Виктор Зайцев - Повелитель стали
К середине апреля хозяйственные постройки были приведены в образцовый порядок, навоз со скотного двора вывезен на поля и разбросан, дрова напилены и наколоты на два года вперёд, на дрова ушла вся засека, теперь посёлок был виден издалека со всех сторон. Но Белов по этому поводу стал меньше беспокоиться, особенно после изготовления семнадцати револьверов. Зная малочисленность окрестных племён, он здраво оценивал возросшую огневую мощь своих подопечных. Тем более что теперь ему могли помочь сразу четверо надёжных людей. Уж в обороне он мог вполне положиться на своих жён и Третьяка с Владой. Кроме того, ближайшие к своему дому строения, практически весь скотный двор, кроме конюшни, старейшина за зиму обнёс высоким забором, объединив постройки в общий двор, потратив на него два ведра кованых гвоздей, недельную продукцию одного из невольников-кузнецов. Во дворе постоянно бегали подросшие щенки, оказавшиеся, к сожалению, обычными беспородными пустобрёхами. Однако и они неплохо караулили двор по ночам. За последний месяц в поселок перебралась вся молодёжь Пашура, что здорово подорвало мясные запасы, да и остальные припасы тоже. Пришлось по последнему снегу устроить охоту на лосей, чтобы не оголодать во время половодья. На охоту собрались Белов с Алиной и Третьяк. Работники к этому времени изготовили десяток саней, в которые были запряжёны лошади, и возницы ожидали команды.
Свой карабин Белов доверил нести Алине, а сам с Третьяком решил испробовать новые ружейные патроны в деле. Влада ещё кормила сына, её решили не брать с собой. Последние два месяца она обучала огранке двух смышлёных девушек и сейчас только проверяла их результаты по вечерам, остальное время гуляла с ребёнком или работала по хозяйству. Мальчишки заранее выследили большое стадо лосей недалеко от посёлка, куда рано утром трое охотников осторожно подошли на лыжах. Лоси, на которых в этих местах люди охотились редко, подпустили добытчиков на полсотни метров без всякого волнения. Белов с Третьяком обозначили свои мишени и выстрелили почти одновременно, быстро перезарядили и снова выстрелили, только тогда лоси грациозно стали убегать, однако наст не давал им разогнаться. Пока сильные звери проламывали наст, увлекая за собой самок и молодняк, охотники успели выстрелить ещё по два раза. Результатом охоты стали три коровы и два бычка. Мальчишки, наблюдавшие с пригорка за охотой, за считанные минуты сообщили о её результатах по живой цепочке своим приятелям в посёлке. Оттуда выехали все десять саней с дюжиной азартных парней с топорами и ножами, уже своего, кстати, изготовления. Пока парни снимали шкуры и разделывали туши, грузили и готовились к перевозке, охотники вернулись на одной из упряжек домой.
На следующий день Белов с Третьяком и Алиной повторили охоту, немного в другом месте. На этот раз стреляла Алина с Третьяком, но результат был хорошим, пять убитых лосей. Глава Бражинска сразу распорядился одного лося отвезти в Пашур. Ещё накануне вечером он хотел пригласить соседей к себе, но решил, что дешевле и удобнее будет просто отправить им тушу. На следующий день после охоты все ребята уже были на работе или за партами. Они отлично усвоили летний урок старосты, когда тот не дал разгореться пиршеству на несколько дней. Почти двух тонн мяса по расчетам должно хватить на пару месяцев, но через неделю Белов решил воспользоваться исчезающим снегом и льдом, чтобы поохотиться на зубров. Зубры, которые паслись в низовьях Бражки, на зиму перебрались немного ближе к реке, в прибрежные лиственные леса, ивовые заросли. Туда выехали на всех десяти санях, с топорами и ножами для разделки. Белов с Третьяком и Алиной были верхом, поэтому обогнали всех на час или больше. Привязав лошадей под охраной двух пареньков, которые сразу развели костёр, побаиваясь тигров, часто бывавших в этих местах, охотники на лыжах отправились к месту зимовки зубров.
Зубры оказались не такими безобидными, как лоси. После того как были застрелены четыре телёнка, вожак выстроил стадо вокруг упавших телят и полчаса держал всех охотников в напряжении. Когда вожак стал собирать всех коров в атаку на охотников, Белов не выдержал и выстрелил из карабина, уложив вожака наповал. Едва матёрый зубр повалился на снег, стадо потеряло управление, и хватило пары прицельных выстрелов по коровам, чтобы зубры скрылись в лесу. Подоспевшие десять саней едва увезли добычу. На обратном пути старейшина боялся, что весенний рыхлый лёд не выдержит тяжести саней. Шесть зубров дали почти вдвое больше мяса, чем десять лосей. А шкуры и рога были великолепным трофеем. Позднее Белов постелил шкуру вожака на пол в зале, а череп с рогами установил на столбе у дома, как было принято в этом мире.
