Записки сумасшедшего анимешника, который переехал в Японию, стал мастером боевых искусств и решил превратить реальную жизнь в аниме - Горелик
…Для этого Марии, правда, приходилось то и дело постукивать своё сердце палкой, как бы насилу припоминая, а иной раз даже и пририсовывая Коу рыцарские позы в своём воображение, но некоторой реакции она добилась.
Впрочем, этого было совершенно недостаточно, чтобы в него втюриться.
Для этого он был слишком низким.
Мария готова была смириться с парнем, который будет всего на двадцать сантиметров выше… На десять, если он при этом будет подкачан. Но в данном случае всё было ещё хуже…
Она положила руку на свою макушку, немного — не до конца — прижимая волосы, и плавно провела её вперёд; когда краешек её ладони прошёл через неряшливую каштановую шевелюру, только самую малость зацепившись за скальп, Мария покачала головой и посмотрела на парня с той жалость, с которой обыкновенно смотрят на прекрасную шляпку, которая оказалась всего на пару миллиметров слишком узкой…
— Эм… Акихара-сан, что ты делаешь?..
…
…
Глава 53. Секреты
POV Коу
— Эм… Акихара-сан, что ты делаешь?.. — растерянно спросил Коу.
— Ничего, — тут же ответила Мария, убирая руку. — Билеты у тебя?
— А… Да, — сказал Коу и полез в карман своих брюк.
Между делом он разглядывал наряд Марии. Впервые он увидел её в чём-то кроме школьной формы… И нижнего белья. Сразу за удивлением последовало смущение, когда он понял, что девушка выглядит чрезвычайно привлекательно, в то время как его собственные брюки и рубашка даже и не пытаются скрывать синюю броню, которая смотрелась на нём, как дурацкая водолазка.
— Кстати… Хорошо выглядишь, — заметил Коу, старательно закатывая синий рукав.
Мария кивнула, принимая комплемент, как принимают его красивые девушки, которые умеют смотреться в зеркальце, после чего они вместе стали спускаться в метро.
Коу редко бывал с Марией на публике, — встречались они обыкновенно только в храме, — а потому с непривычки и благодаря своему заострённому тренировками восприятию заметил, что на него и девушку временами бросают внимательные, иной раз даже завистливые взгляды.
Лишь некоторое время спустя он смог привыкнуть и сосредоточиться на деле.
В данный момент часы метрополитена показывали 17:45.
До начала концерта оставалось тридцать минут.
Последний должен был продлиться полтора часа; сразу после завершения музыкального представления в расписании значилась встреча с фанатами. Следовательно, предположил Коу, домой Кизуна Кей направиться в районе восьми часов… Если она собиралась направиться домой, разумеется. Её планы были ему совершенно неизвестны.
И это была проблема.
Ему нужно было присматривать за девушкой, а в особенной опасности она находилась именно в ночное время суток.
Поэтому сперва Коу вообще сомневался, насколько целесообразным было идти на концерт. Нет, разумеется по завершению последнего уже стемнеет, но разве со стороны Волка не будет разумнее совершить нападение, когда девушка вернётся домой? Тогда и времени у него будет намного больше.
Когда Коу озвучил данное мнение Сенсею, последний бросил на него тот укоризненный взгляд, которым учитель математики смотрит на старшеклассника, опустившего руки перед лицом детсадовской задачки.
— Живой щит, — сказал Сенсей спокойным голосом.
А затем пояснил Коу, что для них, Стражей, именно вечера и вообще зимнее время года представляет наибольшую опасность, ибо темнеет рано, в то время как на улице остаётся много людей; обитателям нижнего мира на них всё равно — убьют и не заметят, — а вот самим Стражам сражаться в таких условиях довольно проблематично. Всё равно что воевать возле муравейника, стараясь при этом не раздавить муравьёв. Духи давно это заметили, а потому самые хитрые из них, вроде Волка, стали намеренно подбирать момент, когда жертва будет находиться в наиболее людной обстановке, чтобы совершить своё нападение.
В данном случае обстановка была чрезвычайно людной; Коу убедился в этом ещё на подступах, когда улица стала совсем непроходимой, и когда её заполонили группы людей в майках, на которых было написано имя Кизуны Кей, а иной раз даже красовались полновесные фотографии последней.
