Чёрный дембель. Часть 3 - Андрей Анатольевич Федин
- Молилась ли ты на ночь, Дездемона… - пробормотал я.
Встал – убедился, что двигаюсь легко и свободно: мышцы не затекли. Стряхнул с одежды травинки. Сердце в груди стучало ровно и спокойно: вело отсчёт секунд. Я засучил рукава тельняшки. Зашагал по склону. За проведённые на Птичьей скале часы я привык к темноте – видел сейчас под ногами едва ли не каждый камень. Заметил я и боровшуюся на вершине скалы пару. Бой там явно завершался: один борец уверенно прижимал другого лопатками к земле. Поверженный борец ещё шевелился, будто не смирился с поражением; он жалобно стонал и неразборчиво ругался, словно его взяли на болевой приём. А победитель молчал, хотя и проявлял активность: он размахивал локтями и неуклюже стягивал с себя штаны.
«Не тронь женщину!» - воскресила моя память крик Олега Котова. Я вспомнил, как седьмого марта старший брат Лены выскочил из кустов со скалкой в руке. Усмехнулся. На вершину скалы взобрался степенно, без спешки. По ходу заметил вдали на берегу огни – там находилась Григорьевка. Почудились мне огни и на море – наличие на замершем там корабле парусов и их цвет я не разглядел. Но я и не присматривался. Повернулся к морю спиной; ветер бросил мне в лицо запахи табачного дыма и алкогольного перегара. Я подумал: «Никакого намёка на запах духов или одеколона». Склонился над боровшейся на земле парой. Схватил мужчину за воротник рубашки, наградил коротко остриженную голову мужчины увесистым подзатыльником.
- Ты что творишь, урод? – сказал я. – Нажрался, так веди себя прилично.
Приподнял мужика над притихшей вдруг «Настюхой». Без замаха ударил ему по печени. Отбросил его в сторону - «Федя» приземлился на живот, клюнул носом землю и замер, будто падение или мой удар вышибли из него дух. Я вытер о тельняшку на животе ладонь, расправил плечи. С высоты своего почти двухметрового роста взглянул на распластавшуюся на земле женщину. Заметил, что одежда у неё на груди разорвана, коснулся взглядом поднятого едва ли не до поясницы подола юбки. Женщина пошевелилась, жалобно всхлипнула. Я взглянул на её лицо; увидел, как влажно блеснули в лунном свете её глаза. Вспомнил, что на фото в интернете Анастасия Бурцева улыбалась – у женщины, что лежала у моих ног, плаксиво тряслись губы.
- Привет, - сказал я. – Земля сейчас холодная. Смотри, не простудись.
Девица приподнялась на локте, запахнула на груди блузку. Она таращила на меня глаза – я не понимал, обрадовалась она моему появлению, или я её испугал.
На всякий случай на полшага попятился.
- Ты кто? – спросила девица.
В её голосе было больше испуга, чем радости.
- Моё имя Сергей, - ответил я. – Я в пансионате «Аврора» отдыхаю. Недавно приехал: вчера. Прогуливался тут… неподалёку. Погода сегодня хорошая. И море красивое.
- Море? – переспросила девица.
Я показал рукой в направлении обрыва.
Сказал:
- Море волнуется. К утру будет шторм.
Спросил:
- Тебя как зовут?
- Настя…
Настя перевалилась на бок (придерживала рукой блузку на груди), села.
Она запрокинула голову. Чуть приоткрыла рот. Отыскала взглядом моё лицо – в её глазах отразилась висевшая над морем за моей спиной луна.
- Настя, а хочешь, я его поколочу? – спросил я. – В воспитательных целях.
- Кого?
Девица поправила юбку – не сводила с меня глаз.
Я указал на поднявшегося с земли мужчину.
Фёдор уже встал на ноги. Но пока он не разогнулся, прижимал ладонь к своему боку напротив печени. Целился в меня злым взглядом.
- Хочу! – неожиданно громко ответила Анастасия.
Я повернулся к только что застегнувшему брюки мужчине.
- Ходи сюда, Федя, - сказал я.
Мне вспомнились слова Артурчика…
Однажды я пришёл к Прохорову в гости и обнаружил у него в кабинете боксёрский манекен. Артур тогда стал у меня на пути и закричал: «Не порти Германа, Чёрный! Его делали не для твоих кулачищ! Я на нём своё зло вымещаю!» Я рассмотрел тогда «Германа» вблизи и признал: моих ударов он не выдержит. Такое же впечатление произвёл на меня Фёдор – в партнёры для спарринга на ринге он явно не годился. Поэтому Фёдора я избил аккуратно, словно отшлёпал ребёнка. Но позаботился об эффектности своих действий: представлял, как они выглядели со стороны. Федя не свалился без чувств после первого же тычка в нос. Он падал и поднимался. Трижды его поднимал с земли я. Чтобы снова «красиво» отправить его в нокдаун.
- Хватит! – крикнула Анастасия. – Сергей, ты же убьёшь его! Хватит!
Я дёрнул плечом и аккуратно поставил измазанного кровью из носа и бормотавшего угрозы Фёдора на землю. Похлопал его ладонью по щеке. Выждал, пока взгляд мужчины задержится на моём лице.
- Иди домой, Федя, - сказал я. – Выспись. Ты хреново выглядишь.
Развернул мужчину на сто восемьдесят градусов, подтолкнул его… но не к обрыву, а в направлении видневшихся вдалеке огней Григорьевки. Ответ Фёдора я не расслышал. Пару секунд наблюдал за тем, как Федя едва ли не на четвереньках спускался по склону.
Позади меня чиркнула о коробок спичка. Я обернулся – увидел, что Анастасия Бурцева закурила. Она по-прежнему сидела на земле и рассматривала меня сквозь серые клубы табачного дыма.
- Будешь? – спросила она.
Протянула мне смятую пачку сигарет «Marlboro». Я невольно усмехнулся: эта красная пачка выглядела пришельцем из иного мира. Такие сигареты курил в девяностых Артур Прохоров – у нас в московском офисе повсюду лежали похожие красные коробочки.
Я покачал головой.
- Не курю.
Настя пожала плечами, спрятала пачку и помахала перед своим лицом рукой – прогнала дым к морю.
Спросила:
- Он ушёл?
- Да.
Бурцева вздохнула, покачала головой.
- Хорошая была ночь, - сказала она. – Тихая. Спокойная. Пока у Феди шарики за ролики не зашли. Он мне блузку разорвал. Козёл. Все вы, мужики… дурными становитесь, когда выпьете.
Я пожал плечами – шагнул к склону Птичьей скалы: в направлении пансионата «Аврора».
- Эй! – окликнула меня Бурцева. – Сергей! Ты куда?
- Сейчас вернусь, - сказал я.
Выполнил своё обещание: вернулся к Насте с фонариком в руке – та встретила меня стоя, нервно курила. Я прикинул: Бурцева казалась сантиметров на пять пониже ростом, чем Котова. Выглядела она слегка полноватой, но не толстой.
- Испугалась, что ты ушёл, - сообщила Настя. – Я бы здесь заблудилась одна ночью.
