Курсант: Назад в СССР 13 - Рафаэль Дамиров
— Зачем? — резанул я его вопросом.
— Не знаю! Хоть… — он замялся, не стал говорить «хоть убей», потому что в нашей доверительной беседе это перестало быть метафорой, — не знаю! Может, Кощей враг его давнишний? А может, нанятый кем-то. Только человек он страшный — это сразу было видно… Пристрелит и глазом не моргнет, — он посмотрел куда-то в сторону, будто от одного воспоминания его не на шутку пробрало, и добавил. — Не как ты с нами разговариваешь, беседуешь. Тот живодер, по нему сразу видно…
Да уж, киллер и бандюган из меня так себе. Добрый больно.
— А ты прямо в живодерах разбираешься? — скептически хмыкнул я.
— Поверь мне, Андрей… я много людей видел. Этот самый худший из всех. Маленько я в жизни разбираюсь.
— К чёрту твои познания. Как вы с ним держите связь?
— Никак… Он сказал, что сам на нас выйдет. В спортзал наведается… Это всё.
— Так. Что вы собирались делать со мной? Зачем в ресторане ты оставил мне послание? Явно не потому, что соскучился.
Филин вздохнул, как двоечник у доски.
— Да всё просто. Думали, ты приедешь к спортзалу, увидишь, что никого в подвале нет и помчишься к Гоше докладывать. Мол, с каратистами какие-то непонятки, на связь позвали и пропали. А мы тем временем должны были за тобой проследить и узнать, где прячется этот чертов Гоша. Будь он неладен! Все из-за него это… Эх! Кто же знал!
Рассказывать всё это про себя ему не нравилось. Сам понимал, как это выглядело — на серьёзное дело не способны, так и порученное провалили.
— Узнать, где прячется Гоша? Ха! — презрительно хмыкнул я, доигрывая свою партию. — Борзые вы сявки — самого Гошу Индия вчетвером и с одним обрезом собрались брать!
— Мы проследить хотели… — тяжело выдохнул каратист, явно пряча ложь (будь их воля, они бы не задумываясь пристрелили бы и Гошу, и меня заодно, но не вышло).
— А если бы я вас не привел к Гоше? С чего вы взяли, что я к нему сразу помчусь?
Филин опустил глаза в землю, так и замер, стоя на коленях, подбирая слова, но я облегчил ему задачу, сам ответил на свой же вопрос:
— Тогда вы бы меня схватили и привезли к Сухому… Хотя нет, погоди… Он же с вами не на связи. Вы бы меня схватили и просто держали в спортзале до его появления. Так? Вижу, что так, в глаза мне смотри! По зенкам твоим бесстыжим вижу, что прав! Тогда у меня вопрос — к чему такие сложности? Почему сразу было меня не схватить, когда я в первый раз к вам пришел на тренировку под видом новичка-новобранца? Зачем было выманивать меня посланием через ресторан и потом следить?
— Не все из моей братвы при делах… — грустно и нехотя пробормотал Филин. — Не все из пацанов в курсе нашей договоренности с Сухим.
— Ага… Ненадежные, значит? Ясненько… Поэтому вы меня хотели взять, так сказать, своим особым узким кругом. Только ни хрена у вас не вышло… Не по зубам груздок, не лезет в кузовок. Да?
— Я все рассказал, Андрей, — глаза Филина смотрели просяще, будто у святого мученика, но я знал, что это лишь притворство, дай ему волю — он вонзит мне в сердце мою же саперную лопатку, что валяется возле ямы. — Отпусти нас с братом… Ты обещал.
— С братом? — вскинул я брови. — Рыхлый — твой брат? Ха! Теперь ясно…
Тот лишь беззвучно кивнул в ответ, а я стал размышлять, что мне делать с этими гавриками. Безусловно, в спортзале надо выставлять засаду на Сухого, а если я их отпущу, то они найдут способ его предупредить. Нет, нет. Отпускать мне их никак нельзя… Может, связать и к Гоше в бункер? Секунды тикали, я размышлял. Вот подарочек я ему подкину. Представляю его глаза. Нет, не пойдет… Камеры с решетками в бункере нет, а Филин — лось здоровый, не дай бог, освободится и… Даже думать не хочу. Здоровый больно. Здоровый… И тут в голову, наконец, пришла отличная мысль. Если Рыхлый брат Филина, и тот готов на все ради него, даже не сбежал, когда была возможность, значит — это надо непременно использовать.
— Короче, слушай меня сюда… — я приставил к виску Филина пистолет и подвел его к краю ямы, где «загорал» Рыхлый. Толстяк молчал, лишь хлопал на нас глазами, боясь издавать звуки. — Смотри! Видишь? Твой брат жив, в нем одна пуля, в ноге… Я его заберу. Пулю вытащу, перебинтую. Он отдохнет у меня в надежном месте и будет залогом твоего правильного поведения. Сечёшь? Будешь делать все, что я скажу. Иначе… — я посильнее надавил на пистолет, уперев дуло в висок врага. — Он лишится сначала ноги, а потом и головы… Понятно объясняю?
— Понял, понял, — сглотнул Филин, сдерживая радость по поводу того, что брательник его не окочурился и даже может спастись. — Что я должен буду делать?
— Вот это другой разговор… Слушай и запоминай…
* * *
— Не было печали! Купила баба порося! — возмущенно размахивал руками Гоша, вышагивая по бетонному полу бункера и косясь в ту сторону, где лежал наш «порося».
— Слушай, — миролюбиво говорил я. — Он, конечно, похож на борова, но тебя сильно не стеснит. Опасности ноль, у него, вон, копыто с пулей. Если что, пристрели его. Если уж совсем невтерпеж будет и в напряг.
Я кивнул на связанного, сидящего в углу грустной кучей Рыхлого.
— Так, может, его сразу того… грохнуть? — Гоша с ловкостью Клинта Иствуда в секунду извлек откуда-то из недр своей одежды черный «Вальтер».
Щелк! — сухо лязгнул затвор, а Рыхлый истерично замычал и замотал башкой, мол, не убивайте. Членораздельные слова не шли ему на язык, то ли от страха, то ли как говорить забыл.
— Да погоди ты… — убрал я Гошину руку со стволом, решительно отведя ее в сторону от «борова». — Пусть пока поживет малясь. Пристрелить всегда успеется. Я его брательнику обещал, что с
