Зенит - Данияр Акбарович Гафаров
— Что случилось? — Насторожился президент. — Почему не сообщили раньше?
— Тут в большей степени виноваты сами солдаты. Они выпили в увольнительной, и им захотелось женской ласки. Четверо солдат пошли на пляж, и там попытались договориться с одной из них, но та отказалась. Тогда они не придумали ничего лучше, как попытаться насильно утащить её. Она была не одна, в это время из моря вышел её парень, крепкий, очень крепкий, ну и раскидал их. Тогда один из солдат зарезал его со спины. А вот после этого, на них набросились около половины отдыхающих мужчин и забили их насмерть. Один из сочувствующих нам позвонил на базу и сообщил о случившемся. Группа немедленного реагирования выехала на место происшествия сразу же, убийцы не успели скрыться. Поймали всех, кто участвовал в убийстве.
— Что с ними стало? — Насторожился президент, ожидая самого худшего, и ожидания его оправдались.
— Э-эм, — замычал министр обороны, — их не довезли до базы. В живом виде не довезли. Ребята очень расстроились из-за гибели своих сослуживцев.
— Вы в своём уме? — Вскричал президент и заметался по кабинету как тигр. — У нас на кону передел мира, а вы тут вендетту устроить решили? Хотите провалить всё к чертям?
— Простите, мистер президент, — попытался оправдаться министр, — но всё это произошло спонтанно, и ребятам никто не давал такого приказа. Они уже наказаны, и сейчас сидят под арестом. Но и их понять можно, они служили вместе столько времени, и теперь их друзей нет в живых. Действовали они не осознанно. Просто забили насмерть семь человек. О смерти этих ребят пока ничего не известно местным, собственно, именно с этого и начались митинги. Требуют освободить захваченных парней и прекратить стройку военной базы. Пока удаётся водить их за нос. Таким образом, мы можем растянуть это дело на несколько лет, а нам столько и не надо. Всё кончится за четыре месяца. Именно поэтому и было дано указание о запрете увольнительных. Ребята не довольны, но глупо погибнуть тоже никто не хочет.
— Хорошо, — успокаиваясь и присаживаясь на место, кивнул президент, — а с вояками этими, что под арестом, увольте их, и отправьте домой. Нам такие вояки не нужны, которые, прежде всего, думают не той головой.
— Это контрактники, сэр.
— Значит, порвите контракт, — прикрикнул он, — и посадите на самолёт. Что не понятно?
— Хорошо, сэр. — Подтвердил министр и сделал пометку в блокноте.
— Ещё есть что сказать, — спросил президент уже спокойным голосом, — по другим проектам?
— База в Узбекистане, мистер президент. Там всё печально. Мы потеряли её, и людей, что служили там. А хуже всего, что мы не можем вернуть её. Там теперь новое правительство, и нам они совершенно не рады. При попытке введения туда дополнительных сил, самолёт был перехвачен, и был вынужден вернуться в Афганистан. Попытки действовать с земли силами исламских джихадистов тоже провалились. Теперь они ни за какие деньги не хотят связываться с этим. Они там потеряли большое количество боевиков.
— Это я знаю уже, — махнул тот рукой, и поморщился, — на данном этапе, я считаю, что работы в этом направлении надо прекратить пока. Не хватало ещё раньше времени войну с Россией завязать из-за этого Востока. Мы пока к этому не готовы. У нас для этого есть «Посейдон», который отмоет нас в глазах общественности. Раз уж не вышло давление с той стороны, спешить не будем. А что у нас по вашей части, Ричард, — посмотрел он на директора ЦРУ, — удалось что-нибудь выяснить об этой неуловимой Стреле?
— Нет, сэр, не удалось. — Грустно известил президента новый директор. — Засада, что так грамотно была подготовлена, задание выполнила наполовину. Они нейтрализовали основную группу Стрелы, но их, оказывается, прикрывал один из их людей, ранее нами не замеченный. Он и решил исход всей операции, уничтожив засаду и объект. Но мы точно знаем, что эти люди смертны. Со спутника было видно, что последний человек грузил их в машину бесчувственных.
— Как вы их потеряли?
— Они перехитрили нас. Машина велась со спутника, и к ним навстречу шла группа захвата, но под мостом, им каким-то чудом удалось пересесть на другую машину, и это на скорости. Машина находилась вне нашего контроля всего три секунды, и за это время им удалось сменить машину. Об этом мы узнали, когда встретили ту, что отслеживали. Она была пуста. Не было ни крови от свежих ран, ни самих тел. Только подсохшая кровь из-под трупов, что лежали на полу машины. Потом мы просмотрели запись со спутника, и поняли, как всё это произошло. Отправленная в погоню группа, нашла брошенную машину в лесу, у оврага. Там они пересели на грузовик. Далее следы теряются. Но хорошо то, что на Украине им не удалось так же эффективно поработать, как в Прибалтике. Прибалтика, к сожалению, теперь для нас закрыта. Там произошло то же, что и в Узбекистане.
— Насколько удалось сохранить управляемость из прикормленных местных кадров?
— Мы потеряли процентов сорок руководителей высшего звена, полностью поддерживающих нас. Но оставшихся, вполне хватает, чтобы не потерять управление. Кроме этого, исправно работает программа зомбирования. Ещё в начале, девяностых нам удалось доставить на Украину и установить оборудование психотронного зомбирования, под прикрытием замены устаревшего оборудования в дружественном государстве. Успешно применяется психотронно-торсионное оружие. Если первый вид используется в содействии с радио и телевидения, то второму виду, торсионному, этого не нужно. Оно действует целенаправленно, достаточно указать район воздействия. С таким оружием, мы легко восполним потерянные кадры. Собственно, мы его восполним даже и без этого оружия. Очень уж жадные там люди. Там любому дай тысячу баксов, и он уже прыгает на одной ноге, по твоей просьбе, крича при этом дебильные лозунги. Так что, я не вижу здесь проблем.
— А этот, президент, — потёр лоб президент, — как его, Штучка что ли? Жив?
— Тучма. Да, жив и здоров. До него не успели добраться.
— Это хорошо. — Довольно осклабился президент. — Очень не хочется начинать всё с начала. А много там вообще
