Вендетта. Том 2 - Олеся Шеллина
– Зато сейчас понятно, почему бочка с вином, – резюмировал Ван Вен свои размышления. – У меня только два вопроса. Если я правильно понял намёк его величества, нужно не столько привлечь флот Португалии на нашу сторону, сколько сделать так, чтобы порты этой бедной страны перестали быть безопасным прибежищем для англичан.
– В идеале и то, и другое, – Криббе отложил в сторону свои бумаги. – Но, если ты решишь вопрос портов и присутствия в них военных кораблей англичан, то его величество тебя щедро наградит. Это, кстати, он просил передать тебе.
– Надеюсь, что с нашей посильной помощью он выиграет эту войну, и тогда мы все будем вознаграждены, – серьезно ответил Кристиан.
– Ты хотел задать два вопроса, – напомнил Криббе.
– Ах, да, второй вопрос. Я многое могу понять, даже то, что Педру выжил из ума, когда заключал этот договор. Я могу понять, что за гарантии безопасности он отдал свои порты англичанам в пользование. Они ему, кстати, хоть раз помогли? Нет? Я так и думал. – Кристаин на мгновение задумался, а потом продолжил. – Но я не могу понять, как можно было отменить ввозную пошлину на английскую шерсть всего лишь на снижение пошлины на треть на вино? Мне одному это кажется несколько странным?
– Нет, не одному. Именно поэтому его величество прислал тебе копи договора для осмысления всей глубины падения некогда великой страны.
– Мне нужно подумать, – Ван Вен в который раз потёр подбородок.
– Только думай не слишком долго. У нас практически не осталось времени, Кристиан, – Гюнтер посмотрел на хозяина дома, который утвердительно кивнул.
– Я понимаю, друг мой. Когда вернусь, мне нужно будет где-нибудь отсидеться, – внезапно добавил он.
– Я с удовольствием дам тебе приют в своем имении под Петербургом. Да и его величество вряд ли откажет тебе в поддержке.
Ван Вен встал, передёрнул плечами, словно его пробрал озноб и вышел из комнаты, оставив Гюнтера в одиночестве.
* * *
Михаил Фредерик Чарторыйский – державца на Клевани и Старожукове. Владелец Голубого дворца в Варшаве. Подстолий великий литовский, каштелян Виленский, подканцлер Литовский, староста Гомельского староства и всего лишь скромный магнат Речи Посполитой стоял у окна и смотрел на улицу. День был хмурый. Солнце ни разу не выглянуло, дул сильный ветер и время от времени пролетал мокрый снег.
– Погода полностью разделяет то безумие, что творится в нашей бедной, потерявшей разум стране, – горестно сообщил он, обращаясь к пяти влиятельнейших магнатам, собравшихся в его доме, чтобы уже попробовать затушить охвативший страну пожар. – Словно сама Пресвятая Дева Мария льёт слёзы по детям Господа и сына своего. Что мы творим? Скоро ведь наступит самый настоящий голод. Уже сейчас нашу страну можно голыми руками брать. И единственное, что удерживает желающих, это войска этого мальчишки Петра, которые обложили наши границы, словно границы чумного квартала, не пропуская никого ни в ту, ни в другую сторону.
– Я не понимаю другого, – его речь прервал довольно молодой магнат, Михаил Радзивилл. – Почему Пётр даже не пытается войти в Варшаву и взять нас под свою руку.
– Всё очень просто, Михаил, – Ян Бжостовский, представляющий на этом спонтанном собрании некоторых магнатов Великого княжества Литовского, решил ответить Радзивуллу. – Он не входит победным маршом в Варшаву, потому что она ему не нужна. Пётр не собирается разгребать эти Авгиевы конюшни, а которые превратилась Речь Посполитая. Более того, вы разве не заметили, что император Пётр скорее мечтает о том, чтобы мы поскорее перерезали друг друга. Ведь, как ещё объяснить его помощь оружием всем нам вместе и по отдельности?
– Вы считаете, что он оказывает нам помощь? За такие деньги? – возмутился Радзивилл.
– А вы что же считаете, что император чем-то нам обязан и будет предоставлять пушки безвозмездно? Вы в своём уме, Михаил? – Бжостовский поморщился. Кто внушил этому молодому глупцу такую чушь? – Вот только истинна заключается в том, что Пётр не хочет Речь Посполитую ни в каком виде. И он очень чётко дал нам это понять, выпроводив наших послов вон, даже не дав им объясняться.
– Но что-то же он им сказал. Не просто же их развернули на границе, – Радзвилл всё никак не унимался.
– Нет, не просто так, – ему ответил Чарторыйский. – Император Пётр сказал, что будет разговаривать только с магнатами, обладающими реальной властью.
– Так значит, мы здесь собрались, чтобы…
– Чтобы решить, кто из нас поедет в Петербург и что будет говорить Петру, чтобы он принял наше предложение. – Прервал его Чарторыйский.
– Да что тут думать, все мы и поедем, – Бжостовский очень устал. Ему хотелось, чтобы всё поскорее закончилось. Нужно было заняться изрядно пошатнувшимися делами, а конца беспорядкам не было видно. Куда с большим удовольствием он обратился бы за помощью к прусскому королю, в крайнем случае к императору Священной Римской империи, но Фридрих проиграл Петру и сбежал, чтобы строить планы на реванш, а до императора попробуй доберись. Да, даже, если доберешься, вряд ли он рванет Речи Посполитой на помощь. Слишком уж у многих заносчивая шляхта поперёк глотки стоит. Вот и оставался только Пётр. Который недвусмысленно давал понять, что ему есть чем заняться и без Польши.
– На что будем давить? – Чарторыйский как обычно спрашивал исключительно по делу.
– На то, что между границами Российской империи и новыми территориями лежит крупное бесконтрольное государство, – вздохнул Бжостовский.
– Ты хочешь, чтобы мы стали частью Российской империи, – ахнули присутствующие.
– Неважно, что хочу я, – Бжостовский достал платок и вытер лоб. Под париком голове было жарко. Может, раз такое дело, перенять моду российского двора и снять уже осточертевший парик? – Важно то, чего хочет или не хочет император Пётр. А он не хочет Польшу. Всё, точка.
– Да почему вы решили, что Пётр не захочет забрать себе всю Речь Постолитую вместе с Великим Литовским княжеством? – воскликнул Радзвилл.
– Да потому что в противном случае он не держал бы подле себя наследника Понятовского вместе с его развратной мамашей! – Бжостовский повысил голос.
