Комбинация - Михаил Алексеевич Ланцов
Мелочь?
Ну… нет.
Испания держала огромные колонии, торговля с которыми разом стала для этих двух морских держав невозможна. А это убытки. Большие убытки. Но это полбеды. Куда хуже то, что Испания в те годы была главным мировым поставщиком лучшей овечьей и козьей шерсти. Без ее поставок качество английского и голландского сукна резко проседало, да и объем выделки критически сокращался. Отчего удар по кошельку получался особенно болезненным.
Таким нехитрым приемом Людовик планировал вынудить эти страны признать за Филиппом его права на престол. В обмен на снятие торгового эмбарго. С тем, чтобы остаться в предстоящей войне один на один с Австрийскими Габсбургами.
Англичане с голландцами, разумеется от таких пируэтов в восторг не приходили. Тем более, что ходили слухи, будто бы Людовик собирается признать Стюарта кандидатом на престол Англии. Того самого, что католик, сидящий в эмиграции. Чтобы увеличит приз на случай соглашения, если начнут кочевряжится.
Австрийские Габсбурги готовились драться, приводя в порядок свои войска. Но один на один вряд ли бы справились с французами. Что отчетливо и понимали, пытаясь предпринимать все усилия, дабы французы с Вильгельмом не договорились.
— А что шведы? — спросил Алексей.
— Пока не ясно. За них дерутся все.
— Чье предложение интереснее? Габсбурги придумали, чем польстить Карла?
— Они не предлагают ничего серьезного. Ну, кроме обещаний дать денег. Однако надежды на это немного. У них с деньгами не густо. Людовик же обещал ему кроме денег еще кое-какие земли Священной Римской империи. Чтобы расширить личные земли короля. Так что… — развел руками Фарвасон.
— Англичане и голландцы, полагаю, поняв, что шведы утекают у них из рук, попытаются отвлечь их?
— Это совершенно очевидно. — кивнул математик.
— Подбивают на войну Данию? Или, быть может, нас?
— Пока — нет. Но будут, если Карл проявит свой выбор. Он пока колеблется. Оксеншерна, хоть и утратил почти все свое старое влияние, однако, сумел убедить короля не являть свой выбор до самого решительного момента. Чтобы если атаковать, то делать это пользуясь внезапностью. Поэтому англо-голландская партия сохраняет надежду. Пока сохраняет.
— И они платят? — улыбнулся Алексей.
— И Франция, и ее противники готовы дать Карлу денег в случае, если он примет их сторону открыто. Чтобы не финансировать врага, зная об его сложном финансовом положении. Но король не спешит. Поэтому и денег особенно не дают. Так — мелкие взятки и подарки. Ни Людовик, ни Вильгельм не уверены в выборе молодого и совершенно непредсказуемого Карла. Но обещают золотые горы.
— Нам, кстати, они дадут чего еще? За минувшие два года эта корова дала неплохой надой. Без малого полтора миллиона талеров за позапрошлый год. И еще миллион триста в прошлом.
— Сложно сказать, — развел руками Брюс. — Англичане, чем ближе начало войны, и чем печальнее ситуация со шведами, тем меньше желают нашей войны с османами. Там только в Вене переживают. Но платить не хотят ни те, ни другие.
— Жаль персы остались глухи к нашим просьбам. Или все же удалось чего-то добиться с них?
— Василий написал, что возвращается в Россию, — ответил Михаил Михайлович Старший Голицын.
— Персы уступили?
— Персы отказались вступать в войну. Но он сумел уговорить их оказать России помощь. Денег они дать не могут. Самим не хватает. А вот коней — дадут. Хороший персидских коней. Василий гонит табун около тысячи голов.
— Ого! — воскликнул Алексей.
— Да, — покивал Голицын, — тысяча персидских скакунов — это очень славно. Впрочем, разводить их мы все равно не сможем. Там только жеребцы. Кобыл они традиционно не продают и не дарят. По их обычаям кобылы должны оставаться в Персии, чтобы хранить чистоту породы.
— Он гонит только коней? — поинтересовался царь.
— Не только. Он еще тайком от шаха навербовал разных специалистов. Принимая их на службу под видом слуг. Ювелиров, ковровых ткачей и прочих.
— Неужели столько подарков ушло в пустую?
— Шах Хусейн не хочет воевать, — развел руками Голицын. — Даже уговоры его жен не помогли. Впрочем, у него есть брат по имени Аббас, который иного мнения. И по намекам, которые дали Василию, несколько позже шах поддержит нас в войне с османами. Новый шах. Потому что Хусейн по слухам занедужил.
Петр поиграл желваками.
Ему не нравились такие игры. Государственные перевороты пугали царя. Однако возражать он не стал. Дело нужное.
— Шведы торгуются, набивая цену. — произнес Алексей. — Выступят они почти наверняка за французов. Так?
— Да. — кивнул Брюс.
— Может быть нам тоже начать набивать цену? Ведь шведов нужно будет отвлечь.
— Возможно и нет, — возразил Фарвасон. — Вильгельм уже сосредотачивает войска в Голландии. Все, до которых может дотянуться. С тем, чтобы не дожидаясь, пока Карл решится, ударить по французам во Фландрии. Разбить их. А потом развернуться и встретить шведов. Шведы сильны, но их не очень много. Поэтому есть все шансы разбить и их. В этом случае наше участие не потребуется.
— Тогда нам остается только наблюдать и готовится, — развел руками царевич.
И переключил тему на налоговую реформу.
Снова.
В этот раз его не стали одергивать и выслушали.
Даже Петр.
Потому как старая идея с реформой сельского хозяйства явно заинтересовала крупных землевладельцев. Отчего сама идея крепостного права очень сильно пошатнулась и появилась реальная перспектива его отмены.
Алексей предложил отменить все старые налоги, введя только два новых, систему патентов и таможенные сборы.
Первым и основным налогом являлась подушная подать. Чтобы ее ввести требовалось провести перепись населения. А чтобы люди не прятались, сделать это «под макияжем» благих намерений. Дескать, царь-государь собирается большие государевы склады для борьбы с голодом. Случись он. И чтобы понять где и какие ставить ему необходимо знать — сколько ртов в той или иной местности проживает.
— Не слишком нагло их так обманывать? — поинтересовался Меншиков.
— А зачем обманывать? Такую систему складов действительно желательно создать. Может быть не быстро и не сразу. Но голод — опасная вещь. Он порождает бунты или даже большие восстания. Ведь им так легко могут воспользоваться наши враги. Так или иначе — что-то делать с этим придется. В конце концов — голод, вызванный неурожаем, происходит хоть и часто, но не имеет всеобъемлющего характера. Он идет островками. И не такие уж и большие склады потребуются.
Петр пожевал губами, но сделал у себя пометку.
Алексей же продолжил.
Он предложил обложить податью все души в возрасте от 15 до 50 лет. Женщин половинной. Иноверцев двойной, взяв на вооружение исламскую традицию. Дворян и духовенство, разумеется, от такого
