Возможное, в случае нормальных отношений с "Комконом", ведь он эту законность контролирует.
— А право на проведение собственных расследований предполагается?
— Ну как же без него, обязательно. Заодно и шестой отдел частично легализуем. Да, кстати, и обязательно нужно право привлекать для расследований самих поднадзорных. Пусть жандармы изучают шашни охранки с бомбистами, а полиция роет компромат на жандармов. Ну, и как дополнительный пряник — особые фонды.
— Пограничную стражу пока трогать не будем?
— Лучше не надо, рановато нам в открытую с Витте ссориться. Да и работает она в основном у него не в режиме спецслужбы, а как добывательница денег.
— Ну, в общем согласен… Только одно добавление, ты уж пойми меня правильно. Полномочия и прочие учредительные документы твое информбюро сочинять будет? Так вот, я набросаю тезисы, и чтобы оно руководствовалось в работе конкретно ими. Что-то не так — сам мне доказывать будешь, что именно по-твоему правильней. Это мне там работать, согласен? Ты в этой структуре будешь начальником следственного отдела.
— А вот уж его регламент я напишу сам, он будет для внутреннего употребления, — отыгрался я, — и если вдруг там тебе что-то не понравится, придешь ко мне и будешь меня убеждать, что вот тут и тут я ошибся.
— Ага, тебя убедишь… — вздохнул Гоша.
— Так заранее красноречие тренируй, по примеру Цицерона.
Гоша улыбнулся. Похоже, представил себе, как он выходит на высокий берег Нары и часами орет с него слова, пригодные для моего убеждения.
— И еще, — сказал он. — Нам же в связи с этой новацией придется часто мотаться в Питер. Нужен самолет, способный долететь туда без посадки. На базе "Пересвета" получится?
— Скажем так, это будет аппарат, внешне почти неотличимый от "Пересвета", я уже об этом думал. Можно, к лету будет.
Глава 33
Я отложил бумаги в сторону и, встав, прошелся по кабинету — с одной стороны, были все основания гордиться своей прозорливостью. Но, как это часто бывает, не меньшие основания были и считать себя обманутым молвой обывателем…
Теперь, по прошествии полугода, было ясно, что со своей идеей подсунуть первую и едва ли не лучшую из Таниных девочек генерал-адмиралу я попал в яблочко. И объект оказался перспективным, и операция была проведена блестяще, но вот дальнейшие планы нуждались в срочной коррекции. Предполагалось с помощью новой пассии дяди Алексея получить еще несколько кораблей, а потом просто сделать его козлом отпущения за плачевное состояние флота к началу войны… Сам ты козел, сказал я себе, немолодой причем и оттого сообразительный даже меньше, чем это в среднем свойственно данному представителю фауны.
Снова сев за стол, я по второму разу перечитал доклад бывшей Аниты Цой, которая теперь под своим почти настоящим именем Ольга Оболенская вот уже полгода являлась официальной подругой генерал-адмирала.
Начинался этот доклад с краткой характеристики личности дяди Алексея. Ольга категорически утверждала, что он отнюдь не дурак. Более того, она считала его абсолютно неспособным ни воровать, ни брать взятки! Подарки он принимал, но только потому, что считал — их дарят ему из-за искреннего расположения, и не мог представить себе другого. В общем, его характер сформировала молодость, проведенная среди моряков, в большинстве своем простых и честных людей.
Дальше шел анализ текущего положения вещей. По словам Ольги выходило, что у Алексея сейчас нечто вроде кризиса. Он чувствует, что с флотом происходит что-то не то, но, видимо в силу недостатка образования, точно озвучить свои подозрения не может. А то, что он понимает и пытается пробить, в половине случаев вязнет в чиновничьем болоте морведа. Последнее время у него просто опустились руки, вот он и проводит по полгода в Париже. А недавно Алексей начал… завидовать Гоше! В Ольгиной записи это выглядело так:
— Эх, Оля, — сказал он ей недавно, — вот помру я, старый ведь уже, и что же про меня вспомнят? Того не смог, этого не сумел… Да еще про мою личную жизнь наверняка посудачат вволю, вот и все. А племянник мой, цесаревич Георгий, ты его видела недавно — какой молодец! Ну не понимал он ничего в этих самолетах, сидел на Кавказе и потихоньку готовился на тот свет, но ведь не пропустил же своего инженера Найденова! И все, теперь он на коне, покоритель пятого океана и герой. Вон, мой адъютант к нему в авиацию просится… Жаль, что во флоте такого инженера не нашлось. Хотя я его и не искал, вот за это теперь и расплачиваюсь…
Кончался доклад двумя вопросами: — Когда во флоте заведется свой "инженер"? И кто распускал сплетни про Алексея, а главное — зачем?
В некотором смятении чувств я позвонил Гоше и попросил зайти — по нашим правилам таскаться с документами такого уровня секретности не допускалось. Когда он пришел, я подал ему бумагу.