Вообще, внутреннее убранство комнат в доме Белова за прошедшие два года изменилось до неузнаваемости. В мае, когда совершился перенос, дом изнутри смотрелся типичным жилищем небогатого интеллигента, со старой мебелью и посудой семидесятых годов двадцатого века, аналогичными недорогими коврами на стенах и на полу. Большая часть посуды была спрятана в кухонных шкафах, холостяк Алексей пользовался минимальным набором тарелок и чашек. Почти весь первый этаж представлял собой самостийно возникшую мастерскую, с разбросанными проводами, алюминиевыми трубками, обрезками металлических и пластиковых панелей, листов. Комнаты дома носили некоторый налёт неустроенности, чего вы хотите от тридцатипятилетнего холостяка, увлечённого радиоэлектроникой?
Сейчас, с помощью жён и с учётом реакции Окуня, побывавшего в гостях, жилище старейшины Бражинска выглядело изнутри настоящими боярскими хоромами. Белов раскопал все свои закладки с книгами, зеркалами и хрусталём, вернул дорогой хрусталь на место в сервант. Занимавший центральное положение в зале диван был отодвинут, чтобы разместить в комнате искусно вырезанные деревянные скамьи для гостей, окружавшие большой полированный стол, превращённый в рабочий. Столешница была раздвинута, на столе установлены письменные приборы, найденные среди вещей Алексея. За спиной главы семьи, в простенках между окнами, стоял музыкальный центр и изготовленные южанами книжные стеллажи, покрытые вычурной резьбой, подчёркивавшие ценность книг. Хотя в мире, где даже книголюбы не могли похвастать десятком-другим книг, библиотека Алексея в тысячу томов смотрелась и так роскошно.
В будущем Белов планировал закрыть стеллажи стеклянными дверцами, чтобы книги не пылились. Все ковры, даже те, что лежали раньше на полу, были выстираны и развешаны на стенах в зале. Там же, где раньше висели снятые ныне полки с книгами, расположился завидный для всех охотников трофей хозяина – шкура тигра. На третьей стене залы, для пущего воздействия на аборигенов, коварный хозяин разместил впритык шесть прямоугольных зеркал от разобранной старой стенки. Таким образом, создав видимость окна в другой мир. На суеверных угров, как и славян, считавших карманное зеркальце роскошью, зеркальное панно размерами метр на два производило большее впечатление, чем шкура тигра. Пол в зале укрывала слоем густого меха тонко выделанная шкура зубра, занимавшая практически всю поверхность.
Медвежью шкуру Белов давно отдал в детскую, где спал его первенец Максим, чтобы ребёнок не ступал босыми ногами по полу. Кроме того, заметно преобразилась кухня, откуда вынесли большую часть мебели, установив большой обеденный стол, где помещалась вся семья Белова, вместе с детьми. Многочисленная посуда была расставлена на сооружённых полках, густо облепивших стены. Газовую плиту разжигали редко, разве, когда летом срочно хотелось горячего чая. Всю основную пищу жёны готовили на камине и в печи. Лишняя мебель, вроде журнального столика и пары кресел, временно перекочевала в чулан. Но Белов намеревался расширять свой дом в ближайшее время, ибо растущая семья нуждалась в большой столовой, а её глава хотел пристроить себе достойный кабинет. Надо ли упоминать, что вся металлическая посуда на кухне блестела и постоянно протиралась жёнами, получавшими от этого чуть ли не сексуальное наслаждение?
Первый этаж был чётко поделен между двумя детскими комнатами, где стояли кровати для жён, в случае заболевания детей ночевавших там. И небольшой уголок остался для инструментов и крохотной мастерской, в которой Белов иногда пытался воплотить в материале свои фантазии. В сенях, естественно, также был наведён образцовый порядок, всех посетителей приучили снимать обувь там, кроме зимнего времени, когда дозволялось делать это в прихожей. Как бы не выглядело жилище, дома старый сыщик привык ходить босиком, чай, не землянка какая! Все эти перемены, вкупе с огромными для местного понимания окнами, электрическим освещением в каждой комнате, включая сени, производили достойное впечатление даже на жителей Бражинска. Что уж ожидать от тех, кто попадал в дом впервые?
