Однажды в Марчелике 4 - Лео Сухов
Проказница-судьба не ударила по «Ризону» астероидом и не разбила его об планету-гиганта. И даже не вызвала из глубин воображения затейников-фантастов какого-нибудь космического монстра, который поглотил бы «Ризон», как кит лодку Синдбада-морехода.
Вместо этого судьба благосклонно позволила кораблю подойти прямо к червоточине. А та, в свою очередь, не стала капризничать и поймала «Ризон» своим притяжением. После чего вырвала из системы звезды по имени Солнце, чтобы выплюнуть в другой системе звезды по имени Солнце.
И вот тут началась череда совершенно странных совпадений… Причём таких, на которые хорошо знакомый судьбе-проказнице Дан Старган и рассчитывать не смел. Хотя, помня о том, что жизнь человека всегда регулируется везением и непрухой, всё-таки постарался учесть и использовать. И то, что он это сделал, было первым счастливым совпадением — потому что, как уже было сказано, Дан категорически не верил, что Мэйсон Нэш сумеет выбраться из кокона бинтов.
Однако у бедного Нэша, подстреленного и много раз обделавшегося в эти самые бинты, просто не было выбора! Ещё за три дня до подлёта к червоточине иссяк источник влаги, которая медленно и печально поступала ему в вену, исправно вызывая периодическое хождение под себя. А если говорить проще, то опустела упаковка с питательным раствором, которую заранее установил Дан.
Больше не было смысла жалеть иглу, вставленную в вену… И лишившийся питья и еды Нэш начал вырываться. Он методично, расчётливо, сжав зубы и мечтая о горячем душе и холодной мести, растягивал ткань бинтов… Он набирал в лёгкие так много воздуха, что трещали раздавшиеся вширь рёбра, упираясь в ткань, а районе несуществующей талии начинал болеть круглый и голодный животик…
Эти странные и нелепые действия принесли свои плоды. И к третьему дню, когда «Ризон» как раз подбирался ко входу в червоточину, Нэш уже мог немного шевелиться. Хотя, конечно же, трёхдневное голодание тоже сыграло в этом немалую роль: бинты давили теперь не так туго. Единственное, что помешало почуявшему свободу Нэшу сразу же попробовать вырваться — это, собственно, перенос…
А когда перенос закончился, и Мэйсон снова принялся судорожно дёргаться в своих антисептических путах, случилось второе совпадение — которое, кроме как фантастической удачей, и не назовёшь. По алгоритму Дана Старгана, корабль должен был «прийти в себя» после клинической смерти всех систем, попробовать установить с кем-нибудь связь — а затем, если связи не будет, сразу же лететь к Плутону, текущие координаты которого могли передать ему ближайшие исследовательские маяки…
Однако за неделю до этого, один весьма криворукий оператор, который должен был подкорректировать орбиту одного из самых старых маяков, включил на полную человеческий фактор. А именно, случайно увёл сложное техническое устройство в глубину облака Оорта — и зачем-то расквасил ему там двигатели…
Опять же, по совершенно странному стечению обстоятельств, маяк ушёл не так далеко, чтобы потерять связь с другими маяками. И оказался достаточно близко к червоточине, чтобы поймать сигнал корабля «Ризон» бортовой номер SF-1784-PP. А затем охотно на него отозвался, получив в ответ пакет данных с кодом мгновенной системной связи.
И тут снова произошла потрясающая случайность… Этот код никто и не думал менять вот уже пятнадцать лет. Потому что единственным, кто мог этот код прислать, был человек-землянин! А так далеко от Земли человек человеку, как известно, не волк, а почти даже друг. А если не друг — то хотя бы близкий приятель. И зачем тогда менять то, что все помнят и чем пользуются? Тем более, у каждого исследователя была своя квота мгновенных сообщений на Землю.
А у того исследователя, который собирался ей сейчас воспользоваться, вообще накопилось более тысячи двухсот стандартных пакетов на объём сообщения… И отправленные им данные с запасом уместились в накопленный объём!..
И, на счастье Дана, пока шла отправка сообщения, Мэйсон Нэш поспешно пил. Ведь ему очень хотелось пить. А потом он набивал рот наскоро разогретым сэндвичем. Спешил бывший пленник вовсе не потому, что ожидал чего-то такого, как отправка данных и сообщений. Он был уверен, что корабль просто отправится на Землю или на Плутон — и у Мэйсона ещё будет время перехватить управление.
А ел Нэш так быстро лишь потому, что есть и пить ему хотелось просто ужасающе! И всё-таки он не был дураком, а потому понимал: после трёх дней голодания обжираться ни в коем случае нельзя. И, уняв первый голод и невыносимую жажду, Мэйсон Нэш отправился в рубку… Где и застал торжественный момент отправки последних пакетов…
— Нет-нет-нет! Это что такое?! Отменить!.. — возопил Мэйсон, но было поздно, и корабль без тени сочувствия ответил:
— Пакет данных отправлен!
В этой фразе бездушная машина показала всё своё презрение к глупым приказам владельца «Ризона». Нэш, конечно, сразу же проверил, что за данные отправил Дан, но, в отличие от молодого касадора, он никогда не увлекался взломом информационных систем. А потому не смог найти ничего, кроме полностью подчищенных кластеров памяти. После этого ему оставалось только схватиться за голову — и тоскливо завыть на весь корабль…
Пока несчастный Мэйсон Нэш предавался унынию на борту «Ризона», на центральной исследовательской станции Плутона страдал от скуки контролёр электронных систем по имени Лин Гао. Он лениво смотрел, как мигает огоньками гражданский блок фотонной связи, обрабатывая отправку данных со всего радиуса Плутона.
Это была одна из тех скучных вахт, на которых ничего и никогда не происходит. Причём на протяжении многих лет. И поэтому несут эту вахту из рук вон плохо. Особенно те, кому уже довелось на ней побывать… Но раз уж отвлекаться вроде бы ни на какой вахте нельзя, то Лин Гао запустил на встроенный наушник музыку, понадеявшись, что никто не услышит. И принялся кидать в стену виртуальный мячик, качаясь на стуле.
Его напарник — Мирко Бабик — которому выпало следить за
