Авиатор: назад в СССР 11 (СИ) - Дорин Михаил
— А в чём двоякость значения? — спросил он.
— С другой стороны — мы покажем надёжность нашей машины. Самолёт, который безопасен в пилотировании на околонулевых скоростях, да ещё на малой высоте. Плюс это говорит о том, что в воздушном бою лётчику не нужно будет беспокоиться за режим работы силовой установки.
— Мы уже делали такие «колокола». Сергей их выполняет спокойно с высоты 1500. Осталось решить, будем ли мы опускать высоту до 1000, — вступил в разговор Меницкий.
— За двигатели ручаюсь. Даю добро на изменение в программе. Успеешь отрепетировать Сергей? — спросил Белкин.
— Конечно. Всё сделаем, — ответил я.
Все последующие дни шла отработка «колокола». Старались в течение одного полёта сделать его несколько раз, чтобы удостовериться в возможности выводить самолёт с высоты 1000 метров.
Каждый день весь аэродром сбегался посмотреть на наши «миговские колокола». После заруливания техники выражали восхищение моей работой. Но я постоянно пытался их убедить, что это всё было бы невозможно без их титанического труда. Как и труда сотен и тысяч людей, благодаря которым самолёты поднимаются в воздух. Лётчик — заключительное звено в производственной цепи.
Вечером перед демонстрацией не мог уснуть. Важный день завтра. Будто я студент перед экзаменом или принцесса перед свадьбой.
Вера уже крепко спала, обняв меня. Долго лежать в кровати я не смог и пошёл на кухню.
Холодильник «Бирюса» загудел, как только я включил свет. Закрыв дверь, поставил чайник на плиту и сел за стол. В вазе лежало несколько конфет, каждая из которых напоминала о завтрашнем вылете. Карамель «Взлётная», «Стратосфера», «К звёздам» и так далее.
Дверь на кухню скрипнула. Сонная Вера, поправляя волосы в бигуди молча вошла и стала готовить себе кофе. Поставив турку на плиту, она села напротив меня, щурясь одним глазом от света.
— Что случилось? — спросила она.
— Чаю захотелось.
Вера повернула голову на часы, висевшие над столом с маркировкой «Янтарь». Большая стрелка показывала на римскую цифру 2.
— Самое время для чаепития, Серёжа. Тебя что-то беспокоит?
— Нет. Чаю просто хочу.
Чайник закипел, выбрасывая столб пара вверх. Пока Вера наливала мне чай, я подбирал слова, чтобы объяснить свою бессонницу.
Как только передо мной появилась кружка, а стойкий аромат сваренного кофе наполнил кухню, мы продолжили.
— Завтра полёт… интересный. До этого у меня таких не было, — объяснил я.
— Дорогой, у тебя уже столько было интересных полётов! И я каждый раз переживаю. Всё будет хорошо, — ответила Вера, отпив кофе.
— Не притворяйся, что ты не понимаешь всю важность завтрашнего показа.
Вера кивнула в знак согласия. Завтра будут смотреть не только самолёты или вертолёты, но и беспилотные аппараты, которые КБ Яковлева уже готово предоставить на испытания. В Циолковске никто поднимать эти машины не будет, поэтому их ожидает отправка во Владимирск на полигоны.
— Для нашей фирмы ничего сложного. Намыть, начистить «Пчелу» и всё, — улыбнулась она.
Вера взяла меня за руку и посмотрела сонным взглядом.
— Всё будет хорошо. У меня есть чуйка на успех. Я же видела, как вы работаете. Ваши «колокола» звенят над всем Циолковском.
Может моя жена каким-то женским восьмым чувством знает, что всё будет хорошо. Значит, и переживать не стоит.
Утром при выходе из дома меня сразу обрадовала прекрасная погода. Солнце, несмотря на второй день ноября, хорошо пригревало. Придя на лётную станцию, я первым делом пошёл в раздевалку готовиться к вылету. Специально для такого события были заказаны в ателье новые комбинезоны. Светло-синего цвета с эмблемой конструкторского бюро на левом плече. Ещё бы нашивку с именем на груди и тогда совсем было бы круто.
Меницкий зашёл в раздевалку, когда я уже надевал кожаную куртку.
— Готов?
— Да, Валерий Евгеньевич.
— Присядем, — указал он на скамейку.
