Первая кровь - Игорь Черемис
Автомобили в Союзе были в большой цене, и когда я говорил, что искушение будет велико, я не преувеличивал. Машины даже официально стоили как самолеты, соревнуясь в ценах с кооперативными квартирами, а на неофициальном рынке платили вдвое больше и не торговались. Понятное дело, что тон задавали кавказские кооператоры, сумевшие присосаться к госбюджетам ещё до указа Горбачева – у них почему-то считалось необходимым иметь «Волгу» как подтверждение своего статуса. Но даже им подходили и «Жигули», и «Москвичи», и «Ижи» – а остальным так и подавно. Свои подпольные миллионеры имелись почти в каждом регионе нашей необъятной родины, и никто из них не хотел светить свои богатства, связываясь с государственными магазинами. Комиссионки давали некую уверенность в анонимности и безопасности, хотя это было совсем не так. Уже в будущем я где-то читал или слышал, что все комиссионные магазины находились под негласным приглядом сотрудников ОБХСС и КГБ. Правда, я так и не понял – или уже не помнил, – почему доблестные борцы со злом не прикрыли такую лакомую лавочку и не посадили всех плохих парней за решетку за хищение социалистической собственности и спекуляцию.
По моим прикидкам, почти новая «двушка» принесла Михаилу Сергеевичу – ну или его сыну, не знаю, как они делили прибыль – тысяч пять внезапной прибыли. Брать за свою работу водителем скромный червонец или даже пару я не хотел – хотя за три дня поездки это была нормальная зарплата, особенно для студента. Я рассчитывал минимум на сотню – а лучше на полторы. Это позволило бы мне быть чуточку более свободным в социалистическом настоящем и перестать – хотя бы на какое-то время – считать рубли до стипендии или перевода от родителей. Но ещё больше меня устроили бы триста рублей – с ними у меня появилось бы много новых степеней свободы.
Остаток дня мы с Казахом провели в комнате. Он лежал и читал Стругацких – я заставил его помыть руки после курицы, и это его заметно задело, так что мне пришлось апеллировать к ценности издания. Жасым со мной согласился, но всё равно сидел надутый.
Ну а я листал купленный у метро «Атлас автодорог СССР» и пытался понять, в какую авантюру я ввязался.
Вернее, мне это было по барабану, но я хотел к отправлению в путь быть готовым настолько, насколько это возможно. В своем будущем я слишком привык к тому, что можно в любой момент закинуть свою тушку в уютное чрево «солариса» или, например, «креты», на которой я немного поездил пару лет назад, – и отправиться в любом направлении, не задумываясь о том, что я буду делать, если посреди трассы закончится бензин. В конце первой четверти XXI века такой исход был настолько маловероятен, что никто из водителей на него не закладывался. Заправки были буквально на каждом шагу, через шаг – автосервисы на любой вкус, от официалов до гаражного кооператива имени дяди Ашота. Куча придорожных кафе и гостиниц с охраняемыми стоянками, где можно переночевать, не переживая за оставленную на улице машину. Но сейчас ничего этого не существовало. Редкие значки заправок на всей трассе были привязаны к городам и поселкам. Где-то в тех же городах предлагалось искать и СТО.
Про давно забытые талоны на бензин я вспомнил сразу. Про то, что мой любимый 92-й сейчас считается пижонским и легко заменяется 76-м – чуть погодя. Для «двушки» его вроде бы хватало, да и конструкторы «Жигулей» всегда ориентировались на самые простые сорта топлива – во всяком случае, в советское время. Про требования к экологии ещё никто не слышал, никаких буржуйских излишеств вроде антиблокировочной системы или коробки-автомата в отечественном легковом транспорте не предполагалось, не говоря уже о каких-то там кондиционерах. В той «двушке» вроде были ремни безопасности, но за их игнорирование пока ещё не спрашивали по всей строгости советских законов.
Мне не хотелось переживать из-за неизвестных опасностей, подстерегавших водителей в эпоху развитого социализма. Народ и тут как-то справлялся с огромными расстояниями между местами жительства и отдыха; про автопутешествия даже рассказывали в кино. Так что я надеялся на вполне благополучный исход. Но легкий мандраж меня всё ещё не оставлял.
Без четверти семь я быстро собрался и вышел, бросив Казаху, что скоро вернусь. Тот уже успел погрузиться в мир НИИЧАВО, подремать и погрузиться обратно, так что лишь сопроводил мой уход неприличным кашлем.
Рабочий таксофон находился через дорогу, на нашей местной торговой площади, где были собраны три магазина – в том числе один промтоварный – и кулинария. И этот таксофон был свободен. Я набрал нужный номер, послушал длинные гудки – втайне переживая, что вчерашняя встреча со стариком происходила лишь в моем воображении – и, наконец, услышал знакомый голос.
– Михаил Сергеевич, это Егор. Звоню, как и договаривались.
– О, здравствуй Егор. Приятно, что ты так пунктуален, – старик говорил достаточно тепло, чтобы меня немного отпустило. – Ты уже придумал, что тебе нужно для поездки?
– Конечно, – я изобразил улыбку, которую мой собеседник, разумеется, не увидел. – Запишите?
– Я готов.
По большому счету, ничего сверхъестественного я не просил. Трос для буксировки и провода для прикуривания, если их ещё нет в багажнике – без этих плодов инженерной мысли я и на «солярисе» на дальние маршруты не выезжал. Напомнил Михаилу Сергеевичу о необходимости доверенности на транспортное средство, без которого меня примут при первой же проверке документов. Сейчас эта доверенность требовала нотариального заверения, но я был уверен, что старик легко с этим справится – раз уж ему по силам было сделать водительское удостоверение совершенно постороннему человеку.
И, в принципе, всё. Больше мне от Михаила Сергеевича ничего не было нужно. Доступ в машину, документы… ну и деньги, конечно.
– И талоны на бензин… – заикнулся я под конец списка своих желаний.
– Да, я помню, – мне показалось, что старика немного огорчило моё напоминание.
Видимо, он гордился своей памятью и не терпел, когда кто-то пытался поставить её под сомнение.
– Тогда всё, – выдохнул я.
Сейчас, наверное, был
