Скиталец - Константин Георгиевич Калбанов
Заглянул в грот. В нос ударил резкий запах взрывчатки. В воздухе висит взвесь пыли. Обследовал стены, обнаружил росчерки царапин от осколков. Радиус поражения и остальные тонкости предстоит еще вычислять, рассчитывать и исследовать. Но изделие работает. И это самое главное. Хм. Была у него, кстати, мысль насчет гранатомета.
Оно, конечно, лучше бы «изобретать» что-нибудь мирное. Как тот же гровер. Но вот не шло на ум ничего стоящего, хоть тресни. Нужен какой-то толчок. А так… В первую ночь после «изобретения» патронов Борис так и не сомкнул глаз, пытаясь придумать что-то из гражданской области. Но мысль все время сворачивала на проторенную дорожку и опять сводилась к гранате.
Покончив с исследованием и забросив полученные очки в Интеллект, он направился к лодке. Ну что тут сказать. Необходимый минимум для допуска к изучению курса реального училища он приобрел.
Вот с гимназией, которая ему, собственно говоря, и нужна, пока все сложно. К ней без стопроцентных показателей по школьному курсу не подступишься. В смысле можно, разумеется. В конце концов, ступени, предоставляемые Системой, – это не панацея, а скорее подспорье. И отсутствие ее – не непреодолимая преграда. Пустыша приставить к станку и худо-бедно научить точить детали вполне реально. Другое дело, какой от этого будет прок. Гора брака и искреннее непонимание горе-работника, отчего у всех все получается, а у него – словно руки-крюки. Впрочем, об этом уже говорилось.
– Ну что, Боря, как оно? – по обыкновению пыхнув табачным дымом, поинтересовался встречающий его Рыченков.
– Сильно бабахнуло.
– Не сильнее детской хлопушки, – отмахнулся шкипер.
– Еще два изобретения и два очка в Разумность, – улыбаясь в тридцать два зуба, сообщил Рудаков.
– Опыта хоть не ведро насыпало? Суть покажи. Т-твою м-мать. Боря, дурья твоя башка!
– Что не так? Свободного опыта не так много.
– На избыточный глянь. Хотя-а… Пока не так страшно. Тут беда с другой стороны прилетела.
– Что-то случилось, Дорофей Тарасович?
– Да уж случилось. Появился на Яковенковском человечек, что ходит да выспрашивает о тебе. Разговоры ведет кругами. Да только, если помнить о твоем рассказе, он точно по твою душу, – недовольно дернул щекой Рыченков.
– Твою налево, – опускаясь на соседний кнехт, выдохнул Борис. – Дорофей Тарасович, ты прикрыть меня сможешь?
– Против боярина? Который обвиняет тебя в том, что ты посягнул на его отпрыска? Плюс твои фальшивые документы? В открытую я тебя не прикрою. Могу обратиться к Голубицкому. Но тебе ведь без разницы, от какого боярина отбрыкиваться.
– Как и тебе нет резона, если меня подомнет кто-то из бояр.
– Правильно говоришь.
– А если не открыто? Ведь прячутся где-то на островах разбойники.
– Не выход. Он тут все перепашет. Тот, что весточку мне занес, говорит – матерый и хитрый сыскарь. Уходить тебе нужно из этих краев.
– Есть мысли, куда?
– Есть. Слушок до меня дошел, что в Ахтырске стоит «Тюльпан», сухогруз. Боцманом на нем мой давний знакомец, к которому у меня есть застарелый счет. Пожалуй, пришла пора поквитаться.
– Ахтырск? А смысл шило на мыло менять? Соседний архипелаг. Тут всего-то сотня миль, – пожал плечами Борис.
– Есть смысл. Пароход этот числится за транспортной компанией, конторы которой разбросаны по всему свету. Поэтому шансов на то, что он вернется обратно в Ахтырск, мало. Ты, считай, чуть ли не в кругосветку уйдешь. Хотя, конечно, и не факт, все зависит от груза в порту назначения. В любом случае это лучший из имеющихся вариантов.
– С привилегиями на изобретения что будем делать? – спохватился Борис.
– А что с ними делать? Сейчас переоденешься, прихватим с собой Терентия и пойдем. Чертежи-то у тебя готовы?
– Все есть.
– Вот и ладно. Оформишь на нас доверенность, и дело в шляпе.
– Кстати. Я хотел по сто рублей каждый месяц родителям высылать.
– Нам все одно заглядывать в банк, счет тебе открывать, куда копейка капать станет. Для начала туда же закинем и те деньги, что достались тебе из казны «Карася». Там и ежемесячный почтовый перевод оформишь.
– А на след это не наведет?
– Наведет, конечно. И копать сыскарь станет основательно. Но оно и к лучшему. Когда вернешься, все уже успокоится.
– Дорофей Тарасович, я попросить хотел.
– Ну.
– Мне учебу отложить придется. Если по самоучителю, то понапрасну потрачу уйму времени. Так что начну давить на свой дар. Но потом нужно будет наверстывать упущенное. И такой учитель, как Проскурин, мне совсем не помешает.
– Не темни, Боря. Договорились же играть открыто.
– А я и не темню. Он и впрямь великолепный учитель. К тому же один может заменить весь преподавательский состав университета. Но твоя правда, это только одна сторона. Другая в том, что он характерник и имеет талант для работы со всеми артефактами, манипулирующими опытом.
– Эк-ка ты в какую даль целишься.
– А не о том ли мы говорили?
– Согласен. Погоди. Характерник?
– Ну да. Я ему ничего не говорил о своей Сути, но он знает, как у меня с ней обстоит.
– Тогда он понял…
– Я скрыл все показатели о даре, – перебил шкипера парень.
– А свободный и избыточный опыт? Их-то ты скрыть не мог. Да и знает он, что ты малец еще.
– Ну, понял и понял. Какая разница. Сам же говорил, что ему ни до чего нет дела.
– И то верно. Да только как же его убережешь? Как бы от кого другого, тогда да. Но он ведь сам себя в могилу сводит.
– Вы дядьки взрослые, вам и карты в руки, – пожал плечами Борис.
– Смеешься? Ты вообще знаешь, сколько ему лет? Да у нас с Терентием на двоих столько не наберется.
– На всякого мудреца довольно простоты, Дорофей Тарасович.
– А если без намеков?
– Люди, одаренные в науках, в жизни порой беспомощны, как дети. Как там в народе говорят? Клин клином выбивают.
– Ты о лебедях что-нибудь слышал?
– Нам повезло, что Проскурин – человек.
– Кхм. Уел.
– Ну где мы еще такой алмаз найдем? Это же просто невероятно, что боярин Голубицкий на нем вот так поставил крест. Нужен он нам, Дорофей Тарасович. Во как нужен! – рубанув себя ребром ладони по горлу, убежденно произнес Борис.
– Ладно, сопля. Поучи еще. И без тебя разберемся. Мухой на борт, позови Терентия и бумаги прихвати. Да велосипед свой не трогай, мы за тобой бегать не подряжались.
– Ага. Я мигом.
Для начала посетили банк. Он просто случился по пути. Потом направились к нотариусу, где Борис передал права на звонок и гроверы Носову, а на патроны, гранату и запал – Рыченкову.