Ваня и Сагит зашли следом и сели напротив. Каждому из нас была отведена роль на сегодняшнем мероприятии. Валерий Евгеньевич будет «гидом» и расскажет большим начальникам о технике нашего КБ. Байрамова отправляют на командно-диспетчерский пункт, чтобы управлять пилотажем.
Иван будет рядом со мной, чтобы оказывать помощь. Чем мне только помогать, понятия не имею. Зато мне скучно не будет, пока будет идти осмотр техники большими руководителями.
Прибытие высокопоставленных гостей состоялось в назначенное время. Выглядело, как приезд экскурсии. Впереди шёл человек в стильном тёмном пальто и шляпе, рассказывающий военному руководству о новинках конструкторских бюро. Пока гости были заняты просмотром других образцов, я стал вышагивать весь полёт на земле, работа руками и ногами, будто я в кабине самолёта.
Сначала делегация посетила ангар КБ Яковлева. Наверняка им представили новые беспилотники. Секретность в отношении этих летательных аппаратов соблюдалась строго.
Всё это время чувствовалось напряжение. Лётчики КБ Сухого посматривали в нашу сторону с недоверием. Будто мы в ринге и сейчас судья даст сигнал к началу боя. Пока мы только ходим, бросая оценивающие взгляды в сторону друг друга.
— Вигучев не так приветлив, как неделю назад, — сказал я Ивану.
— Настраивается. Видишь, пеший по лётному делает, — кивнул он в сторону Георгия.
Вигучев ходил из стороны в сторону, вращая ладонью. Видимо в уме проигрывал весь демонстрационный полёт. Я подобный самоконтроль уже сделал. Затем он сделал растяжку, потянулся и практически сел на шпагат. Интересная у него разминка.
Прошло почти получаса, прежде чем важные гости добрались до нашей стоянки. Среди военачальников я узнал маршала Сергея Фёдоровича Ахромеева и главного маршала авиации Павла Степановича Кутахова. Два человека, которые непосредственно своими решениями повлияли на мою судьбу, сейчас стояли недалеко от меня.
Тут же на первый план вылез господин Чубов, а рядом с ним стоял генеральный конструктор КБ Сухого Самсонов. Молодой, энергичный чиновник сразу начал восхвалять технику наших конкурентов. Причём делал он это, весьма откровенно.
— Товарищи! Исходя из директивы о создании палубного истребителя, конструкторским бюро Павла Сухого был разработан прототип. Первый и основной вариант — Су-27К, — представил самолёт Егор Алексеевич. — И предлагаю его первым посмотреть в процессе посадки на авианесущий крейсер «Леонид Брежнев» летом следующего года.
— Почему вы считаете его основным? — задал кто-то из гостей вопрос.
— Этот самолёт полностью готов к испытаниям с посадкой на корабль. Шасси усиленное, двигатели модернизированы для взлёта с короткого разбега, мощный прицел. По сути, это улучшенный Су-27, который недавно был принят на вооружение. Многие из вас его оценили высоко, — вступили в разговор Самсонов.
— Разве не должно было быть два типа истребителей на корабле? Мы давали на это согласие, если конструкторские бюро уложатся в сроки, — спросил один из гостей в форме адмирала флота.
— Мы уже предлагали вам рассмотреть только один тип самолётов на корабле. Проще говоря — сделать выбор в пользу именно этого истребителя. Он полностью готов и ждать других вариантов времени у нас нет, — ответил на этот вопрос Егор.
Согласен с тем, что Су-27К — гениальная машина. По многим параметрам ему нет равных. Но хоронить проект МиГ-29К в зародыше. Да ещё так явно!
А самое плохое, что со стороны Кутахова и Ахромеева возражений не было. Кажется, борьба за место на корабле начинает становиться всё серьёзнее.
— И что нам может показать Су-27К? Где демонстрация возможностей? — спросил Кутахов.
— Прямо сейчас лётчик-испытатель Георгий Вигучев покажет его возможности в воздухе, — продолжил отвечать Самсонов.
Лётчик КБ Сухого поприветствовал больших начальников. После нескольких приветственных слов всё внимание переключилось на наш самолёт. Егорка Чубов даже не вышел вперёд, чтобы представить самолёт. Оттого могла возникнуть неловкая пауза. Но тут «бразды правления» взял на себя Валерий Евгеньевич Меницкий.