В большинстве своём все фанаты разумеется были парнями, но встречались среди них и женщины, причём как молодые, так и почтенного возраста. Коу заметил старушку шестидесяти лет в майке, на которой был нарисован официальный чибик певицы, встречавший тебя на первой странице её сайта.
Когда он озвучил своё удивление, Мария невозмутимо кивнула:
— У неё много фанаток.
— Почему?
Девушка пожала плечами:
— Она миленькая.
Резонный ответ.
На кассе они показали свои биллеты. При виде последних кассир несколько удивился, а затем засиял ослепительной улыбкой.
— Внимание, внимание, — сказал он. — Прибыли победители!
— Победители? — удивился Коу, и сразу почувствовал, как в него вонзаются мириады завистливых глаз.
— Парой пришли… Точно купили!
— Мошенники!
— Я потратил сто тысяч йен, чтобы выиграть особые билеты!
— А эти небось у перекупщика взяли…
Коу был несколько обескуражен таким возмущением; Мария незаметно ретировалась — она это умела, — и вскоре Коу обнаружил себя в полном одиночестве перед лицом народного возмущения. Одна старушка и вовсе стала напирать на него, как танк, и ему пришлось срочно отпрянуть в сторону, чтобы её тросточка не проломила ему череп.
Меж тем кассир с приторной и невозмутимой улыбкой на лице рассказывал ему, что он смело может проследовать по особенной, помеченной красной линией дорожке на самый первый ряд, и что по завершению представления получит право лично встретиться с певицей и получить от неё автограф.
При этом, однако, добавил мужчина, ему следует соблюдать определённые правила, а именно…
И дальше последовал список, запомнить который Коу был бы не в состоянии, даже если бы ему не приходилось постоянно озираться, как бы в него не запустили… Хотя бы даже вставной челюстью.
Наконец кассир неторопливо указал ему на коридор, и Коу бросился туда, поглаживая затылок, словно человек, который десять минут пролежал на гильотине, лезвие которой висело на тонкой ниточке.
По дороге его встретила Мария, и вместе они направились к своим местам в конце просторного зала перед освещённой сценой…
…
…
…
POV Кизуна Кей
У Кизуны Кей было много секретов.
Например, что в четвертом классе именно она украла журнал и выбросила его в туалет, что это она случайно открыла дверь, через которую их первая собака, фокстерьер по кличке Фасу, убежал и не вернулся, что это она украла мамину карточку, чтобы купить на неё…
В общем, у Кизуны Кей было много секретов, как и подобает любой шестнадцатилетней «девушке»… Хотя на самом деле ей было девятнадцать… Опять же, много секретов… Но один из них заметно выделялся среди прочих.
Сейчас, однако, не про него.
Кизуна Кей сидела в своей гримёрной, перед круглым зеркальцем с подсветкой, и задумчиво разглядывала сияющие кружки, которые отражались в её зрачках.
Девушка улыбнулась.
Наморщила лобик.
Вытянула язык.
Заметила мазок помады на правой щёчке, наигранно вздохнула, вытерла его бумажным полотенцем, сунула его в ящичек стола, в котором лежали её таблетки, встала, улыбнулась зеркальцу и направилась на выход.
Последние минуты, думала он про себя, меряя шагом коридор. Последние минуты, чтобы войти в образ. Последние минуты, чтобы настроить голос. Последние минуты, чтобы зажечь глаза, выровнять губы и…
Свет.
И вот она уже как бы Она… Вот перед ней зажигается огромный зал, простирается сцена, и сотни, тысячи человек тянут руки… Словно ветер, когда выходишь на улицу, её обдувают крики, возгласы, аплодисменты. Зал скандирует её имя. Её сердце стучит… И замирает.
Она смотрит на всё это отдалённо, как из коробочки. Всё остальное тело, с которым всегда столько проблем, в этот момент стремительно превращается в послушную куклу.
— Привет! — кричит она, хватая микрофон и вскидывая руку.
А в голове: «Приветик, твари… Начинаем».
Играет музыка.
Начинается песня.
Кизуна опускает взгляд, закрывает глаза. Готовится. Сценический образ. Мелькают свет и тень.
И начинается концерт.
…Кукла поёт, пляшет, выполняет всю программу. В один момент едва не роняет микрофон, хватает, улыбается, — отточенный приём, битый час тренер муштровал, чтобы она выронила «естественно» и поймала тоже «естественно».
